Обратный отсчет: Равнина - Токацин

даже не все стражи поверили… Дим-мин! А ведь ты так и не знаешь языка Сэта? Как ты там будешь — без помощи?

Он покосился на костяной посох. Гедимин пожал плечами.

— Как и раньше. Мне там говорить ни с кем не надо. Я ношу за Айзеком реак… в смысле — Пламя. Что понадобится, он переведёт.

Посох в руке Хассинельга качнулся, накидка заколыхалась — махать хвостом под несколькими слоями одежды было очень неудобно.

— Кто-то может замышлять против тебя. А ты и не поймёшь. Опасно ходить по таким местам, не зная языка. Я бы дал тебе посох, но Руниен…

Гедимин отмахнулся. Ему было неловко.

— Ни к чему. Мы выживем. Ты это… успокойся, что ли.

Хассинельг, похоже, его не слышал — уронив голову на грудь, он так и застыл, размахивая хвостом. Гедимин услышал быстрое бормотание на непонятном языке. Он протянул руку к плечу стража, но тот, внезапно выйдя из ступора, подхватил посох и исчез. Сармат покосился на мигнувший и погасший дозиметр и пожал плечами. «Нервный он сегодня. Ему-то что до нас?»

…Гедимин еле успел подставить руку — «трилобит», врезавшись в неё на лету, уцепился брюшными крючьями и так повис, отряхиваясь от воды. Сармат огляделся по сторонам — ещё три существа сидели на стенах, их спинные щитки блестели от мелких брызг.

— Сорвали нам и сегодняшний вылет, — шумно вздохнул Вепуат, щёлкая когтями по нарукавнику. — Я Айзеку сказал — если Кейланны и соберутся, то не раньше первого света. Шесть часов свободных, хоть улетайся! А он говорит — нет, сиди на холме. Чего он ждёт — восхода в три утра⁈

Он грохнул кулаком по стене. «Трилобит», сорвавшись с неё, перемахнул на противоположную и уселся там, недовольно хрюкая. Гедимин посмотрел на свою руку — существо, севшее на неё, никуда не думало улетать, даже втянуло крылья и поджало хвост.

— Сегодня им не летается, — заметил сармат, пересаживая животное на стену. Те, кто там уже сидел, втянули крылья и, казалось, дремали, не обращая внимания на щелчки Вепуата. Разведчик сдёрнул ещё одного «трилобита» и отправил его в полёт — недалеко, до ближайшей стены. Проследив за его посадкой и втягиванием крыльев, он недоумённо хмыкнул.

— Да надоело им в этой тесноте, — пробормотал Вепуат, но без особой уверенности. — Вчера в душевой, сегодня в душевой… Ну ладно, пусть сидят. Покормлю их…

Гедимин следил за ним вполглаза. Его мысли занимала недостроенная станция. «Термоизоляция… М-да, при местных температурных перепадах — хоть весь корпус изолируй. Надо больше изолятора. Я один вручную много не насобираю. Рудосборник там бесполезен… Или всё-таки уговорить Текк’тов и вытащить каменный шар целиком? Не развалится же из-за этого весь Сфен…»

— Эй! Куда? Ты своё съел! — услышал он недовольный голос Вепуата. Разведчик стряхивал с руки «трилобита», но животное держалось крепко. Все четыре существа повисли на Вепуате, тыкали в него хоботками и сердито хрюкали.

— Чего они? — Гедимин протянул руку к хвосту эшку-тэй, но Вепуат отмахнулся.

— Тихо, порвёшь!.. А вот не знаю, чего, — он, по-прежнему облепленный «трилобитами», развёл руками. — Скормил им норму, а они прицепились, будто ничего не ели. Кыш!

— Может, сегодня «кальмары» были тощие? — Гедимин с недоумением смотрел на хрюкающих существ. Они подобрали хоботки и повисли на скафандре Вепуата, недовольно шурша.

— Обычные, — сармат пожал плечами. — Считал по весу. Они съели обычную норму. Чего им ещё-то?

Засунутые в мешок, зверьки ненадолго притихли, но в шатре, попав в тепло, снова захрюкали. Вепуат переловил их и рассадил по перекладинам, с недоумением глядя, как они требуют еды то у него, то друг у друга.

— Дай им ещё, — сказал Гедимин. Вепуат качнул головой.

— Что лишнее, то лишнее. Летать не смогут. Что-то с ними сегодня не то…

…Кут’тайри стоял у печи и раскладывал инструменты. Скрываться он и не подумал — только сложил пальцы в приветственном жесте и снова вернулся к «работе». Гедимин недовольно сощурился, но увидел, что инструменты он раскладывает правильно. «Ладно. Если ученикам он не мешает, я тем более не полезу.»

Через несколько секунд в воротах заверещали Скогны; минуту спустя они, выбравшись из тёплой одежды, вошли в цех. Кут’тайри, всё так же стоя на виду, смотрел на них непроницаемым взглядом — и Гедимин изумлённо мигнул, увидев, как Скогны его приветствуют. Бывший жрец небрежно шевельнул пальцами, стряхивая на карликов что-то невидимое. Те нестройно запищали и столпились вокруг Вепуата — начались рабочие обсуждения.

— Займись сегодня с ними, — попросил разведчик, выбираясь из окружения. — Я приготовил красители. Первую шихту они спустят на чашки, а потом поделай с ними объёмные цацки. Я подойду, если что.

Скогны столпились вокруг Гедимина — все, кроме тех, кто загружал шихту. Сармат думал, что ученики меньше верещали бы, если бы их равномерно распределили по цеху — но две печи были заняты возгонкой руды. Через пару минут двери снова открылись, и в цех вошли тепло одетые Сэта — обычная «бригада» во главе с новым жрецом. Он спокойно обменялся с Кут’тайри благословениями, и Сэта обступили Вепуата — им тоже было что обсудить. Изгнанник стоял чуть в стороне, но слушал очень внимательно. Гедимин перевёл взгляд на печь и едва заметно пожал плечами. «Вроде все успокоились… Получается, Кут’тайри снова жрец. Только не их богов, а Пламени. Статусы определились. Хм-м… Интересно, на вождей Аса’ана это повлияет? По логике, не должно. Но тут какая-то другая логика…»

…На поддон легла четвёртая чашка с дном-конусом и самыми простыми ручками. Опустевший конус вытащили из печи и сыпали в него шихту. Конус шипел. Гедимин вполглаза смотрел на чашки и думал, что их, наверное, сделали на продажу — и в Синви, Сэви или где-то ещё появятся новые стеклянные посудины. «И рудосборники,» — развернул он мысль в другое русло. «Надеюсь, из рудосборников они оружия не наделают. Та кусачая тварь с зелёными микробами была явно неуправляема, и у Скогнов я такого не ви…»

Дозиметр на запястье мигнул, и тут же что-то шумно упало посреди