Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он сканировал окрестности. Спиной к нему стоял Гварза, тоже со сканером в руках. Кейланны, выползшие на вершину холма, лежали там, сложив крылья и подвернув хвосты — и Гедимин видел, что они из такого положения за секунду взлетят вертикально вверх.

— Защитное поле поставь кольцом, — сказал Айзек, выключая сканер. — Верх оставь открытым. При опасности подашь сигнал и уйдёшь к стражам.

Он тронул пристёгнутый к поясу контейнер со светящейся краской и криво ухмыльнулся.

— Гедимин, ты готов? Помнишь, что под землёй стрелять опасно?

— Мы не стрелять пришли, — буркнул сармат, прислушиваясь к вою ветра. Ни во что осмысленное этот звук не складывался.

— Лучше скажи ему, чтобы рот держал закрытым, — пробормотал Гварза, сворачивая защитное поле в двойную изогнутую стену. — И пристегни к себе, чтоб никуда не бегал.

Айзек тяжело вздохнул.

— Как вы оба мне надоели… Гедимин, соберись. Вон там наш разлом.

Едва Айзек повернулся к нему спиной, а нависающий край холма скрыл сарматов от взгляда Гварзы, Гедимин поднял височные пластины. Кость, впаянная в комбинезон, плотно прилегала к коже на груди; она была чуть теплее, чем «ткань» — только так её и можно было заметить. «Интересно, эта штука поможет в общении с хранителем?» — думал сармат, переступая невидимую черту. Местность за разломом казалась такой же, как и перед ним — пока ты не оказывался на другой стороне.

Пересекая разломы, лучше всего было смотреть под ноги — у Гедимина даже не закружилась голова, когда заиндевевшая глина сменилась слежавшимся тёмно-серым пеплом. Пепельная поверхность плавно поднималась по направлению взгляда. Гедимин медленно поднимал голову вслед за ней, пока взгляд не уткнулся в дымящую фумаролу. Эта была настоящей, одной из десятков разбросанных по склону гигантского вулкана.

— Он дальше, чем кажется, — быстро проговорил Айзек, хватая сармата за плечо. Гедимин мигнул. Он никуда не собирался — просто смотрел, как заворожённый, на пологую стенку кратера, «проколотую» фумаролами, и туман, пронизанный багровыми сполохами, ближе к вершине. Тяжёлый газ выходил понемногу и стекал вниз, задерживаясь на склонах. Жерло подсвечивало созданные им же тучи. Лавы на краях не было, но внутри она не застывала.

— Активный вулкан! — Гедимин встряхнул головой, сбросив оцепенение. — Какой идиот будет тут жить⁈

Айзек, крепко взяв его за плечо, развернул на девяносто градусов. В пяти метрах от сарматов — практически вплотную — стояли вооружённые Сэта. На груди того, кто выступил вперёд, лежал почерневший череп. Там, где не хватило кости, её заменили тёмно-синим металлом.

…Вулкан, может, и не нависал над городом — но лава его извержений сюда докатывалась и накрывала ложные фумаролы многометровыми пластами. С момента постройки город углубился метров на тридцать. Гедимин пересчитывал напластования лавы, спускаясь по вбитым в них балкам. На тридцать втором метре слоистая иссиня-чёрная порода сменилась пятнистой тёмно-красной. На сороковом вся стена вместе с балками, за которые держался сармат, содрогнулась. Отдалённый низкочастотный гул, миновав ушные перепонки, надавил на кости.

«А здесь не так уж жарко,» — мельком отметил Гедимин, пролетев последние семь метров и поднявшись с пола. Камень под ним содрогнулся ещё раз, но уже слабее.

— Чёрный источник в последние дни неспокоен, — услышал он негромкий голос на фоне шороха и потрескивания.

— Я вижу, Аса’ан пережил много извержений, — отозвался Айзек. Судя по тому же шороху на фоне, он отвечал по-сэтски, — странный «переводчик» помогал понимать языки, но различать их сармату приходилось самому.

— Чёрный источник редко бушует в месяцы спада, — сказал Сэта — видимо, тот, в цацках главного жреца, вышедший сарматам навстречу. Айзек шагнул к Гедимину, теперь они стояли бок о бок. Сармат чуть наклонил голову, надеясь, что ещё не нарушил никаких традиций.

— Пусть слабые сотрясения вас не беспокоят, — продолжил жрец, приложив когтистые ладони к груди; за его спиной, с двух сторон от расписанной светящимися узорами арки, коротко прогудели и замолчали костяные трубы. — Всё, что могло упасть, давно рухнуло. Мы будем держаться спокойно лежащих камней. Хвала юному Пламени, разожжённому на Равнине, хвала и его жрецам…

— Хвала и вам, и вашему городу, — ответил Айзек — так, будто продолжил строчку из песни или зачитал новый пункт инструкции, заученной до последней буквы. Ритуал уже начался, Гедимина, как водится, не предупредили. Он стоял, слегка наклонив голову, и ждал понятного сигнала. С местными традициями «переводчик» помочь ему не мог.

«Чёрный источник» снова напомнил о себе через полчаса, когда Айзек, обменявшись с Гедимином условленными словами, выводил зелёный «трилистник» на мокрой стене «асбестового» цеха. Подземный толчок встряхнул воду в бассейнах и расплескал выброс гейзера, как раз начавшего извергаться, на ползала. Извержение не прекратилось, только в глубоком жерле что-то гулко булькнуло.

«Они назвали вулкан по цвету извергаемой лавы,» — думал Гедимин, пристально глядя на горожан. Ни подземный толчок, ни горячие брызги никого не встревожили, только «инженеры» в форменных серебристых шнурах, будто по команде, взглянули на ближайшие бассейны — на их стенки в чётко прорезанных линиях уровней. «Сняли показания,» — мелькнуло в голове сармата. «И, похоже, все значения в норме.»

Толчки сильнее не становились, но и не прекращались. Гедимин насчитал ещё четыре, пока вместе с растущей толпой горожан кружил по пещерам. Аса’ан был как минимум вчетверо больше Шакхи и ветвился во все стороны, расходясь по спиралям от центральных «колодцев». Он так сильно расширился, что естественных пещер не хватило; Гедимин легко отличал «шахты», образованные геологическими процессами, от прорубленных по их образцу чуть в стороне. Город расширяли несколько раз, и каждый раз — по чёткому плану; нарезав по Аса’ану ещё виток, сармат начал опознавать участки, «построенные» в разные периоды, и почти уже высчитал, сколько между ними прошло лет. Все эти расчёты были совершенно бесполезны — разве что не давали отключиться мозгу, затуманенному однообразными ритуалами и прерывистым гулом, скрежетом и визгом местного «оркестра».

— Уран и торий! — Гедимин направил ослепительный зелёный луч в потолок, заложенный грубой кладкой. Отсюда начинались коридоры, ведущие к костерезным и кожевенным мастерским. Позади гудели, закрываясь, двери кузнечного цеха, и жаркий сквозняк быстро ослабевал. «Всего плюс сорок пять,» — мельком