Эмбрион. Слияние - Юрий Мори

Никаких сил не хватило бы порвать цепи на руках и ногах, не вырвать и не повалить столб. А вода все стекала по телу, делая мертвящий панцирь все толще, все страшнее.

При этом почему-то было жарко. Одновременно. Все вокруг окутывало плотное синее сияние, словно Ката черти занесли в одно из горячих пятен. Или в местечко похуже.

Подошел и встал рядом Дервиш, все так же в своей смешной бейсболке, в плаще и сапогах, напоминавший смесь мушкетера из детских книжек со спортсменами оттуда же. Он молчал. Судя по всему, он и не собирался ничего говорить Кату, просто пришел посмотреть на него. На эту жуткую пытку.

– Что с тобой, воин?!

Он проснулся от этих слов. В подвальной комнатке было прохладно голому, но по сравнению с диким морозом сна – почти лето. Филя сидела рядом, тревожно глядя в глаза.

– Сон, любимая… Кошмар… Ничего, надо отлить, и будем спать дальше. Здесь безопасно. Поверь мне, здесь вполне безопасно!

– Ты страшно кричал…

– Все будет хорошо. Мне так кажется.

Он встал, натянул камуфляжные штаны и майку: от комбинезона порчей приятно было избавиться, без него он снова чувствовал себя собой. Наскоро переложил из карманов вещи – их и было-то всего ничего: хитрый металлический ключ из лаборатории, зажигалка и перочинный ножик, забавная поделка предков. Но иногда полезен и он.

– Масляная лампа… А, да вот же!

Зажег светильник, казавшийся детской игрушкой в его руке, и, подсвечивая себе, вышел из комнатки. Сейчас в отхожее место – и спать, спать… Хватит бредить.

Возле завала, сделавшего выход на лестницу тупиком, Кат остановился и прислушался. Да нет, кажется. Никто их здесь не отыщет. Если на поверхности перехватить не успели, то и не найдут ближайшие дни. А потом уходить надо. Навсегда.

Дервиш ему теперь не нужен, коньяк окончательно сбил программу, помог попрощаться с порчами. Еще бы те сами это поняли и отстали – было бы славно.

24 ноября 2035 года. Воронеж. Схрон

Даже для воронежских улиц, повидавших за свои пять веков истории разное, отряд был необычным. Странным донельзя.

Впереди цепочки бойцов, одетых в непривычные местному глазу тулупы, тяжелые подшитые валенки и вооруженных собранными по сусекам стволами, шли двое. Леший, настороженно подняв автомат, оглядывал окрестности, словно сканировал развалины впереди, заросшие деревьями и засыпанные снегом улицы. Не забывал он и посматривать наверх на зиявшие провалами крыши.

Вроде как все чисто. По крайней мере, непосредственной угрозы не видно, да и не слышно – чтобы использовать свой обостренный слух, пришлось снять шапку, и теперь мутант откровенно мерз.

Рядом с ним важно топал персонаж для города и вовсе карикатурный – невысокий мужичок в годах, разодетый в лучших традициях картинок к детским сказкам. Шустрый, сухонький, но старающийся держаться важно. Эдакий боярин в коротком тулупчике, покрытом темно-синим блестящим шелком, просторных штанах из домотканой холстины и сапогах пузырями, явно ручной работы. На складах такой обуви точно не водилось. В качестве оружия у него была пристегнутая к поясу сабля в ножнах, которые все время хлопали по ноге, прибавляя к хрусту снега и завыванию злого предзимнего ветра еще и свое негромкое «шмяк!».

– Марко, – спросил у него Леший. – А что ваш говорун? Не видит направления?

Пожилой достал на ходу портсигар, вытащил из него старого еще выпуска пожелтевшую папиросу и закурил, выпустив облачко вонючего дыма.

– Где-то неподалеку, – сплюнув в снег, отозвался он. – В картах наши деревенские не сильны, будем так искать. Да и карты у нас – одно название. Исторический документ, а не план местности. Изменилось же все напрочь, что нам теперь дадут вот эти «Кирова» и «Пушкинские». Знать надо убежища, а в них соваться, ты сам сказал, нельзя. Порчи ваши совсем обнаглели…

Он полностью ушел в нехитрый ритуал втягивания дымка, то ли размышляя, то ли просто потеряв интерес к разговору. Да и к собеседнику. Посматривал исподлобья маленькими темными глазками по сторонам, точно буравил ненавистный мертвый город.

– Вон, мутант твой глиняный, и то брата засечь не может! – добавил он после паузы. – Куда уж говоруну.

Блестевший странного коричневого оттенка кожей Голем, словно услышав, что его упомянули – хотя на таком расстоянии это нереально, – поднял голову и посмотрел на авангард отряда. Он шел замыкающим, рядом с невысоким пареньком, несмотря на погоду наряженным в лапти и шубейку неизвестного меха. Зато юный говорун опирался на высокий посох, символ своей немалой власти над мыслями людей. Толку, правда, от этой власти в пропитанном злом и чужой смертью враждебном городе… То ли дело родные леса и степи, там ему гораздо лучше.

– Кстати, Марко, – не унимался Леший. – Ты ж теперь всю историю знаешь, зачем тебе чертежи лаборатории? Только не втирай про присягу, твое начальство так и осталось в горах Сербии, давно уж лисы всех подъели. И добудешь – везти некому.

– А они мне и не нужны, – заявил советник князя, выкинув измятый мундштук в снег. – Я думаю, уничтожить надо эту пакость. И людей местных спасать, сдохнут они здесь. Ты ж складской, не здешний, ты меня поймешь.

В речи Марко прорезался гортанный акцент, но оно и по имени было ясно, что человек чужой. Не из бывшей России точно.

– Благодетель, что ли? – хмыкнул охотник. – Зачем тебе?

– Война у нас по весне будет, Леший. Большая война. Из-за того, что вся верхушка владетелей в Колизее погибла, а князь выжил. Черт, жалко, он мне Груздя не разрешил взять с собой, при себе теперь держит, спасителем считает. Так вот, война. А мне она не нужна. Если людей отсюда приведем, весы на нашу сторону и склонятся. Союз деревень уговорим, а коммунары и сами не полезут. Большая политика, короче. Да еще и от порчей избавимся, это вообще хорошо.

Говорун вдруг встрепенулся, толкнул локтем Голема, и они вместе быстро обогнали отряд, спеша к командирам.

– Чую рядом бойца искомого, – как-то по-старинному, степенно, несмотря на тяжелое дыхание, сообщил он Марко. – И супругу его кроткую. Не больше пары верст до них, так размышляю. Но еще силу вражью чую, как бы не опередили нас они.

Голем кивнул. С Лешим он мог общаться отрывочными мыслями, но по большей части не хотел. Шел, думал, сопел, осматриваясь. И молчал.

– Поспешим тогда, – скомандовал Марко. Отряд подтянулся, из разорванной цепочки собираясь в ощетиненный оружием кулак.

* * *

Дервиш посмотрел им в спины.

Торопятся. Это хорошо. Судьбы своей никто не знает, даже он сам, но на выручку идут. Вмешаться бы, расставить фигуры на шахматной доске по-своему, а – нельзя. Ему нельзя. Остается вот так смотреть и ждать. Что-то обязательно выйдет из комбинации на клетках, но кто после этого будет жить, а кто нет, не ему решать.