И не прервется род - Наталья Способина

совсем ее не чувствую. Но мне просто… тревожно. Я проснулась с этим чувством. Будто что-то должно произойти. Что-то плохое.

И тут меня озарило:

– Ты же говорил, что видишь будущее! Сегодня случится что-то плохое?

Я неотрывно смотрела в глаза Альгидраса, мысленно умоляя его не врать. Только не сейчас. Он словно услышал мой призыв, потому что вдруг вытянул руки, напомнив мне этим Деву. Только в его исполнении это выглядело жестом доверия. Я коснулась его рук, попутно отметив, что обожженная ладонь уже зажила.

– Будущее нельзя видеть, – глядя мне в глаза, произнес Альгидрас. – Оно меняется каждый миг. Ты что-то делаешь или говоришь – и меняешь начертанное, о чем бы там ни твердил Алвар.

– То есть твой дар бесполезен?

Он улыбнулся и вдруг, выпустив мои руки, шагнул вперед и прижал меня к себе.

– Я вижу то, что может случиться… То, что должно случиться. И это знание меняется каждый миг, с каждым порывом ветра. От дара есть польза. Я могу что-то изменить или же смириться и ждать начертанного. Не злись за обряд. Я не мог ждать, пока ты умрешь. Я…

Голос у моего уха сорвался. «Альгару очень больно сейчас и… страшно». Я отклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Не мог?

Сглотнув, он отрывисто кивнул, и я не нашла в себе сил продолжать расспросы. Мы смотрели друг на друга, и мне казалось, что весь мир – да что там! – оба мира замерли. Где-то за приоткрытыми ставнями раздавались привычные звуки Свири, я же слышала лишь его сбившееся дыхание, чувствовала тепло его рук, легонько касавшихся моей талии, и то, как колотится его сердце под моей ладонью. А еще я не могла нормально дышать под его взглядом. Если вчера он смотрел так, будто хотел схватить меня в охапку и украсть у целого мира – столько в его взгляде было страсти, жажды, голода, то сегодня он смотрел так, будто я и есть целый мир. Мне было дико страшно: от чувств, плескавшихся на дне его глаз, и от того, как отзывалось на них что-то глубоко внутри меня. Но страшнее всего было то, что он смотрел сейчас так, будто старался меня запомнить. И в этот миг стало понятно, что сегодня вправду что-то случится, что-то очень плохое, и он об этом знает, но ни за что не расскажет мне правды.

Я прикрыла глаза, не в силах выносить его взгляд, и тут же почувствовала прикосновение к своей щеке. Альгидрас скользнул по ней костяшками пальцев, и это была самая невинная и в то же время самая сумасшедшая ласка, которую я только могла вообразить. Большим пальцем он очертил мою губу, и я медленно выдохнула. В конце концов, вокруг меня в последнее время то и дело происходили очень страшные вещи. Мне оставалось либо бояться и шарахаться ото всех, либо же ловить крохи жизни и быть за это благодарной. Я скользнула ладонями по его груди, плечам, шее, зарылась пальцами в жесткие волосы на затылке, и тут же его губы коснулись моих. И не было в этом обреченности нашего первого поцелуя, не было лихорадки и жара обрядовых. Было осознание того, что мы одни во всем мире и что я наконец-то нашла свой настоящий дом.

Рядом раздалось деликатное покашливание. Я вздрогнула всем телом и попыталась отпрянуть, но Альгидрас неожиданно не позволил, крепко обхватив меня за талию.

– Ты мог подождать за дверью? – недружелюбно произнес он, и я, подняв наконец взгляд, поняла, что невольным свидетелем наших объятий стал Алвар.

– Мог, брат Альгар, – церемонно поклонился Алвар. – Но тогда за дверью мне пришлось бы ждать с воеводой и княжичем. Они уже подходят ко двору.

Я смущенно заправила за ухо прядь волос и снова попыталась отодвинуться, но Альгидрас по-прежнему не выпускал меня из рук. Я заглянула в его лицо и с подозрением спросила:

– Ты ведь не мог не чувствовать, что они идут? Ты хотел, чтобы нас увидели?

Он тут же разжал руки и посмотрел на меня так, будто я его ударила.

– Я… – начал он, но передумал оправдываться и лишь махнул рукой.

– Ох, краса, – покачал головой Алвар. – Он слышит все, о чем поет ветер, но лишь когда ты не рядом. Когда ты рядом, он и земли-то под ногами не чует.

Альгидрас бросил на Алвара убийственный взгляд, но тот лишь беспечно пожал плечами и доверительно мне сообщил:

– Сам он о том никогда не скажет. Но, на его удачу, боги прислали сюда меня.

– Боги? – скептически приподнял бровь Альгидрас. – Тогда надобно спросить, чем я их так прогневал.

– Ну, ты всегда их презирал, – снова пожал плечами Алвар.

– Нет!

При этом и он, и Алвар выглядели как два подростка-задиры.

– Да, брат мой, да! Ты даже умудрился разозлить Деву.

– Она первая начала, – прищурился Альгидрас, и я, не выдержав, расхохоталась в голос. «Ну детский сад же»

Оба мужчины посмотрели на меня: Альгидрас хмуро, Алвар с улыбкой.

– У тебя славный смех, краса. Альгар тоже так думает.

За эту фразу Алвар получил ощутимый тычок в плечо.

– Думает-думает, – подмигнул он мне и на всякий случай отступил подальше от Альгидраса. – Оттого и закрывается от тебя на пудовые замки.

– Да не от нее. Неужели ты еще не понял? – совершенно серьезно обратился Альгидрас к Алвару. – Тебе оттого и плохо, что ты перед ней нараспашку. Она же вытаскивает из нутра самое страшное и стыдное, и не избавиться уже от того.

Я озадаченно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, каким образом я могу так действовать на Алвара. Тот выглядел сбитым с толку, но через секунду его озарило:

– Рамина?

Так вот оно что! Альгидрас закрывался не от меня – от нее. Даже когда не знал, что она рядом. Он просто понял, что есть сила, способная использовать чувства человека. Потому он просто запретил себе их показывать. Думаю, если бы мог, он бы и чувствовать себе запретил. Упрямый мальчишка. Но больше всего я удивилась тому, что такое не пришло в голову Алвару, проведшему половину своей жизни за изучением Святыни.

Во дворе залаял Серый, приветствуя Радима. Мы втроем как по команде отступили друг от друга, представляя собой картину отстраненно-вежливого общения. Но стоило мне взглянуть на вошедшего Радима, как ноги сами собой понесли меня ему навстречу. Он выглядел радостным и озадаченным одновременно.

– Будимир приплывает! – вместо приветствия объявил Радим, и у меня вырвалось растерянное:

– Опять?

И только потом до меня дошло, что Будимира уже много недель все считали мертвым. Этим и объяснялась озадаченность на лице воеводы.

Мне, пожалуй, почти нестрашно. Я, наверно, устала бояться.

Лучик солнца, беспечен и весел, заблудился в твоих волосах.

Что мне тайны огромного мира? Мы сумеем со всем разобраться,

Только ты, как сейчас, улыбайся, и мне будет неведом страх.

Глава 23

После непродолжительного молчания Альгидрас подал голос:

– А верно, что это Будимир или как в прошлый раз?

Радим в ответ лишь пожал плечами.

– А Миролюб где? – спросила я, памятуя о том, что Алвар говорил о приближении воеводы и княжича.

– В дружинную избу вернулся. Нож там свой забыл.

Я посмотрела на нахмурившегося Альгидраса, потом на невозмутимого Алвара и вдруг с новой силой почувствовала укол тревоги. Альгидрас явно уловил мое состояние, потому что бросил на меня испытующий взгляд.

– Что нужно делать? – спросила я Радима, нарочно не смотря на хванца.

– Обед, верно, готовить. Ох, что ж ни Златки, ни матери нет. – Воевода огорченно поскреб макушку.

– Я справлюсь! – храбро заявила я. – Девочки же знают, где у тебя что?

– Знают, – осторожно откликнулся Радим, явно удивленный моей инициативой. – Я еще Любушу и Жалею пришлю. Они девки спорые.

Я кивнула, понимая, что выбора у меня все равно нет, и подписалась тем самым на три часа малоприятного, но познавательного развлечения.

Присланные воеводой Любуша и Жалея оказались дородными девицами лет