Предел - Сергей Лукьяненко

– Мы видели проекцию импульса из плоскоты, он не так уж и мал, – сказала Ксения. – К тому же, атакованным не надо доказывать математические теоремы и вести философские диспуты. Это боевые автоматы, которые могут только пить, есть и сражаться. Причем и биологически они изменены. Вначале я разрывала позвоночный столб, но это не мешало им двигаться. Пришлось отрывать головы, – она помедлила и добавила:

– Извините.

– Я впечатлен твоими возможностями, – кивнул Горчаков. – Хорошо, что мы друзья.

Он смотрел Ксении в глаза.

– Мы – друзья, – ответила Третья-вовне. – Клянусь.

Криди тронул ее за руку. Тоже заглянул в глаза – очень печально.

– О чем вы говорили? Моих товарищей нельзя спасти? Никого?

– Если они все такие, то никого, – ответила Ксения. – Прости. Их уже нет, на их месте монстры.

– Тогда мой долг уничтожить монстров, – сказал Криди. – В ангаре есть оружейный сейф, я постараюсь его вскрыть. Спасибо, чужая, ты самый могучий воин, которого я видел.

– Мы сделаем это вместе, – пообещала Ксения.

Криди кивнул и пошел, хлюпая своими сапогами по лужам крови. Потом остановился, стянул их и бросил в сторону. Ксения услышала, как он пробормотал: «Никто не скажет, что я топтал их кровь…»

– Полагаю, я понял смысл вашего разговора, – сказал Валентин. – Мы убьем их всех?

– Да. Мы сможем. Вы хорошо стреляете, а я… я сильнее, чем выгляжу.

Валентин кивнул:

– И мы не будем никого звать. Это груз, который нельзя взваливать на чужие плечи.

Он помедлил и с горечью сказал:

– Но как можно каким-то излучением не просто убить, но превратить мирное и разумное существо в кровожадное чудовище?

Ксения на миг задумалась, решая, хочет ли она это сказать. И поняла, что хочет, пусть это и не очень разумно.

– Командир Горчаков, на вашей чудесной планете с семидесятых годов двадцатого века царит мир. За исключениями экономических и социальных конфликтов, но все-таки мир. Убийц вы рассматриваете как глубоко больных людей и либо лечите, либо изолируете. Войн нет вообще. Вы сам очень добрый и… – она запнулась, ища подходящее слово, – и уютный человек. Как и весь ваш экипаж. Но вот сейчас мы за минуту жестоко убили четырнадцать существ, еще недавно бывших разумными личностями. Вы стреляли в них пулями, которые взрывались, рассекали тела на части, сжигали изнутри и, если я не ошиблась, замораживали заживо. Я отрывала им головы. Я сама вся в крови, и вы в крови, и мы стоим в луже крови. Но единственное, что случилось с нами, – нашего доброго оружейника стошнило.

Лицо Горчакова медленно бледнело.

– Совсем несложно превратить любое разумное существо в кровожадное чудовище, – сказала Ксения. – Вы и так все чудовища.

– А вы, Третья-вовне? – спросил Валентин.

– Мы куда ужаснее всех вас, – просто ответила Ксения. – Простите, командир, можно закончить разговор? Там в углу что-то похожее на умывальник. Я хотела бы смыть кровь.

Если массовое убийство можно назвать работой, то они потрудились хорошо.

Экипаж «Дружбы» (вместе с учеными) состоял из двадцати восьми неварцев. Трое из них, как сказал Криди, погибли на Соргосе, четырнадцать были убиты в ангаре. Валентин предпочел не думать о том, как они почувствовали их прибытие – неужели их упростившееся сознание все-таки позволяло следить за приборами? Нет, нет, скорее они почувствовали запах… или услышали звук стыковки…

Еще двое – это были Криди и Анге.

И девятерых последних они нашли в индивидуальных спасательных капсулах, крохотных и неудобных, дающих призрачный шанс спуститься на планету. Лишенные сознания космонавты не смогли выбраться из капсул в корабль. Видимо, это и была научная часть экспедиции, отправленная в «безопасные» укрытия при появлении гигантского корабля.

Убивать их было легко, лишь два гуманоида в одной из капсул, братья-близнецы, оказали яростное сопротивление. Но, по сравнению с бойней в ангаре, все было просто.

Они справились меньше, чем за час.

Потом стащили трупы, запаковав их в пластиковые мешки, в ту часть грузового отсека, которую можно было герметично изолировать и выпустить из нее воздух. Валентин думал о том, что правильнее было бы выбросить тела в космос, но он побоялся сказать об этом Криди. Кот выглядел совершенно спокойным, но что на самом деле было у него на душе, Валентин даже боялся думать.

Гюнтера больше не тошнило, зато в процессе уборки вывернуло самого Валентина. К счастью – в ангаре, где и было больше всего грязи, зато имелась система дезинфекции. Все вышли из ангара, Криди закрыл герметичные двери и запустил цикл очистки. Форсунки в потолке ангара принялись распылять воду с пеной, стекающую в сливы на полу.

Они ждали.

– Нас спросят, что тут было, – сказал Гюнтер, ни к кому конкретно не обращаясь. Ксения посмотрела на командира, но ничего не сказала.

– Мы вошли в корабль и убедились, что тут все мертвы, – ответил Валентин. Он уже несколько минут размышлял о том, что сообщит экипажу. – Под действием излучения неизвестной природы экипаж впал в бешенство, перестрелял и растерзал друг друга. К счастью, большая часть жертв нашлась здесь, в ангаре. Мы стащили тела в отдельный отсек склада и заморозили.

– Это объясняет кровь, – кивнул Гюнтер. – Вряд ли мы смогли убрать все. Да и на нас кровь.

– В рапорте после возвращения я, конечно же, расскажу правду, – продолжил Валентин. – Но пока… не стоит.

Ксения быстро перевела его слова Криди. Кот кивнул:

– Это разумное решение, командир Валентин. Но я расскажу правду Анге, она имеет право знать.

– Выдержит? – спросил Валентин коротко.

– Да, – так же сухо ответил кот.

* * *

Теодор думал о том, что день выдался потрясающий.

Несмотря на то, что Марк сошел с ума и выбросил их с корабля. Несмотря на то, что они оказались на чужой планете. Несмотря на то, что сейчас они готовились перейти на борт неварского звездолета, полного мертвецов.

Потому что все это можно было трактовать и совсем иначе!

Искин сошел с ума – но Теодор загодя подготовился, благодаря чему экипаж остался жив.

Они добрались до чужой обитаемой (да-да, обитаемой!) планеты и высадились на ней, используя парашюты! Да, Тедди пять раз прыгал на тренировках, это до сих пор было частью подготовки космонавтов, но число людей, реально высаживающихся с парашютом на другие планеты, можно было пересчитать по пальцам!

Точно так же, как и число космонавтов (не ученых!) высаживающихся на планеты с разумной жизнью. Это вообще разрешалось только в рамках спасательно-эвакуационных миссий, и никто никогда не позволил бы такое шестнадцатилетнему кадету!