Сверкающий цианид - Агата Кристи

Тони…

Ирис очнулась. Джордж повторил вопрос.

— Странно, что он вскоре после этого куда-то исчез. Куда онуехал, ты не знаешь?

Она неопределенно ответила:

— На Цейлон, думаю, или в Индию…

— И он больше не вспоминал о том вечере?

Ирис вспылила:

— С чего бы? Зачем нам об этом разговаривать?

Джордж покраснел.

— Нет, нет, разумеется. Извини. Кстати, пригласи Брауна снами пообедать. Мне бы хотелось с ним встретиться.

Ирис обрадовалась. Джордж явно исправлялся.

Приглашение было подобающим образом вручено и принято, но впоследний момент дела заставили Антони уехать на север, и он не смог прийти.

Как-то в конце июля Джордж поверг в изумление Ирис иЛюциллу, сообщив им, что он купил загородный дом.

— Купил дом? — не поверила Ирис. — А я думала, мы снимем надва месяца дом в Горинге.

— Не лучше ли иметь свой собственный, а? Круглый год можемпроводить там уик-энды.

— Где это? У реки?

— Не совсем. Но не в этом дело. Суссекс. Мерлингхем. ЛиттлПрайерз называется. Двенадцать акров — маленький домик в стиле Георга.

— Как же ты купил, а мы даже не видели?

— Представилась возможность. Его только что пустили впродажу. И я цап-царап.

Миссис Дрейк сказала:

— Видимо, предстоит колоссальная работа, надо будет всеотремонтировать.

Джордж ответил не задумываясь:

— О, не стоит беспокоиться. Этим займется Руфь. Упоминание оРуфи Лессинг, многоопытном секретаре Джорджа, было воспринято торжественныммолчанием. Руфь пользовалась большим влиянием — практически она была членомсемьи. Привлекательная, пунктуальная во всем, она сочетала колоссальнуюработоспособность с врожденной тактичностью… Розмари постоянно твердила:

— Пусть этим займется Руфь. На нее можно полностьюположиться. Поручим это Руфи.

Любое затруднение всякий раз улаживалось многоопытнымируками мисс Лессинг. Улыбающаяся, ненавязчивая, она преодолевала любыепрепятствия. Поговаривали, что конторой управляет не столько Джордж, сколькоона. Он полностью ей доверял и каждый раз полагался на ее суждение. Казалось, унее не было ни собственных нужд, ни собственных желаний.

И тем не менее замечание Джорджа вызвало раздражениеЛюциллы.

— Дорогой Джордж, я нисколько не сомневаюсь в способностимисс Лессинг, но лишь хотела бы заметить, что женщины нашей семьи могли бы посвоему вкусу подобрать расцветку собственной гостиной! Следовало бы спроситьсовета у Ирис. О себе я не говорю. Я не в счет. Но Ирис может обидеться.

Это замечание озадачило Джорджа.

— Я хотел преподнести вам сюрприз.

Люцилла улыбнулась.

— Какой вы еще ребенок, Джордж.

Вмешалась Ирис:

— Расцветка меня нисколько не волнует. Руфь великолепно всесделает. Вкус у нее отменный. А что мы будем там делать? Полагаю, там естькорт.

— Да, а в шести милях площадка для гольфа, и всего лишьоколо четырнадцати миль от моря. Более того, у нас там будут соседи. Думаю,знакомые никогда не помешают.

— Какие соседи? — неприязненно спросила Ирис. Джордж не смогпосмотреть ей в глаза.

— Фаррадеи, — сказал он. — Они живут примерно в полуторамилях сразу за парком.

Ирис опешила. Но тут же ей пришло в голову, что вся этатщательно продуманная операция по приобретению и оборудованию загородного домаслужила прикрытием одной-единственной цели — установить со Стефаном и Сандройболее близкие отношения. Когда дачные усадьбы примыкают друг к другу, междусоседями волей-неволей завязываются контакты. Как он точно все предусмотрел!Для чего? Какая мысль терзает его? Стоит ли выбрасывать столько денег радидостижения какой-то необъяснимой цели?

Подозрение, что Розмари и Стефан имели более чем дружескиеотношения? Странное проявление посмертной ревности? Она не находила объяснений.

Чего Джордж добивается от Фаррадеев? К чему эти непонятныевопросы, которыми он донимает ее? Что за чудачество?

Этот странный, затуманенный взгляд по вечерам! Люциллаобъясняла его слишком большим количеством портвейна. Ох уж эта Люцилла!

Нет, это не чудачество. Когда он сидел, погруженный взабытье, казалось, непреодолимое волнение, сдобренное изрядной порцией апатии,отнимает у него последние силы.

Большую часть августа они провели за городом в ЛиттлПрайерз. Ужасный дом! Ирис вздрогнула. Она ненавидела его. Внешне симпатичный,добротный дом, тщательно отделанный и меблированный. (Руфь Лессинг знала своедело!) И странная, пугающая пустота. Они не жили там. Они его занимали. Каксолдаты в войну занимают наблюдательный пост.

Ужаснее всего была давящая обыденность летнегосуществования. Уик-энды, теннис, дружеские обеды с Фар-радеями. Сандра былаочаровательна — как и подобает любезной соседке, встретившейся на даче состарыми друзьями. Она познакомила Джорджа и Ирис с местнымидостопримечательностями, разговаривала с ними о лошадях и относилась к возрастуЛюциллы с достаточным почтением.

И никому было неведомо, что скрывается за этим бледным,улыбающимся, словно маска, лицом. Женщина-сфинкс.

Что касается Стефана, то они мало видели его. Он был оченьзанят, дела не оставляли ему времени. Ирис казалось, что они могли бывстречаться и почаще, но он сознательно этого избегает.

Так прошли август и сентябрь, и в октябре было решеновозвращаться в Лондон.

Ирис облегченно вздохнула. Может быть, после возвращенияДжордж придет в себя?

И вот вдруг прошлой ночью ее разбудил осторожный стук вдверь. Ирис включила свет, посмотрел время — всего лишь час.

Она натянула халат и подошла к двери. Подумала, так будетприличнее, чем просто крикнуть «Войдите».

За дверью стоял Джордж. Он еще не ложился, на нем былвечерний костюм. Дышал он прерывисто, лицо было странного голубого оттенка.

Он сказал:

— Ирис, спустись в кабинет. Мне надо с тобой поговорить. Мненадо с кем-нибудь поговорить.

Полусонная, теряясь в догадках, она безропотно повиноваласьему.