Стать смыслом его жизни - Ирина Грин

— Знаешь, я, вроде, того… Женюсь… — Сеня нисколько не удивился.

Конечно, у юного художника не все шло гладко. Бывали творческие взлеты и падения, но не такие глубокие, как в первый год жизни в Германии.

Вот и сейчас. Он ведь точно помнил свое ощущение при виде бегущих по монитору строчек. Эту яркую вспышку света, брызнувшие из глаз слезы!

— Слезы… Постой, Верочка, точно… Там же были слезы!.. Извини, я на минуточку…

Вера улыбнулась — похоже, Арсений закончит эту картину.

Полдня Катя с Донским провели в постели, а потом он куда-то засобирался. Катя надеялась, что Саша подвезет ее до дома матери, но он очень торопился, и девушка решила не настаивать. Пусть себе едет — она заодно пройдется по магазинам. Вера не знала точно, когда освободится от своих малолетних пациентов, но сегодня Катя не испытывала привычного нежелания встречаться с матерью без сестры. Даже наоборот, во время последней встречи она была заинтригована произошедшими в облике матери изменениями и хотела узнать их причины.

— Катюша, здравствуй, доченька! Как же ты изменилась! Стала настоящей бизнес-леди! — в голосе матери не было насмешки. Впрочем, Катя и сама знала, что общение с Элеонорой Андреевной не прошло для нее даром.

— А сама! Да тебя не узнать! Помолодела, похорошела, рассказывай, как ты дошла до жизни такой!

Мать слегка изменилась в лице.

— Да вроде все по-старому, — ответила она.

Но Катю уже трудно было провести — за последние месяцы она как будто повзрослела, из юной девушки превратилась в женщину, способную разобраться, что к чему. Вот и сейчас, глядя в смущенное лицо матери, каким-то шестым чувством она поняла: да ведь, похоже, у той появился мужчина!

— Уж не влюбилась ли ты? — спросила она.

— Что ты, какая любовь в мои годы!

— Самая настоящая! Дети выросли, можно и для себя наконец пожить.

— Катя, ты правда так думаешь?

— Конечно!

— И как… Как ты к этому относишься?

— Я только рада! Наконец-то у тебя найдется более подходящий объект для воспитания, чем взрослая дочь.

— Знаешь, я боялась тебе об этом говорить, думала, ты будешь против…

— Как же можно быть против того, чтобы твоя мать была счастлива?

— Спасибо тебе! Ты голодна? Может, чайку попьем, хочешь?

— Есть не хочу, чаю выпью. А ты мне все подробно расскажешь.

— А ты? Верочка говорила, что у тебя свадьба в апреле. Познакомишь хоть с женихом?

— Конечно, обязательно! — заверила Катя, а сама вспомнила, как скривился Донской, когда она предложила ему заехать познакомиться с будущей тещей. Он сказал тогда, что эта радость от него никуда не денется.

— Это все Верочка, — сказала мать, разливая чай.

— Вера нашла тебе жениха?

— Нет, не то чтобы нашла. Он сам нашелся. Только мы с Верой поговорили, как буквально через пару дней раз — и появился.

— И откуда же он появился?

— Ты не поверишь! Он все время был рядом! Живет в соседнем подъезде, даже здоровался со мной почти каждое утро. Только я не обращала на него никакого внимания. А потом поговорила с Верочкой — и обратила.

В это время зазвенел звонок — пришла Вера.

— О, чай! — обрадованно потерла она руки. — Я так замерзла.

— Так зима же! — улыбнулась Катя.

— Вы тут секретничайте, а я пойду, — сказала мать, — мы на концерт собрались.

— На концерт? — у Кати глаза на лоб полезли. Она привыкла, что мать в последние годы живет затворницей.

— Да, вот пригласили меня. Я же не знала, что вы придете, а отказываться было уже поздно, — в голосе матери звучали виноватые нотки.

— Конечно, иди! — подскочила Вера. — Мы тебя обязательно дождемся, а нет, так завтра поговорим. Ты сегодня отлично выглядишь, эта помада тебе очень идет!

— Скажешь тоже, — смутилась мать.

— Посмотри на себя в зеркало! — Вера потащила ее в коридор. — Ну посмотри — разве не красавица?

Мать кивнула.

— Красавица, красавица. Вы мои красавицы. Хоть на свадьбу мать не забудьте пригласить!

— У нас по старшинству — мы только после тебя, — засмеялась Катя.

Ей казалось, что впервые за всю свою не такую уж короткую жизнь она так легко разговаривает с матерью — не как ребенок, который вроде еще ничего плохого не сделал, но для профилактики должен быть строго предупрежден о возможных последствиях, а абсолютно на равных. И такое общение ей нравилось гораздо больше. «Когда у меня будут дети, — подумала Катя, — я буду общаться с ними только так — как с друзьями, а не как с малолетними преступниками, за которыми нужен глаз да глаз».

— Ну как, понравился тебе Саша? — спросила Катя, когда мать ушла.

— Главное, чтобы он тебе нравился. Вроде симпатичный, веселый, душа компании.

— Да уж, душа, — Катя вспомнила, как вчера эта «душа» орала на Анечку. — Бывают моменты, когда мне кажется, что я его совсем не знаю. Словно это совершенно чужой, незнакомый мужчина. С тобой когда-нибудь бывало такое?

Вера пожала плечами.

— Я иногда думаю, — продолжала Катя, — что он — именно тот человек, о котором я мечтала, а иногда боюсь его. Он как два абсолютно разных человека. Один — замечательный, умный, веселый, любит меня. А другой… У Саши очень сложные отношения с отцом, не знаю подробностей, но периодически у него происходят акции протеста, и тогда лучше рядом не находиться. Знаешь, Вер, меня все чаще волнует вопрос, подходит он мне или нет…

— Что ты вкладываешь в понятие «подходит»?

— Я не думала об этом. А ты?

— Я? — Вера задумалась. Вспомнился Никита. — Наверное, если рядом с человеком чувствуешь себя хорошо, значит, это правильный человек, и он тебе подходит.

На улице стало совсем темно, остыл приготовленный матерью чай, а сестры все сидели на маленькой кухне, не зажигая свет, и разговаривали о жизни.

Катя рассказала о «Нике», о предложении Элеоноры перейти работать к Донскому-старшему, о том, что, с одной стороны, она очень этого хочет, с другой — Александр никогда не согласится.

А Вера ничего не рассказывала. Она смотрела на повзрослевшую сестру, отметила ее новую манеру жестикулировать, безупречный маникюр и два кольца — тоненький ободок со сверкающей звездочкой и перстень с красно-коричневым камнем. Когда хронометр на Верином запястье показал двенадцать, она позвонила Тищенко и попросила приехать за ней. Недавно Олег завел новую традицию: по воскресеньям все обитатели Доброго дома собирались за завтраком в столовой, обсуждали итоги прошедшей недели и делились планами на новую. Вере очень не хотелось эту традицию нарушать.