Часовые Запада - Дэвид Эддингс

Отрывки из других работ что-то проясняли или дополняли, нотолько два главных пророчества придавали всему завершенный вид, отсекая лишнее.Продолжая работу, Гарион начал составлять подробный указатель, присваивая номеркаждому новому отрывку и увязывая этот номер с буквенными кодами, которыми былснабжен каждый параграф Мринских рукописей. Таким образом, он обнаружил, чтокаждый параграф рукописей подтверждается или объясняется тремя-четырьмястрочками из других работ, - все, кроме отрывка с пятном, ставшего камнемпреткновения.

- Ну, как ты сегодня поработал, дорогой? - прямо спросилаСенедра однажды вечером, когда он вернулся в королевские апартаменты в дурномнастроении. В это время она кормила Гэрана - разрумянившаяся от нежности,держала его у груди.

- Я уже почти готов сдаться, - заявил Гарион, падая вкресло. - Наверное, лучше всего было бы запереть библиотеку и выбросить ключ.

Сенедра посмотрела на него с обожанием и улыбнулась:

- Ты же знаешь, Гарион, лучше тебе от этого не станет. Ты исам понимаешь, что через день-другой ты не утерпишь, а нет такой двери, которуюты не смог бы вышибить.

- Может, тогда сжечь все эти книги и свитки, - мрачно сказалон. - Я больше ни о чем не могу думать. Я чувствую, что там, под этим пятном,что-то спрятано, но нигде нет никакой подсказки, что бы это могло быть.

- Если ты сожжешь библиотеку, Бельгарат превратит тебя,например, в редиску, - с улыбкой предостерегла она его. - Ты же знаешь, как онобожает книги.

- Что ж, может быть, было бы неплохо побыть какое-то времяредиской, - ответил он.

- Гарион, это же так просто, - сказала она тем ангельскимголоском, который всегда сердил его. - Раз все копии с пятном, почему бы тебене взглянуть на оригинал?

Он смотрел на нее.

- Где-то же он должен быть, правда?

- Ну, надеюсь... да.

- Узнай, где он, и езжай посмотри или пошли за ним.

- Я об этом и не подумал.

- Конечно. Куда приятнее бушевать и ругаться и вообще бытьвсем недовольным.

- Знаешь, Сенедра, а ты и впрямь здорово придумала.

- Само собой. Вам, мужчинам, всегда надо все усложнять. Вследующий раз, когда у тебя будут проблемы, дорогой, просто приходи ко мне. Яскажу тебе, что делать.

Гарион оставил эту едкую реплику без внимания.

На следующее утро первым делом Гарион отправился в город изашел в храм Белара к ривскому священнику. Священник оказался мягким человекомсо спокойным лицом. Не в пример служителям культа Белара из крупных храмов наконтиненте, которые частенько больше занимались политикой, чем заботились освоей пастве, глава ривской церкви пекся исключительно о благополучии - какфизическом, так и духовном - простого народа. Гариону он всегда очень нравился.

- Вообще-то я никогда их сам не видел, ваше величество, -сказал священник в ответ на вопрос Гариона, - но мне говорили, что они хранятсяв часовне на берегах реки Мрин - на границе болот, рядом с Боктором.

- В часовне?

- Древние жители Драснии возвели ее на том месте, гдедержали в цепях Мринского пророка, - объяснил священник. - После того какмученик умер, король Бычья Шея велел, чтобы на том месте был установлен некийпамятный знак. Часовня была построена прямо над могилой. Свиток с оригиналомхранится там в большом хрустальном ларце. Его оберегают несколько священников.Вообще-то людям не позволено трогать его, но для ривского короля они сделаютисключение.

- Так он всегда там был?

- Кроме времен ангараканского нашествия в четвертомтысячелетии. Незадолго до того, как был сожжен Боктор, чтобы спасти свиток, еговывезли на корабле в Вал-Алорн. Торак хотел до него добраться, и хранителирешили, что безопаснее будет увезти рукопись из страны.

- Это разумно, - сказал Гарион. - Спасибо за помощь, вашепреподобие.

- Рад был помочь, ваше величество.

Дело встало за малым: выкроить несколько дней для поездки вДраснию. Но вырваться было невозможно. На этой неделе - совсем никак, раз напослезавтра уже была назначена встреча с владельцами порта. А на следующей - итого хуже. Как всегда, множество официальных приемов и неотложныхгосударственных дел. Гарион вздохнул, поднимаясь обратно в цитадель по длиннойкрутой лестнице; рядом с ним шел охранник, повсюду сопровождавший его. Емуказалось, что здесь, на Острове, он почти что пленник. Он был скован сотнейвсевозможных забот и обязанностей. Он еще помнил время, когда каждый деньвстречал в седле и редко проводил две ночи подряд в одной и той же постели. Но,поразмыслив, он не мог не признать, что даже тогда он не был свободеннастолько, чтобы делать то, что хочет. Он и не знал, что на его плечи леглобремя ответственности еще тогда, той ветреной осенней ночью много лет назад,когда он, тетушка Пол, Бельгарат и Дарник тайком пробрались через ворота фермыФалдора и вышли в огромный мир, лежащий перед ними.

- Так, - пробормотал он, - это тоже важно. Здесь и Брендможет справиться. Им придется обходиться без меня какое-то время.

- Что, ваше величество? - вежливо спросил его стражник.

- Я просто думаю вслух, - ответил Гарион, немногосмутившись.

Сенедра казалась в тот вечер какой-то мрачной. Онаотстраненно нянчилась с Гэраном, а он играл с амулетом, висевшим на ее шее;лицо младенца было серьезным и сосредоточенным.

- Что с тобой, дорогая? - спросил Гарион.

- Просто голова болит, - ответила она коротко. - И в ушахзвенит как-то странно.

- Ты устала.

- Наверное, да. - Сенедра поднялась. - Пожалуй, положуГэрана в колыбель и пойду спать, - сказала она. - Может быть, выспавшись, будучувствовать себя лучше.

- Давай я уложу его, - предложил Гарион.

- Нет, - ответила она со странным выражением лица. - Ядолжна убедиться, что он в безопасности лежит в своей колыбельке.

- В безопасности? - Гарион рассмеялся. - Сенедра, мы же вРиве. Это самое безопасное место в мире.

- Скажи это Арелл, - ответила она и ушла в маленькуюкомнатку, примыкавшую к их спальне, - там стояла колыбель Гэрана.

Гарион читал до поздней ночи. Мрачное беспокойство Сенедрыпередалось и ему, и спать не хотелось. Наконец он отложил книгу и подошел кокну, чтобы взглянуть на освещенные луной воды Моря Ветров, расстилавшегося передним. В бледном лунном свете длинные медленные волны напоминали расплавленноесеребро, и их спокойный величественный бег действовал гипнотически. НаконецГарион задул свечу и пошел в спальню.