Один из нас – следующий - Карен М. Макманус

– Очень мило с твоей стороны. – Повинуясь внезапному импульсу, я подхожу ближе и сжимаю его свободную руку. – Ты хороший друг.

В какой-то момент, и возможно очень скоро, слухи о нашей странной романтической истории просочатся за пределы школы «Бэйвью-Хай». Дело Джареда Джексона привлекло всеобщее внимание, репортеры уже держат нос по ветру. Команда Мигеля Пауэрса названивает ко мне домой круглосуточно. Сам Мигель прислал огромный букет пестрых экзотических цветов с запиской: Отважной молодой женщине из семьи Рохас в знак глубочайшего восхищения и неизменного уважения.

«Смотри, не поддайся его чарам, – взялась учить меня Бронвин, когда я показала ей записку. Мигель Пауэрс не раз уговаривал мою сестру дать ему интервью. И пусть все кончалось хорошо, она всегда говорила себе, что больше никогда не согласится, и вновь соглашалась. – Но если встретитесь, передавай от меня привет».

Я не планирую сейчас давать интервью. Однако после смерти Саймона мне уже пришлось пережить чрезмерное внимание прессы, и я знаю, что люди не успокоятся, пока не будет выставлена напоказ каждая Правда и не проанализирован каждый Вызов – включая то, что произошло между мной и Ноксом. Впрочем, с этим я смирилась и надеюсь, Нокс тоже сумеет последовать моему примеру. Никто из нас не обязан ничего объяснять, и стыдиться нам тоже нечего. Нам повезло, что мы есть друг у друга.

Нокс с вымученной улыбкой пожимает мою руку в ответ.

– Ты тоже.

Суббота, 28 марта

Миссис Лоутон встречает меня у двери. Она собралась с духом и натянуто мне улыбается.

– Здравствуй, Нокс. Рада, что ты в порядке.

Она не спрашивает меня, как прошла свадьба, подобных тем лучше не затрагивать, когда дела настолько плохи.

– Спасибо. – Из глубины квартиры доносятся приглушенные звуки видеоигры. Надеюсь, что Оуэн из своей комнаты не выйдет. Сейчас мне не до охоты за сокровищами. – Фиби дома?

Миссис Лоутон отвечает после некоторой заминки:

– Прости, Нокс, наверное, Фиби сейчас лучше не встречаться с другими свидетелями по делу Джексона. Мы переживаем непростое время.

– Что вы, я понимаю. Фиби мне уже говорила. Клянусь, что не буду задавать вопросы. Я просто подумал, ей хочется поговорить с кем-то из друзей. И еще… – Я извлекаю из кармана листок бумаги. – Вот, обещал вам передать. От Эли. Здесь список адвокатов, к которым вы можете обратиться, если вы ищете юристов с рекомендациями. По словам Эли, они отличные специалисты.

Прежде чем отправиться на церемонию, Эли прислал мне список по электронной почте, сопроводив текстом: Так как «Пока Не Будет Доказано» причастно к делу, мы не можем взяться за защиту. Однако Эмме нужен адвокат, и как можно скорее, учитывая растущее число прецедентов, когда суд принимает решение не в пользу подростков, замешанных в подстрекательстве – в том числе и через Интернет. Даже если они, подобно Эмме, впоследствии отказываются от своих намерений.

Если она действительно отказалась. Трудно представить, что Джаред сумел без ее участия руководить игрой «Правда или Вызов». К тому же очевидно, что именно она сливала Джареду грязные сплетни не только о Фиби и Дереке – что само по себе отвратительно, – но и о нас с Мейв. А ведь мы ничего плохого ей не сделали. Так что еще неизвестно, на что Эмма способна.

Я написал Эли: Вы уверены, что она говорит правду?

Он ответил мгновенно: Хороший адвокат ей нужен в любом случае.

Хотелось бы и мне однажды суметь стать таким человеком – проявлять заботу о девушке, которая предположительно являлась участницей сговора с целью моего уничтожения! Вот только сейчас не смогу. Хорошо, что Эмму оставили в больнице под наблюдением еще на день и я с ней случайно не столкнусь.

– Очень любезно с его стороны. – Миссис Лоутон берет список, и ее глаза увлажняются. – Поблагодари Эли от моего имени. – Она потирает виски и выдавливает из себя слабую улыбку. – Ты прав, Фиби нужен друг. Уверена, ты сумеешь ее приободрить. Она сейчас на крыше.

– Спасибо… – Я переступаю порог и вдруг резко останавливаюсь. – Простите, где она?

– В нашем доме сделали новую крышу. Как раз на прошлой неделе закончили устанавливать ограждение. Фиби сейчас там. Поднимешься на лифте на верхний этаж, а дальше по лестнице.

– А… – Мой страх высоты раз в десять усилился после смерти Брэндона, и крыша – последнее из мест, где я бы хотел сейчас оказаться. Хотя… наверное, бояться нечего. Я буду стоять в центре, откуда не видно, что внизу. Практически все равно что стоять на полу. Только пол без стен и потолка. Вот черт… – Понял. Надо просто подняться на… крышу.

Двери лифта зеркальные, но я и без зеркала знаю, на кого похож. Рубашка помялась и выбилась из брюк; галстук наполовину развязан и перекосился, а голова выглядит так, словно я причесывался с помощью газонокосилки. Хоть волосы наконец-то отросли… Лифт останавливается. Я отыскиваю лестницу, поднимаюсь на два пролета и толкаю тяжелую металлическую дверь. В лицо тут же ударяет порыв ветра.

Ну вот… Что может быть хуже, чем подняться на крышу? Правильно, подняться на крышу при сильном ветре, который способен сдуть тебя с нее, как пушинку.

Я гоню прочь эту мысль и делаю несколько неуверенных шагов. Фиби стоит на краю, опираясь на то, что немного смахивает на хлипкое ограждение.

– Привет, – окликаю я ее. – Я принес тебе пирожные.

Фиби вяло машет рукой в ответ; делаю вывод, что меня не прогонят. Хотя, наверное, я виноват перед Фиби, после того как вчера в машине Мейв на какую-то наносекунду поверил, что она может быть замешана в этом кошмаре.

– Ты принес мне что? – переспрашивает Фиби, когда я приближаюсь к ней на достаточное расстояние. Волосы девушки кое-как собраны в пучок на затылке, выбившиеся пряди развеваются на ветру. Одета легко, и ей должно быть холодно, однако Фиби совсем не замечает пронизывающего ветра.

– Пирожные, – выдыхаю я, держа пакет на вытянутой руке. До смертельно опасного ограждения примерно фут, и это максимум, на что у меня хватает мужества. – Свадебные пирожные. То есть пирожные… со свадьбы. – На секунду мне кажется, что Фиби сейчас заплачет, и от огорчения я чувствую пустоту в груди. Не сглупил ли я, вздумав прийти сюда?

Вдруг Фиби улыбается и берет пакет.

– Спасибо. Ты молодец. – Она отламывает кусочек и начинает жевать, затем протягивает мне остальное на салфетке и с набитым ртом спрашивает: – С тобой поделиться?

– Нет, я сыт. – Я засовываю руки в карманы, пытаясь понять, в какую сторону безопаснее смотреть. На лице уже выступил холодный пот. Вокруг нас ничего, кроме неба. Начинает кружиться голова, и я стараюсь не сводить взгляд с лица Фиби. – Как ты?

Фиби запихивает в рот большой кусок, словно не ела несколько дней. Впрочем, вполне возможно, что и не ела. Она отвечает что-то, чего я не могу разобрать. Приходится ждать, пока она прожует.