Wildcard. Темная лошадка - Мари Лу

Когда начинают опускаться сумерки, я пускаюсь в путь на своем электрическом скейтборде, чтобы найти Эшера, Рошана и Хэмми. Без «НейроЛинка» я полагаюсь на старомодное обмундирование – толстовки, кепки и темные очки. Миллионы журналистов пытаются выследить меня. Если бы я была поумнее, то взяла бы машину.

Но я все равно становлюсь на борд и направляюсь в город. Чувствую, что здесь мое место. Подставив лицо ветру, наслаждаюсь движением, мое чувство равновесия отточено за годы одиноких путешествий по запруженным городским улицам. Вокруг меня поднимается Токио, поезда бегут по мостам, а небоскребы возвышаются в облака, храмы тихо прячутся между шумящими районами. Я улыбаюсь, когда все это проносится мимо меня. Может, мое время в Токио и приближается к концу, но я не знаю, куда хочу дальше отправиться. Через несколько головокружительных месяцев это место стало казаться домом.

К счастью, меня никто не останавливает, когда я добираюсь до сада, спрятанного глубоко в тихом районе в Меджиро. Здесь всего пара людей и никаких любопытных глаз. Я спрыгиваю с доски, закидываю ее на плечо и смотрю на элегантный вход в простой белой стене, омытой розовым светом заката. А потом я захожу.

Это красиво обустроенное место, огромный пруд с декоративными карпами окружен аккуратно подстриженными деревьями и круглыми камнями, арками мостов и текущими водопадами. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, погружаясь в запах ели и цветов.

До меня доносится голос.

Маленькая пагода находится на другом конце сада, и возле ее колонн ждут Рошан, Хэмми и Эшер с бутылками содовой в руках. Они машут мне. Моя улыбка становится шире, и я направляюсь к ним. Я ускоряю шаг, подхожу к ним и резко останавливаюсь.

– Привет, – говорю я Рошану.

Он улыбается в ответ.

– Привет.

И тут мои друзья по команде стискивают меня в объятиях.

Я прижимаюсь к ним, не произнося ни слова. После всего, что случилось, когда моя жизнь перевернулась, это лучшее.

Несколько минут спустя мы вчетвером сидим в ряд на каменном пороге пагоды, с которой открывается вид на пруд с карпами, наши ноги свисают над водой. Солнце уже полностью село, разбавив оранжевое и золотое небо мягкими оттенками фиолетового и розового.

– Вот и все, – говорит Эшер, первым нарушая тишину. Он бросает взгляд на то место в нескольких футах от нас, где припарковал свою коляску. – Больше не будет турниров Warcross. Не будет «НейроЛинка».

Он пытается произнести это спокойно, но его голос обрывается и затихает.

– Что ты теперь будешь делать? – спрашиваю я его.

Он пожимает плечами.

– Думаю, мы все заключим договоры с кинокомпаниями, будем давать интервью и сниматься в документалках. – Он, кажется, не в восторге от этого.

Рошан отклоняется назад и проводит рукой по темным кудрям.

– Я возвращаюсь в Лондон, – говорит он таким же удрученным голосом. – Хорошо будет снова увидеть семью, спокойно провести время вместе с ними, а потом попытаться понять, чем буду теперь заниматься.

– Но Тримейн же едет с тобой, как я слышала, – добавляет Хэмми, пихая его достаточно сильно, чтобы он потерял равновесие.

Легкая улыбка расцветает на губах Рошана. Он пытается спрятать ее, глядя на пруд.

– Ничто еще не решено, – говорит он, но Хэмми лишь шире улыбается и тыкает его в ребра.

Он стонет. Мы смеемся.

Хэмми наклоняется вперед, чтобы рассмотреть карпов, плавающих под нами.

– Я возвращаюсь в Хьюстон, – говорит она. – И к жизни до Warcross.

Эшер толкает ее.

– И? – добавляет он.

Она робко подмигивает ему.

– И частым поездкам в Лос-Анджелес. Без причин.

Он улыбается ее словам.

Жизнь до Warcross. Я представляю маленькую квартиру, в которой я жила с Кирой в Нью-Йорке, ежедневную борьбу. Большинство охотников за головами лишатся работы теперь: больше не нужно охотиться на людей, нелегально играющих в Warcross или заходящих в «Темный мир». Всегда будут преступники, но они вернутся к работе с обычным интернетом. И в настоящей жизни.

Что теперь буду делать я? Вернусь в Нью-Йорк? Как мне вернуться к нормальной жизни? Я представляю, как подаю документы в колледж, прохожу собеседование на работу, сижу в офисе. Представлять это странно и сюрреалистично.

– Warcross не был тем, чем мы все являемся, – говорю я, в основном самой себе.

– Нет, – соглашается Рошан. Затем следует долгая пауза. – Это то, что мы сделали.

И конечно же он прав. Он был бы ничем без них – нас – делающих его особенным. Без нас он действительно был бы просто игрой.

– Это не изменится, – отвечает Рошан, обводя рукой всех нас. – Вы же понимаете, да? Мы теперь связаны навсегда.

Он поднимает свою стеклянную бутылку, предлагая тост. Хэмми присоединяется к нему, а потом и Эшер. Я тоже поднимаю бутылку.

– За настоящих друзей.

– За поддержку друг друга.

– За то, что будем держаться вместе, какой бы апокалипсис не наступил.

– За нашу команду.

Мы чокаемся. Звук раздается по саду, а потом уносится в небо.

* * *

Когда я ночью добираюсь до отеля, на ночном столике меня ожидает записка. Я смотрю на нее секунду, прежде чем поднять и поднести к свету. Это телефонный номер, оставленный мне консьержем отеля, и просьба позвонить.

Я снова проверяю свой телефон. В суде, будучи в компании друзей, я вообще на него не смотрела. Теперь понимаю, что пропустила несколько звонков с того же номера. Я набираю его, подхожу к окну и подношу телефон к уху.

На другом конце провода отвечает женский голос.

– Мисс Чен? – говорит она.

– Кто это? – отвечаю я.

– Я – Дивия Капур, новый исполнительный директор Henka Games.

Я выпрямляюсь. Это женщина, которую я видела в Верховном суде.

– Да?

На другом конце повисает краткая смущенная пауза.

– Мисс Чен, от имени Henka Games я бы хотела принести вам извинения за все, что случилось. Как вы знаете, о действиях Хидео не было известно никому в студии, и я шокирована, как и весь мир, этими обвинениями. Благодаря вашей помощи мы избежали полной катастрофы. Мы вам многим обязаны.

Я молча слушаю ее. Не так давно я входила в офис Henka Games, чувствуя себя полным изгоем.

– Вы позвонили мне только чтобы принести извинения Henka Games? – говорю я, а потом сразу же кривлюсь. Я не хотела, чтобы слова прозвучали так обвинительно. Думаю, некоторые вещи не меняются.

– Есть еще кое-что, – добавляет Дивия. Она снова колеблется, прежде чем продолжить. – Мы в процессе удаления всех ошибок в «НейроЛинке». Но хотим найти способ отстроить его заново.