Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР - Том Шахтман

два-три штата. Для поддержания работы системы нам требовалось бы ежегодно запрашивать федеральные гранты – именно такое финансирование и лежало в основе плана.

Когда мы познакомились с Пирсом поближе, я в приятельской беседе изложил ему свое представление о системе федеральных грантов. Даже если, допустим, ему удастся получить большой грант в 1982 году, то после президентских выборов в 1984 году новая администрация может и не выделить ему очередной грант, и тогда из-за недостатка средств проект заглохнет. Но если программа будет частью какого-то уже существующего правительственного агентства, то ее ежегодное финансирование будет осуществляться в рамках финансирования этого агентства, и ее с меньшей вероятностью отменят после смены администрации. Кроме того, как я утверждал, если VICAP станет программой федерального агентства, то у нее уже будет персонал, телекоммуникационные связи, возможно даже установленная расширенная компьютерная система, поэтому новые выделенные средства можно будет потратить с гораздо большей пользой. Такую программу можно было бы развивать под эгидой Почтовой службы или Министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения, но наиболее логичным выбором представляется ФБР. Даже если многие местные департаменты полиции и настроены против ФБР – помните «улицу с односторонним движением»? – то все равно это ведомство как нельзя лучше подходило для VICAP, тем более если предполагалось ее взаимодействие с NCAVC, возможностями которого мы уже пользовались.

Бруксу пришлось согласиться с логикой моих аргументов, и мы запустили механизм развертывания VICAP под руководством ФБР и как проект NCAVC; после того как будет выделен новый и более обширный грант, Брукс собирался приехать в Куантико, чтобы руководить программой на первом году ее существования. С такими планами Брукс и ФБР подали заявку на грант в миллион долларов для начала реализации программ VICAP и NCAVC.

Мой интерес к VICAP коренился в той работе, которую я выполнял для ФБР на протяжении предыдущего десятилетия. Уж слишком часто полиция сталкивалась с «убийствами незнакомцев» и не действовала эффективно на ранних стадиях их расследования. Дэвид Берковиц, например, успел убить нескольких человек, прежде чем полиция Нью-Йорка признала связь между жертвами и разными преступлениями. При действующей системе VICAP установить связь удалось бы гораздо раньше, и, возможно, своевременный арест преступника предотвратил последующие убийства. Точно так же и в Атланте, когда там действовал Уэйн Уильямс, полиция целый год отрицала причастность к преступлениям серийного убийцы.

VICAP была необходима для помощи полиции в таких случаях и для взаимодействия между другими программами, такими как поиск пропавших людей, и еще по одной причине – чтобы избавить от моральных страданий таких людей, как родители Джонни Гоша. Смерть близкого человека, даже если это ребенок, пережить можно, но неопределенность продолжает бередить душу словно незаживающая рана. Через десять лет после пропажи сына Гоши желали знать, жив он или мертв, были ли когда-нибудь найдены его останки, был ли задержан и наказан убийца, пусть даже за другое преступление. Им нужно было обрести покой, а для этого требовалась информация. VICAP и NCAVC могли предоставить им такую информацию и в какой-то мере облегчить душевные страдания.

Учреждение VICAP и NCAVC не стало исключением из правила, согласно которому для институциональных перемен требуется время. Дискуссии по поводу VICAP продолжались целый год. Во время одной из наших встреч в Техасе в помещение ворвался член рабочей группы VICAP, бывший журналист, и сообщил, что некий Генри Ли Лукас признался в убийстве более сотни человек почти в каждом штате страны. Вот он, идеальный случай доказать необходимость VICAP, утверждал журналист.

Но те из нас, кто обладал большим опытом в расследовании убийств, с сомнением отнеслись к случаю Лукаса, хотя и согласились с тем, что он поможет нам убедить публику в полезности программы VICAP.

В 1983 году Генри Ли Лукас, одноглазый бродяга сорока с лишним лет, был осужден за убийство пожилой женщины в небольшом техасском городке. Во время вынесения приговора Лукас сказал судье, что, хотя его и приговорили к тюремному заключению за это преступление, это не такое уж и большое дело, потому что со времени выхода на свободу в 1975 году – тогда он был осужден за убийство матери – он убил сотни человек по всей стране, некоторых в одиночку, а некоторых совместно с другим бродягой, Оттисом Тулом, с которым познакомился в 1979 году. Из-за этого и последующих признаний исполнение приговора в отношении Лукаса отложили, а сотрудники правоохранительных органов по всей стране были на несколько лет втянуты в безумную суматоху.

Первыми, кого Лукас втянул в эту авантюру, стали техасские рейнджеры. От шерифов и полицейских департаментов разных штатов к ним поступали запросы с просьбой выяснить, имеет ли Лукас какое-то отношение к некоторым нерасследованным убийствам, которые до сих пор числятся в их записях. Рейнджеры негласно давали понять: раз убийство произошло в юрисдикции какого-то департамента или шерифа, то представители этой юрисдикции могут переслать информацию об этом убийстве, а они, рейнджеры, постараются проверить, стоит ли приезжать в Техас и задавать вопросы непосредственно Лукасу.

Допустим, в полицейском департаменте на юге Иллинойса «висит» случай, когда некую девушку изнасиловали и зарезали ножом у магазина, и все улики говорят о том, что преступление совершил не местный житель. Полицейские пересылают пакет с досье рейнджерам, а те выясняют этот вопрос с заключенным. Вместо того чтобы задавать косвенные вопросы и выяснять, находился ли Лукас в Иллинойсе в указанный срок, рейнджеры прямо спрашивали его о приметах жертвы, а иногда показывали фотографии с места преступления, спрашивая, не он ли совершил это убийство. У Лукаса хватило ума признаваться не более чем в половине случаев, но все же он довольно часто отвечал положительно. И когда он подтверждал свою причастность, представители того департамента приезжали в Техас, лично допрашивали его и часто договаривались о том, чтобы его доставили в их штат для дачи показаний и проверки на месте. Почти всегда никаких других улик и свидетелей преступления не находилось. В это трудно поверить, но именно так поступали полицейские из тридцати пяти штатов, закрывшие таким образом 210 нерасследованных убийств.

В ходе таких разбирательств Генри Ли Лукасу, разумеется, приходилось надолго покидать свою душную камеру в Техасе: его доставляли в различные места на самолете и в автомобиле, он ночевал в мотелях, неплохо питался в ресторанах и вообще пользовался статусом знаменитости. Как-то раз, в начале всей этой затеи, состоялся своего рода съезд сотрудников полиции со всей страны с целью «обсудить» все преступления Лукаса. Я не присутствовал на нем, но мне рассказали, что там царил настоящий хаос: наблюдатели сравнивали атмосферу с рынком в