Келльская пророчица - Дэвид Эддингс

Гарион вполне осознавал, что скрывается за этойнепринужденной болтовней. Ни один из его друзей не свободен был от естественногостраха в преддверии грядущей встречи. У всех в мозгу сидели занозой словаЦирадис, сказанные в Реоне, – что один из них сложит голову во времяединоборства. И каждый в меру сил пытался гнать от себя эту мысль – такова ужчеловеческая природа. Гарион, кое о чем вспомнив, приблизился к келльскойпрорицательнице, чтобы перекинуться с ней словечком.

– Скажи, Цирадис, надобно ли нам с Закетом вновьоблачиться в доспехи перед высадкой на риф? – Он взялся двумя пальцами заткань камзола, который с таким облегчением надел нынче поутру, надеясь, что емуникогда более не придется заковывать себя в сталь с головы до пят. – Ну, яимею в виду, что если встреча будет, так сказать, чисто «духовной», то в этомведь нет надобности, правда? Но если все же есть вероятность столкновения, тоследует быть во всеоружии...

– Ты прозрачен, словно стекло, Бельгарион, –ласково упрекнула его прорицательница. – Как наивно пытаешься ты получитьу меня ответы на вопросы, кои я не вправе с тобою обсуждать! Делай, как самсочтешь нужным, король Ривы. Однако простое благоразумие диктует непренебрегать крепкой сталью в преддверии возможных неожиданностей.

– Благодарности моей нет предела, – усмехнулсяГарион. – Советы твои – средоточие мудрости.

– Сколь жалки твои попытки шутить, Бельгарион!

– Как можно, великая прорицательница?

Он еще раз улыбнулся ей и отошел туда, где Бельгарат иПоледра рука об руку шли вслед за Сади и Закетом.

– Дедушка, мне только что удалось выудить из Цирадиское-что важное.

– Если это и впрямь так, то это нечто новое, –отвечал старик.

– Думаю, там, на рифе, может разыграться битва. Яспросил ее, надо ли нам с Закетом снова влезать в латы. Она не ответила прямо,но намекнула, что это не самая дурацкая идея – просто так, на всякий случай.

– Тогда стоит предупредить остальных. Нельзя допускать,чтобы они угодили в неожиданную переделку.

– Я это сделаю.

Король, окруженный празднично разодетой свитой, уже поджидалих на пристани, выдающейся далеко в покрытое легкой рябью море. Невзирая напогожее утро, монарх был облачен в горностаевую мантию, а голову его венчаламассивная золотая корона.

– Счастлив видеть вас, Бельгарион из Ривы, иблагородных спутников ваших и с искренней грустью расстаюсь с вами. Многие изприсутствующих здесь высокородных особ просили у меня позволения произнести поэтому поводу речи, но ради вас я безжалостно отказал им, будучи прекрасноосведомлен о неотложности вашего дела.

– Вы – настоящий и преданный друг, вашевеличество, – с искренней благодарностью за то, что его избавили отбесконечных витиеватых речей, сказал Гарион. Он тепло пожал руку королю. –Знайте, что если Небо дарует нам завтра победу, то мы возвратимся на сейблагословенный остров, дабы выразить глубочайшую благодарность и вам, и вашим придворным,которые отнеслись к нам со столь изысканной учтивостью и искреннимрадушием. – «Да и за лошадьми так или иначе пришлось бывозвращаться», – подумалось ему. – Теперь же, ваше величество,великие дела ждут нас. И мы расстаемся с вами, устремляясь навстречу нашейсудьбе. Если будет на то воля богов, вскоре мы возвратимся. Прощайте, друг мой.

– Прощайте, Бельгарион из Ривы. – Король,казалось, вот-вот расплачется. – И пусть даруют боги победу вам и вашимспутникам!

– Молю Небо, чтобы было так.

Гарион весьма эффектно взмахнул полой плаща и направился воглаве процессии к сходням. Оглянувшись через плечо, он заметил Дарника,проталкивающегося сквозь толпу. Это было как нельзя кстати – едва только всеони взойдут на борт, можно будет сразу приказать отдать концы, тем самымизбавив себя от необходимости слушать бесконечные прощальные напутствия имахать в ответ рукой.

Вслед за Дарником слуги толкали тележки с поклажей. Тюкибыстро погрузили на корабль, и Гарион направился прямиком в рулевую рубку,чтобы поговорить с капитаном – седым пожилым мореходом с обветренным лицом.

В отличие от западных судов, где доски палубы обычно былиотдраены почти добела, на этом судне шканцы, реи и перила были покрытыблестящим темным лаком, а сияющие белизной канаты, аккуратно свернутые вкольца, свисали с отполированных кофель-нагелей. Все это производиловпечатление необыкновенной чистоты и ухоженности – неопровержимоедоказательство того, что хозяин судна гордится своим кораблем. Капитаноблачился в видавший виды голубой камзол – как-никак он был в порту, абархатный берет залихватски сдвинул на одно ухо.

– Думаю, все готово, капитан, – сказалГарион. – Можно отчаливать – мы вполне успеем выйти в открытое море доначала прилива.

– Вижу, вы бывали в море, молодой господин, –одобрительно откликнулся капитан. – Надеюсь, и вашим друзьям это невпервой. От новичков на борту всегда головная боль. Они даже не понимают, чтоблевать против ветра – не самая удачная мысль. – Он возвысил голос: –Отдать концы! Поднять паруса!

– Вы говорите совсем не так, как островитяне,капитан, – заметил Гарион.

– Оно и неудивительно, молодой господин. Я родом сМельсенских островов. Лет двадцать тому назад распространились нехорошие слухи,будто я стал пиратствовать в дальних широтах. Прознав об этом, я счел за благоне торопиться в родные пенаты. Вот и прибыл сюда. Не поверите, как эти людиобозвали мой бедный корабль, когда впервые его увидели!

– Чем-нибудь вроде «Плавучего замка»? –предположил Гарион.

– Так вы уже тогда были с ними знакомы?

– Да, правда, в другой части света...

– Поднять грот-парус! – прорычал капитан. –Вот так-то, молодой господин! – ухмыльнулся он. – В любом концекорабля вы услышите мой голос и будете знать, что происходит, – и ни кчему эта дурацкая болтовня. Так о чем бишь я? Ах да. Когда я попал сюда, судана Периворе были такими нелепыми, что добрый чих мог бы их разом потопить.Можете себе вообразить – мне потребовалось всего-навсего пять лет, чтобывдолбить местным жителям, что к чему!

– Видимо, боги вас не обделили красноречием,капитан, – рассмеялся Гарион.