Трудности языка - Ксения Кононова

по ступенькам в холл и захожу за стойку, пытаясь унять мелко дрожащие руки.

— Если ты не сам только что ремонтировал сливной бачок в семидесятом, тогда тебе лучше пойти и утопиться в нем. Я уже заахалась отвечать на их вопросы, когда мы пришлем мастера. Будто они с толчка вообще не слезают… Саш!

— Что? — рассеянно. Я слышал ее, но мозг успел только накопить слова, не вдумываясь в их смысл.

— Да, — хмыкает Ириша, — очевидно, ты получил только что хороших пиндюлей. Что там случилось в восемьдесят третьем?

— Ничего не случилось, — поспешно произношу, не зная, куда себя деть.

— А чего тогда хотели?

Меня. Хотели меня. И приехали ко мне.

— Ничего серьезного, уже все в порядке.

У кого? У меня? У тебя? Хочется пойти и впечататься лбом в стену. Я боюсь тебя. Потому что уже знаю, чем это все закончится. Тем же, чем и всегда. Щелчок пальцев. И я твой. Еще один и брошен один. Арсений был прав. Маниакально-депрессивный синдром на лицо. Ты не простуда, ты он и есть. Диагноз поставлен. С тобой нездорово повышенное настроение, ненормальное ускорение мыслительных процессов, возбуждение. Мания. Без тебя угнетенное состояние, безразличие к жизни, чувство тоски и безысходности. Депрессия. Эти две фазы постоянно чередуются с тобой и без тебя, а сейчас, спустя десять лет, у меня началось обострение. Ненавижу тебя!

— Пойду решу вопрос с бачком, — рассеянно произношу и вновь выхожу из-за стойки, отправляясь на поиски более-менее трезвого сантехника.

Мне почти повезло, и я нашел нечто, что еще было в состоянии отличить бачок от раковины и стояло на ногах. Одуван уже сто раз клялся поувольнять их к чертовой матери, но в летний сезон это смерти подобно и они оба до сих пор здесь, а вечер пятницы знаменуется традиционной попойкой. Иногда с электриком. В святой уверенности, что в пятницу ничто нигде не перегорит и не прорвет.

Настоятельно посоветовав не дышать, отвожу его в нужный номер и пятнадцать минут стою над душой, контролируя процесс. Наконец, сложнейшее задание выполнено и все сливается так, как нужно. Одной проблемой меньше. Еще раз извиняюсь за причиненные неудобства и опять спускаюсь в холл. Глаза натыкаются на стойку, и я замираю на последней ступеньке. Возле нее стоит зареванная София, а Ириша приобнимает ее за плечи и что-то говорит.

— Соня? — подхожу ближе. — Привет. Что случилось?

— Привет, Саня, можно я у тебя сегодня переночую? — опухшие глаза и красный нос.

Это еще с чего вдруг? Изначально не удачная мысль. Особенно в свете некоторых деталей. Ириша все так же приобнимает ее.

— Похоже, ребенок ушел из дома, — произносит Ира.

— Как ушел… Соня?!

— Он достал меня уже! — чуть повысив голос. — Роется в моих вещах и телефоне, а потом еще и допросы устраивает.

— Арсений? — изумленно переспрашиваю. Кивает головой.

— Так, — вмешивается Ириша, — ничто так не успокаивает нервы, как холодный молочный коктейль через трубочку. Пойдем, я тебя отведу в наш скай-бар и угощу вкуснятиной. Знаешь, как там красиво? Весь город видно, — Соня шмыгает носом. — А чего от этих мужиков еще можно ждать? Никакой личной жизни, — вздыхает Ириша, бросая на меня холодный взгляд. Обходит, уводя с собой Софию. А я-то тут при чем? И я не верю, чтобы Арсений кричал на Софию или еще что-то в подобном ключе. Наверняка, здесь дело в чем-то другом.

Собираюсь позвонить Сене и выяснить, что там у них произошло, но опять на час заматываюсь с постояльцами, потому как Ириша не спешит возвращаться к работе. Мобильный телефон оживает в кармане брюк, и я поспешно вытягиваю его, взглянув на дисплей. Вик. Делаю вдох. Точно, сегодня же пятница. Не было планов, говоришь?

— Привет, — приложив трубку к уху.

— Привет, Сань. Что мы планируем на вечер?

Внутренне морщусь от определения «мы». Ну вот он, твой выбор и твой план. Давай, соглашайся. Стань окончательно похожим на того мужика из анекдота: «Куплю билет — и назло кондуктору выйду из трамвая и пойду пешком». Со мной сейчас в одном здании человек, с которым хочу быть рядом и я сознательно собираюсь из-за какого-то подросткового духа противоречия и максимализма сделать все наоборот, причем ничего от этого не выиграю. Кому отомщу? Себе самому?

— Вик, у меня сегодня такой день, не передать словами, — начинаю туманно. — Только одно желание — завалиться спать.

Так и было. До того, как я постучал в дверь твоего номера.

— Можем обойтись расслабляющим массажем, — улыбка в голосе. — Не обязательно куда-то идти.

Мозг лихорадочно придумывает на ходу новую отмазку. Причем придумывает просто гениально и блестяще.

— У меня сегодня еще ребенок ночевать собирается. Сестра друга. У них там что-то случилось. Так что, наверное, Вик, точно ничего не получится, — всех нахрен. Уже никого не хочу. Бутылка холодного пива, какой-нибудь расслабляющий чил-аут и убиться об стену. — Давай, я тебе перезвоню, когда эта проблема решится, и ты приедешь? — предлагаю, пытаясь сам понять, что именно я имею в виду под понятием «эта проблема». Или кого.

— Хорошо. Тогда буду ждать звонка, — рассеянный мозг улавливает легкое разочарование в голосе. Я ведь поступаю с ним точно так же, как ты со мной. Когда хочу, подпускаю к себе, когда не хочу — нет. Это какой-то замкнутый круг. Кипящая смола, в которой мы продолжаем вариться.

— Давай. Созвонимся, — сбрасываю звонок, но уже не могу остановить поток обвинительных мыслей в твою сторону. Захотел — приехал, осчастливил своим присутствием и вниманием, все так просто, и даже не сомневаешься, что я обязательно буду целовать тебе пятки. Езжай обратно к своей жене и трахай ее, а не мой мозг!

— Саш, прикроешь меня? До конца рабочего дня меньше часа, и скоро придет Ромка, а я решила немного развеять ребенка.

Поднимаю глаза на Иришу.

— Чего ты решила? — через минуту в поле зрения появляется Соня. Уже успокоившаяся и даже улыбается: — Сонь, все нормально?

— Да, — кивает головой. — Ира предложила сходить с ней в салон красоты.

У меня сегодня какая-то планида зашла, очевидно. Я просто не успеваю на все реагировать.

— Да, мне нужно покраситься, а тебе сделаем маникюр, хочешь? — улыбка Сони становится лучезарнее и она с готовностью кивает. Ну да, такого Арсений явно не умеет. — Подожди меня у входа, я сейчас выйду, хорошо?

Соня вновь кивает и, махнув мне на прощание, идет к выходу. Опять перевожу подозрительный взгляд на Иру.

— Ты просто небывалой доброты душевной человек, Ириша.

— Я знаю. Я слишком добрая для этого мира, — заходит за стойку и бросает в сумку какие-то свои