100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

имеет резаки для минрепов в виде крючков и когда он касается минрепа, последний скользит по тралу до тех пор, пока не попадает в резак, который перерезает минреп. Мина, больше не удерживаемая якорем, всплывает на поверхность, где она будет замечена и обезврежена прежде, чем какой-либо корабль ее коснется. Существуют различные методы ликвидации свободноплавающей мины, но традиционным и наиболее захватывающим способом является детонация мины путем расстрела ее из стрелкового оружия.

Будь я на месте аргентинцев и хотя бы на минуту заподозрив британцев в намерении высадиться в бухте Карлос, то поставил бы на северном и южном входах в Фолклендский пролив столько мин, сколько смог. Это избавило бы от волнений по поводу возможности высадки британцев где-либо вдоль пролива, а также и от моей головной боли. Мы, конечно, не знали, сделали они это или нечто подобное.

Однако минных тральщиков с их специальным оборудованием у меня не было. Это означало, что я должен буду использовать что-то другое. Корпус корабля был таким единственно подходящим и доступным «оборудованием». Единственная сталь, погруженная достаточно глубоко. Вполне очевидно, что я не мог использовать два фрегата проекта 22 «Бродсуорд» и «Бриллиант» с их ЗРК «Си Вулф». Я также не мог послать оставшиеся мои эсминцы проекта 42 «Ковентри» и «Глазго» с их бесценными дальнобойными ЗРК «Си Дарт». Нельзя было также посылать торговое судно или судно вспомогательного флота. Это все-таки должен быть корабль – боевой корабль Королевских ВМС. Но корабль этот должен быть сравнительно дешевым и таким, который я мог бы заменить, наподобие 3000-тонного фрегата проекта 21. Например, «Алакрити».

Теперь мне предстояла трудная миссия пригласить на связь капитана 2 ранга Кристофера Крейга и сказать: «Я хотел бы, чтобы сегодня вечером вы пошли и проверили, сможете ли утонуть, подорвавшись на мине в Фолклендском проливе. Между прочим, для наблюдения за тем, как будут разворачиваться события и при необходимости подобрать оставшихся в живых, я направлю «Эрроу» к северному входу в пролив». Я не мог, когда придет время посылать десантников, следовать инстинктам легендарного американского адмирала времен гражданской войны Дэвида Фаррагута[64], который в 1864 году гаркнул во всю свою луженую глотку: «К черту торпеды! Полный вперед!»

Но ничего подобного я не сделал, а просто позвонил капитану 2 ранга Крейгу по закрытому каналу связи и сказал: «Э-э…, Кристофер, я хотел бы, чтобы вы сегодня вечером совершили круговое плавание вокруг Восточного Фолкленда, обогнув его с юга, а затем через Фолклендский пролив мимо мыса Фаннинг на север, где вы встретитесь с «Эрроу». Я также сказал ему, что нужно пройти пролив с большим шумом, произведя стрельбу несколькими осветительными снарядами, чтобы попугать аргентинцев, и добавил: «Если вы увидите что-нибудь движущееся, то потопите его. Но выйдите из пролива с расчетом вернуться до рассвета, отойдите от берега до того, как они смогут летать».

Немного помолчав, он ответил:

– М-да, адмирал, я полагаю, Вы хотите, чтобы я несколько раз вошел в северный вход пролива и вышел из него и чтобы сделал несколько зигзагов?

– О-о, – сказал я, притворяясь удивленным и почувствовав себя выше на два дюйма, – почему вы об этом спрашиваете?

– Полагаю, Вы хотите, чтобы я выяснил, есть ли там какие-то мины, – сказал он спокойно.

Не помню точно, что я ответил, помню только, что чувствовал. Я заметил, что это было бы весьма полезно.

С огромным чувством собственного достоинства Кристофер ответил: «Очень хорошо, сэр», – и ушел, чтобы как можно лучше подготовить свой корабль и экипаж к возможной гибели. Я всегда буду помнить о нем, как об одном из самых храбрых людей, которых мне приходилось встречать. Это был подвиг, достойный Креста Виктории, но как ни странно только в случае, если все обернется трагедией.

Я чувствовал себя ужасно, потому что не нашел мужества быть с ним честным до конца. Меня мучил вопрос, как он сообщит экипажу корабля про задание на эту ночь…

Глава 11

Бомба «Глазго»

Вам будет нетрудно поверить, что мне не удалось уснуть той ночью, что мои мысли были далеко от моей маленькой каюты на борту «Гермеса»… где-то на мостике «Алакрити», который после полуночи повернул на север, в туман, и начал свой опасный ночной переход вверх по Фолклендскому проливу, что я пытался не думать о людях «Алакрити», боясь представить себе, как ужасающей силы взрыв мины разламывает хрупкий корпус корабля и все ужасающие последствия для экипажа, при этом я отдавая себе полный отчет: что бы ни случилось с храбрым капитаном 2 ранга Крейгом, его экипажем и кораблем, это неизбежно будет моей виной. Меня не могла бы даже утешить мысль, что эта задача должна быть выполнена, ведь будет очень неразумно ждать прибытия британских десантных сил только для выяснения того, что им придется идти через минное поле.

Как легко представить себя в ту ночь пытающимся уйти от волнений, страдающим от бессонницы, размышляющим об опаснейшем переходе капитана 2 ранга Крейга, который, так же как и все мы, был один на один с опасностью.

Но действительно ли я, хотя бы своим сердцем, был с ним? Боюсь, что нет. На самом деле ничто из вышесказанного не соответствует истине. Я уверен, что такие праведные мысли могли быть у каждого, кто представит себя на моем месте. В последующие годы я, вероятно, описал бы это так. Но если я хочу быть искренним с самим собой, оживляя в памяти эпизоды той темной полночи 11 мая 1982 года, то должен честно сказать, что это было не так. Такого и не могло быть. Да, такие мысли могли бы прийти мне в голову, но только до принятия решения, а не после.

Решение принято. «Алакрити» приступил к его выполнению, я же только вычеркнул одну проблему из моего списка задач и, успокоившись, стал ожидать результатов: хороших или плохих. Такая очевидная бессердечность не дань моде, это моя работа, способ мышления, основополагающий элемент военной подготовки: быть готовым решать любые проблемы, которые еще могли возникнуть этой ночью.

Я не знал, что задание капитана 2 ранга Крейга после часу ночи уже перестало быть тайной. Обстановка в той части Фолклендского пролива, где находился «Алакрити», имела сходство с ночью Гая Фокса[65]. Придерживаясь нашей тактики не давать подавленному противнику заснуть всю ночь, «Алакрити» выстрелил осветительный снаряд над поселением Фокс Бэй, освещая аргентинские позиции неземным, вызывающим замирание сердца светом. Я уверен, что под висящей «желтой луной» осветительного снаряда их мучил вопрос, была ли это прелюдия