Смерть под ее кожей - Стивен Спотсвуд

наверняка обрисовали процесс в общих чертах.

— Ага, ага. Ладно, — сказал он. — Мы считаем, что мафия использует независимых подрядчиков. Иногда это члены более мелких банд, но в основном они действуют сами по себе. Ну, знаете: парень, который знаком с парнем, который… и так далее. Маршруты распространения размываются. Забрал там, сбросил здесь. Двадцать лет назад эти ребята были бы бутлегерами. А теперь торгуют наркотиками.

Это звучало очень похоже на братьев Декамбров. Возможно, они переоборудовали ту свою старую хижину со времен бутлегерства. В отличие от самогона, героин не сделать самому, но далекая хижина — хорошее место для хранения.

Фарадей продолжил говорить:

— Это одна из причин, по которой ФБР этим не занимается. Это мелочовка по сравнению с тем, что творится в городах. И учитывая, какая разрозненная сеть распространения, мало шансов отследить путь до больших боссов.

Перевод: не считая негров и коммунистов, ФБР интересуют только преступники масштаба Аль Капоне.

— Есть ли что-то еще, что я должна знать, чего вы не сказали? — спросила мисс П.

Фарадей задумался.

— Думаю, вам стоит выйти на пенсию, заняться вязанием и больше мне не звонить.

Мисс П. открыла рот, чтобы ответить, но ее встретил щелчок в трубке и мертвая тишина.

— Тот еще фрукт, — сказала я.

Мисс П. встала, всем весом опершись на трость.

— Я даже испытываю некоторую симпатию к агенту Фарадею, — сказала она, потягиваясь так, что захрустели позвонки. — В глубине души он неплохой человек. Просто у него трудная работа.

Я поразмыслила над этим, но не смогла согласиться с тем, что он хороший человек. Хотя должна признать, что мне могло частично передаться отношение нью-йоркской полиции к ФБР.

Мы подошли к кухонному столу, я взяла свой блокнот и начала записывать новые «факты». Я фиксировала все крохи со стола ФБР, которые ссыпал нам агент Фарадей, когда мисс Пентикост откинулась на спинку стула и заговорила. Обращаясь скорее не ко мне, а в пространство.

— Я была знакома с человеком, у которого тоже был диагностирован рассеянный склероз, — начала она.

Она перевела дыхание, а я отложила карандаш и сосредоточила все внимание на ней.

— К тому моменту, как мы познакомились, он болел уже много лет, — продолжила она. — Физические симптомы были постоянными и неприятными, как для него, так и для окружающих. Несмотря на это, он прекрасно справлялся. У него были определенные когнитивные трудности, но они не мешали его повседневной жизни.

Она встала и поковыляла к полупустой бутылке виски, стоящей у раковины. Налила себе приличную порцию и облокотилась на столешницу.

— Он регулярно употреблял опиум. — Она сделала глоток. Затем еще один. — В таких количествах, что ему доставляли наркотики дважды в неделю. И только очень немногие люди были в курсе, даже среди его близких друзей и родственников.

Она похромала обратно к стулу и села.

— Он редко принимал такие дозы, чтобы совсем отключиться. Как он объяснил мне, он принимал наркотики, чтобы лучше функционировать. Опиум не избавлял его от симптомов, но делал жизнь с ними легче. По его словам, он был рабом своего неисправного тела, а опиум позволял на время забыть об этом. — Она снова откинулась на спинку и глотнула виски.

— И что с ним случилось? — заговорила я после вежливой паузы.

— Покончил с собой, — ответила она.

Она допила остатки виски одним глотком.

Я пыталась придумать, что на это сказать. Я знала, что она дружит с другими людьми с таким же диагнозом. И знала, что многие из них уже умерли, а некоторые с нетерпением ждут старуху с косой. Она что, считает этого человека образцом для подражания? Ее дела идут неплохо. За то время, пока мы вместе, симптомы не сильно прогрессировали. Ну, разве что совсем чуть-чуть. Но этого следовало ожидать. У нее впереди еще многие годы. Даже десятилетия.

Видимо, паника отразилась у меня на лице. Мисс Пентикост протянула руку и схватила меня за запястье.

— Не волнуйтесь, Уилл. Я пока не планирую свести счеты с жизнью.

Я облегченно выдохнула. Хотя отметила слово «пока».

— Я рассказала эту историю из-за друзей и родных этого человека. Они не знали, что он употребляет наркотики. Это длилось годами, а они даже не подозревали.

Она отпустила мою руку и указала на строчку в моем блокноте.

На одну деталь из разговора с Фарадеем.

И я увидела.

Отсутствующую деталь. Я поместила ее в наш пазл. И она встала идеально.

Я уже собиралась сообщить об этом мисс Пентикост, когда раздался громкий стук в дверь. Я подскочила и машинально потянулась за револьвером, но тут же поняла, что кобура висит на вешалке в десяти футах от меня.

В окне появился мужской силуэт. Его подсвечивало кроваво-красное закатное солнце.

Снова стук в дверь.

— Мисс Пентикост? — крикнул с крыльца Карл Энгл. — Нам нужно поговорить.

Глава 42

Втиснутый в мягкое кресло в гостиной, Карл Энгл ссутулился и сложил руки на коленях, как большой ребенок, которому рассерженные родители устроили выволочку за шалости. Но что бы ни было у него на уме, это явно выходило за рамки воровства из банки с печеньем. Его одежда выглядела так, будто он в ней спал. Глаза налились кровью от выпивки, слез и истощения.

— Я молился, — произнес он надтреснутым голосом. — Много молился.

Я хотела спросить, в чем тут новость, но сдержалась.

Пастор продолжил:

— Я все твердил себе, что это не имеет отношения к ее смерти. Что все давно в прошлом. Что я… что я не обязан об этом рассказывать. А потом понял: неважно, связано это с ее убийством или нет. Мне нужно выговориться. Эта тайна, этот грех много лет разъедал мне душу.

Я воспользовалась моментом, чтобы надеть кобуру, и из вежливости спрятала ее под жакетом, а потом присоединилась к мисс Пентикост на диване. Но, похоже, Карл боялся нас гораздо больше, чем мы — его.

— О какой тайне вы говорите? — спросила мисс П.

Он промокнул пот с затылка, вытер руку о подлокотник кресла, потом резко остановился и переключился на штанину. Затем снова сложил руки на коленях.

— Я не одобрял роман Джо и Руби. И сказал об этом Джо, как только узнал о них. Она из хорошей семьи, но плохо влияла на него. Мне казалось, что она… отвлечет его.

— Отвлечет? — переспросила я.

— От Божьего плана на его жизнь.

— Да, Руби явно была более притягательна, чем жизнь за церковной кафедрой, — сказала я. — Но от такого нетрудно отвлечь.

Мисс Пентикост легонько ткнула меня локтем.

— Так о чем вы