Чжуан-Цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти - Бронислав Виногродский

– И что же это за птица? Крылья большущие, а не летит никуда далеко. Глаза огромные, а ничего не видит.

Подхватил он полы одежды и устремился за птицей. А в другой руке держал лук, чтобы добыть себе какую-нибудь дичь для еды. Приготовился, ожидая подходящего мига, и тут на глаза ему попалась цикада, отвлекшая его внимание. Насекомое наслаждалось прохладой в тени раскидистых ветвей и совершенно забылось, пребывая в состоянии полного блаженства, не думая ни об опасностях этого мира, ни о самом себе. И в тот же самый миг в поле его зрения возник богомол, который приготовился схватить цикаду и так увлекся предвкушением своего завтрака, что совершенно забыл о самом себе, а следовательно, и о существовании всего остального мира, откуда тут же возникла веселая сорока, а за ней и странная, необычная птица, которая собралась сожрать их всех разом. И, как мы уже знаем, увлеченная своими радостными ожиданиями, совершенно про себя саму в этом мире, да и про мир тоже, напрочь забыла.

Тут Силыч пришел в себя и не на шутку встревожился, сказав самому себе, забывшему обо всем:

– Вот так предметы мира и запутывают друг друга, навлекая и на себя, и на других несчастья.

Бросил он свое оружие и направил свои стопы назад к дому. И тут же за ним погнался лесник, заподозривший в нем – не без оснований – дерзкого браконьера.

Когда Силыч вернулся домой, он три месяца прожил полным затворником, ни с кем не общаясь. А один из его учеников постоянно приставал к нему с вопросами:

– Что же произвело на вас такое впечатление, учитель, что вы ушли в затвор, отгородившись от мира? В каком-то странном состоянии вы пребываете, что послужило причиной для этого?

Силыч ему ответил, ничего не утаивая:

– Я держался за сохранность своей телесной оболочки, забыв о своей настоящей личности. Созерцал я просто мутную водицу, забыв о существовании хрустальных струй чистого источника. А ведь слышал, что говорят великие мужи: «Общаешься с простыми, следуй их установлениям». Я, когда гулял в лесу на Узорном холме, забыл о своей истинной личности, когда необычного облика птица крылом коснулась моего лба. Бродя по каштановой роще, я забыл, что есть настоящее, а что призрачное. И лесник из каштанового леса заподозрил меня в преступлении, предъявив за это обвинение, вот потому, вернувшись, я ушел на три месяца в затвор.

Солнечник, отправившись в Сосновое, остановился на отдых на постоялом дворе при дороге. У хозяина того двора были две подруги, и одна из них была очень хороша собой, тогда как другая выглядела очень некрасивой. А хозяин очень ценил дурнушку, совершенно не обращая внимания на красотку.

Солнечник полюбопытствовал, в чем здесь причина. Хозяйский малец ему растолковал:

– Эта красотка знает, что она красотка, потому мы и не признаем в ней настоящей красоты. Дурнушка знает о своей внешности, прекрасно осознавая, как она выглядит, потому мы и не видим в ней ее уродства.

Солнечник задумался и сказал:

– Покрепче я запомню эти твои слова. Если, будучи одаренным и способным, ты поступаешь, не осознавая своих преимуществ и дарований, то только в этом случае все вокруг будут ценить тебя и почитать.

Учитель Полевой служил у князя Просвещенного в Скалистом царстве. В своих разговорах с хозяином он часто упоминал Ручейника. Князь Просвещенный как-то спросил его:

– Этот Ручейный мастер, он твой учитель и наставник?

– Он просто живет в моих родных местах, и в беседах о Пути наши точки зрения часто совпадают друг с другом. Потому и в разговорах с вами я частенько на него ссылаюсь.

– А если ты не считаешь его своим наставником, то есть ли у тебя учитель и кто он?

– Есть. Учитель есть, – сказал Полевой.

– И кто же он? – спросил князь.

– Учитель Послушания из Восточного Предместья, – ответил Полевой.

– Так почему же ты никогда не говорил о нем и не хвалил его учение? – продолжал князь.

– Потому что это настоящий человек истины, это человеческий облик, заполненный небесной пустотой. Все его существование пронизано истиной, а чистота его такова, что способна вместить любые предметы. И если у сущности нет Пути, то, вмещая ее в себя правдой, он приводит к осознанию Пути. Так что все обыденные помыслы исчезают у общающегося с ним человека. Так о чем мне говорить, упоминая его?

Полевой ушел, а Просвещенный князь, пребывая в задумчивости, до конца дня не проронил ни слова. Потом он призвал своих министров и сказал им следующие слова:

– Сколь далеки они от нас, благородные государи с целостной силой духа. Сначала я полагал, что рассказы о знаниях мудрецов вкупе с действиями, исполненными доброты и совести, – это высшее достижение правителя. А вот услышал я об учителе Полевого, и кажется, что тело мое освободилось от оков, и я больше не хочу совершать движения. Рот наполнился сладостью, только вот говорить больше не хочется. Все, чему я учился ранее, – это лишь мусор, вылепленный в виде дурацкого чучела, не имеющий никакой ценности. А Скалистое мое царство лишь бременем висит на мне, не допуская свободы и постижения истины.

Громовник Теплый отправился в Упорядоченное царство, и на пути он остановился погостить в Ровном. Один житель Ровного спросил позволения повстречаться, на что Громовник ответил:

– Нет такой возможности. Я слыхал, что знающие люди из Срединного царства постигли суть обрядов и совести, но ничего не понимают в устройстве человеческого сердца. Так что я не хочу встречаться с ними.

После того как он побывал в Скалистом, на обратном пути опять остановился в Ровном. Тот же человек опять стал добиваться встречи с ним.

Теплый подумал и сказал:

– Раз он хотел встретиться со мной и по пути туда, и на обратном пути добивается встречи, возможно, он поведает что-то любопытное для меня.

Так что, выйдя, он принял этого гостя, но когда вернулся, лишь сокрушенно вздохнул. На другой день он снова встретился с этим гостем и снова, возвратившись обратно, сокрушенно вздохнул. Его ученик спросил:

– Каждый раз, повстречавшись с этим гостем, вы, возвращаясь, тяжело вздыхаете. Какова причина?