Дети Лезвия - Жанна Пояркова

Я заметила их сразу — фигуры Детей Лезвия, перед которыми возвышался Сэтр, опирающийся на меч. Судя по всему, они выполняли Рра-Мих, Поход Крови, который Адепт объявлял в случае опасности и необходимости объединения всех Детей Лезвия перед лицом гибели клана. Я не видела никакой угрозы нашему существования помимо того, что Сэтр все еще был жив, и еще одно вопиющее нарушение Заповедей кольнуло раздражением. Покрытые кровью с ног до головы, они собирались войти в Зал Закона, где укрывались горожане. Я прекрасно знала, что там нет никакой защиты для них, но люди верят в богов, в избранность, в то, что словами можно добиться спасения. Отряд Адепта загнал их туда, словно стадо, и теперь собирался принести в жертву во славу Смерти. Адепт поднял голову, и льдистые глаза уперлись в белые шрамы на моих руках.

— Никак не можешь забыть меня, Ра? — усмехнулся он. — Я по тебе соскучился.

У его меча было имя. Убийца Зари. Шипы, торчащие из крестовины рукояти, никогда не ранили хозяина. Говорили, что в этом клинке несколько проклятий или потерявшихся душ. Это сказки для юнцов. На самом деле меч достался Сэтру после того, как он напал на одного некроманта из Шойары. Колдун не хотел умирать и заключил себя в оружие, заодно получив имитацию бессмертия. В его поступке был своеобразный юмор, но Сэтр не бросил меч, как думал некромант, а забрал оружие с собой. В этом уже проявилось чувство юмора даройо. Он разил противников руками одной из своих жертв. У пояса висел бич, и мне не очень-то хотелось снова почувствовать его действие на себе.

Я поежилась от налетевшего холодного ветра. Сэтр посмотрел вдаль и немного изменился в лице, но это было не опасение, которого я ждала, а только интерес. Через некоторое время раздался тихий свист, предшествовавший появлению фургона Делла Мор, и Шанна с Мэрионом переглянулись. Стук колес Девы-Мстителя все приближался, люди помчались в разные стороны. Они не знали, что их ждет, но инстинкты безошибочно подсказывали убегать. Рик спрятался около здания, не приближаясь, но и не собираясь покидать поле битвы. Холод пробирал до костей, расстилал ковер инея перед Делла Мор.

— Не могла придти без подарка, — бросила я, сжимая рукояти топоров.

Воздух замерзал, дышать становилось больно. Грохот фургона мертвой даройо заполнял разрушенные улицы, метался между домами, рос, изменялся, становился все более пугающим. Триэр надел перчатки, не спуская глаз с Адепта, но Сэтр не торопился. Он был напряжен, сосредоточен и, пожалуй, притягателен.

— Меня не волнует Дева, ведь ты все равно сразишься со мной сама. Это очевидно, — наконец произнес он, переводя ранодушный взгляд. — Ты предсказуема, Ра. Сначала похвала, потом кнут — и тебя можно направить по любой дороге. А сейчас время кнута.

Он ударил с ходу, метко и яростно. Иней стремительно покрывал камни и стены, свист был уже совсем близко. Триэр натянул тетиву, но что происходило дальше, я не видела. Разрушающая мощь Адепта резанула по телу, пытаясь разорвать связи, распылить, уничтожить, но в этот раз я была намного более прыткой, чем раньше.

— Ты хорошо учился у Чарующих, — хмыкнула я, окружая себя пламенным кольцом. — Твои речи столь же ядовиты.

— Зато ты ничему не учишься, — парировал Сэтр, выхватывая бич.

Огрызки стали впились в плечо, но я засмеялась — сталью меня было не достать. Нужно было что-то другое — нечеловеческая быстрота. Топоры засверкали в морозном воздухе, устремляясь к телу Сэтра, но он уворачивался от испещренных знаками лезвий с игривой легкостью. Все быстрее, быстрее и быстрее. Стрелы Триэра рисовали в воздухе символы Алфавита. Он был мрачен и собран, увлекшись боем. Никто не любит воевать так, как мы. Каждое движение доставляло удовольствие. Почти любовная игра.

Фургон Делла Мор показался в конце улицы, и мы остановились. Это было величественное зрелище — мертвая даройо появилась, окруженная морозным паром и клубами дыхания, вырывавшегося из глоток проклятых лошадей. Казалось, что с ней наступает сама тьма. Фургон несся вперед, грохотал и покачивался, истлевшие занавеси развевались, показывая зев бездны. Ее слепые глаза смотрели вперед, а руки правили конями, опуская на черные спины кнут. Плиты трескались и разрушались под копытами, трава умирала. Триэру приходилось туго — на него наседали сразу трое даройо, каждый из которых был настоящим мастером. Черный Лучник воспользовался замешательством и всадил несколько стрел в грудь Мэриона, но тот остался жив.

— Забыл, как пользоваться мечом? — я ударила топором о топор, привлекая внимание Сэтра. — Убийца Зари скоро заржавеет. Ты воюешь оружием для детей.

— Чтобы наказать зарвавшуюся женщину, другого оружия мне не требуется, — осклабился Сэтр.

Фургон скрипнул и остановился. Все замерли, борясь с холодом и ужасом, которым дышала фигура Девы-Мстителя, и я не ответила на оскорбление. Триэр запрыгнул на крышу, натягивая тетиву, а остальные даройо никак не могли придти в себя. Никто из них не ожидал такого поворота событий.

— Ты хочешь сразиться, Делла Мор? — спросил Адепт. — Что она тебе посулила, чтобы ты нарушила давний договор даройо и Чарующих?

Слова вмерзали в воздух.

— Мне незачем с вами сражаться, — глухо произнесла Делла Мор, и волосы у меня на голове зашевелились. — Я заберу с собой души. Потом…

Кони били копытом, роняя ядовитую пену, и мне легко было представить, как они раскалывают чьи-то черепа. Дева-Мститель поднялась и медленно пошла к нам, не отбрасывая тени, не издавая звуков, не чувствуя ветра. Время тоже словно замораживалось рядом с ней. Огонь жалобно зашипел, разбрызгивая тающий иней. Синеватое мертвое лицо не выражало абсолютно ничего. Мэрион вытаращил глаза, глядя на ожившую легенду, — готова спорить, он не верил в существование Делла Мор до конца. Она медленно сложила губы, и в воздухе повис потусторонний свист, который я уже слышала в лесу около Эр-ту-Ара. Он был почти нежен, но я ни за что на свете не хотела бы услышать его опять. Я чувствовала кожей, как поток воздуха струится и долетает до стоящей ближе всех Шанны. На месте даройо осталась только груда гниющего, червивого мяса.

— Серые Боги! — изумился Ол, отступая, но Делла Мор больше не собиралась воевать.

Мастер Пыток не мог поверить в происходящее и ругался, Триэр поднял бровь.

— А ведь ты боишься меня, Ра, — вдруг сказал Сэтр, отворачиваясь от фургона, словно Делла Мор не стоила его внимания. — Иначе ты не стала бы приводить с собой подмогу. Неужели твоя самоуверенность поуменьшилась?

Он засмеялся, щелкнув бичом.

— Ты боишься разбиться, Ра. Боишься проиграть.

Измазанное кровью лицо Адепта искривилось в гримасе презрения. Он достал Убийцу Зари и зашагал ко мне, не торопясь, но и не медля, наслаждаясь каждым шагом. Я ждала этого так долго, что происходящее выглядело нереальным. Стрелы Триэра свистели, складываясь в песню мщения, по его бледному лицу текла кровь. Люди осторожно выглядывали из переулка и из мозаичных узких окон Зала Закона — любопытство подавляло страх. Не знаю, что в людях более отвратительно — их слабость или их глупость. Делла Мор стояла, согнувшись в неудобной для живого позе, и наблюдала за происходящим слепыми глазами. От их неживого блеска по телу пробегали мурашки. Холод…