Турнир зрячих - Оливер Митчел

– Да, наставник, – подтвердила она, стараясь скрыть беспокойство. – Я в чём-то ошиблась?

– Вовсе нет. Просто хотел обсудить с вами некоторые моменты из вашего эссе.

Вот так новость! Это самое эссе наставник им дал на позапрошлом занятии, поскольку ему требовалось куда-то временно отлучиться. Вольное содержание, вольная тема, чисто задание для порядка. Милани писала какую-то ерунду и вовсе не ожидала, что он вообще будет это читать. Дождавшись, пока Мэтью, выходивший последним, плотно прикроет за собой дверь, девушка устремила на преподавателя вопросительный взгляд.

– Скажите, Милани, – начал тот, впиваясь в неё цепким изучающим взглядом, – как вы находите мой предмет?

– Весьма увлекательным, – она ничуть не кривила душой. – Местами он неприятный, и даже отталкивающий, но на то она и псионика, я полагаю.

– Конечно. А как вы оцениваете собственные успехи в защите от псионических практик?

– Вполне удовлетворительными, – Милани решила не задаваться, хотя прекрасно осознавала, что этот материал даётся ей лучше всех в группе.

– Я бы даже сказал более, чем. У вас талант, коллега, причём ярко выраженный.

Приятно, Шил побери! Демиш вообще не скупился на похвалы, очевидно предпочитая пряник кнуту, и оттого студенты на его парах трудились куда усерднее, чем у того же Ящера, например. Но при этом он никогда не нахваливал попусту и производил впечатление специалиста в своей области знаний. Оттого его похвала была куда как ценнее, чем бурные восторги какого-нибудь Завоса. Жаль только…

– Жаль только, что ваш талант пропадёт втуне, – преподаватель словно читал её мысли. – Ведь его совершенствование запрещено законом.

– К чему вы это говорите, наставник? – напряглась чародейка.

– Я, как бы это сказать… – Демиш на секунду задумался, подбирая правильные слова. – Болезненно воспринимаю гибель талантов. Собственно, поэтому и ушёл в своё время из академии. В моих планах было преподавать мастерство не для галочки и не для сражений с псиониками, которых днём с люменами не сыщешь, а для пользы дела. Псионика способна не только ранить, но и исцелять. Вы нам сегодня это наглядно продемонстрировали.

– В таком случае, наверняка есть какие-то курсы наподобие тех, что проходят преподаватели по защите от псионических практик, – оживилась Милани.

– Нет, других курсов нет. А от того, что есть, вы получите очень немного, можете мне поверить.

Во время разговора Милани внимательно изучала лицо наставника, пытаясь понять, к чему тот всё это ведёт. В голове всплыли обстоятельства его возвращения в академию, обвинения в изучении тёмных искусств… но все её попытки заглянуть под личину спокойной вежливости оказывались тщетными.

– К тому же никакому реальному делу вы себя посвятить не сможете. Единственное место, где можно хоть как-то практиковать псионику, это учебный класс, и я не намерен отступаться от этого правила. Но я предлагаю вам время от времени оставаться после занятий и развивать ваш талант в рамках частного курса. Понятное дело, неофициально.

Лицо Демиша по-прежнему оставалось спокойным. Он говорил так, будто и впрямь обсуждал с ней ничего не значащее эссе, а не предлагал преступление.

– Зачем вам это?

– Точно не знаю. Возможно, вы никогда и не воспользуетесь этими знаниями. А может, однажды спасёте безумца, заточённого в тюрьме собственного сознания.

Первым желанием было наотрез отказаться, а потом слово в слово пересказать отцу этот разговор, но какая-то неведомая сила удержала Милани от такого поступка.

– Я… я подумаю. Доброго дня, наставник.

* * *

Двухнедельный марш на Синальт стал для Пятой армии тяжёлым испытанием, которое она с честью прошла. Во многом благодаря умелому руководству нового главнокомандующего, опиравшегося на поддержку опытных офицеров штаба. Различные трудности возникали одна за другой, но их удавалось решать, отделываясь минимальными потерями. Несколько дней солдатам пришлось голодать, когда скудные запасы истощились, а войско ещё не добралось до территорий, заранее не разорённых людьми Нитхарда. После этого ситуация начала выправляться, фуражиры отбирали у крестьян всё подчистую, за исключением того, что те успевали попрятать. Захватчики обрекали мирное население на голод, но война есть война. Для Дарина было важно сохранить армию. Морозы, к середине пути ударившие вовсю, даже в какой-то степени помогли. Грязь на дорогах затвердела, и обозы в ней не застревали, а снега ещё не нападало столько, чтобы существенно замедлить их передвижение. К тому же, Пятая армия заранее была снабжена достойным запасом тёплых вещей, а в случаях обморожений на помощь немедленно приходили маги. Король поначалу, видимо, не поверил своему счастью. Только этим можно было объяснить то, что первую попытку пощипать имперцев меладрийцы предприняли спустя целых три дня после снятия осады со столицы. Больше всего принц опасался, что Нитхард выкинет какой-нибудь непредсказуемый манёвр, например, вышлет большую часть своих магов в обход, дабы они заняли оборону уже в Синальте. Но для того, чтобы успешно проворачивать подобные трюки, нужно было быть йором Ноланом, а у короля подобных военачальников не было. На полномасштабное преследование он тоже не решился, оставив армию зимовать в Тилнере. Вместо этого, Нитхард сделал свой излюбленный и уже проверенный ход – отправил в Синальт небольшой отряд, с приказом тамошнему бургомистру сжечь все запасы продовольствия и фуража. Это уже смахивало на попытку угробить Пятую армию ценой гибели всего королевства. Голод не разбирает, кто прав, а кто виноват. Получивший безумный приказ градоначальник тоже так думал, а потому послал королевских эмиссаров куда подальше, вышиб их из города и стал дожидаться прибытия захватчиков. В их победе он отныне был кровно заинтересован. Всё это Дарин узнал лично от бургомистра, после того, как тот открыл имперцам ворота, и Пятая армия победоносно вошла в город. Не все, правда, считали манёвр принца оправданным, в штабе зрело скрытое недовольство, но Дарину удалось его погасить, во многом благодаря поддержке мэтра Потина, главного советника покойного ардрага по магическим вопросам. Лен Гард в теории и практике тактического применения одарённых был настоящим экспертом, на чьи-либо советы не полагался, и мэтр долгое время был не у дел, но принц приблизил его и внимательно прислушивался к рекомендациям опытного магистра. Что же касается рядовых солдат и младших офицеров, они решение приветствовали обеими руками. Двух неудачных штурмов, когда армейские мэтры большую часть сил тратили не на прикрытие своих, а на ковыряние барьера, им за глаза хватило. Единственной причиной их недовольства стал категорический запрет Дарина на грабежи в городе. Рядовым за это полагалось повешение, а ответственному сержанту – пять плетей и лишение месячного жалованья. Но принц считал эту меру оправданной. Им с горожанами бок обок ещё зимовать. Не стоит усиливать и так немалое напряжение. Хотя, по совести говоря, население города