Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Казалось, что она прямо здесь, в комнате, говорит мне, чтоискать и как поступать. Я все-таки снова открыла дверцу шкафа, но уже не длятого, чтобы собрать свои вещи. Я начала обшаривать его одежду и нашла парувещей в той же самой проклятой спортивной куртке, где раньше нашла пузырек с«Белым ангелом». Эта куртка была его излюбленной и, по-моему, великолепнохарактеризовала Джонни Роузуолла – блестящая, из атласа, – в общем, дешевка. Яненавидела ее. На этот раз я не нашла пузырька с героином. В одном карманележала опасная бритва – сложенная, в другом – дешевый маленький пистолет. Ядостала пистолет, осмотрела его, и меня охватило то же самое чувство, как и вспальне мистера Джеффериса – будто я делала что-то, пробудившись от крепкогосна.

Я вошла в кухню с пистолетом в руке и положила его памаленькую полочку возле плиты. Затем открыла шкафчик над головой и стала шаритьв глубине среди пряностей II банок с чаем. Сначала я не могла найти то, чтодала мне старуха, и меня охватила ужасная, удушающая паника – такой ужас бываеттолько во сне. Тут моя рука натолкнулась на пластмассовую коробку, и я досталаее.

Я открыла коробку и вынула оттуда гриб. Выглядел онотталкивающе и был слишком тяжелый для своих размеров и теплый. Казалось, ядержу кусок плоти, еще не совсем мертвой. Помнишь, я говорила тебе о том, чтоделала в спальне мистера Джеффериса? Так вот, скажу тебе совсем откровенно, чтоя готова проделать это еще двести раз, топко бы не прикоснуться снова к этомугрибу.

Я держала гриб в правой руке, а в левую взяла этот дешевыймаленький пистолет 32-го калибра. Потом изо всех сил стиснула правую руку ипочувствовала, как гриб хлюпнул у меня в руке, звук этот походил – я знаю, вэто почти невозможно поверить, – но звук напоминал крик. Ты веришь, что грибмог закричать?

Дарси медленно покачала головой. Она, по правде говоря, незнала, верит она этому или нет, но в одном была абсолютно уверена: она нехотела верить в это.

– Так вот, я тоже в это не верю. Но звук был очень похожим.И еще одно, во что ты тоже не поверишь, а я поверила, потому что видела это: изнего потекла кровь. Из этого гриба текла кровь. Я увидела маленькую струйкукрови, которая бежала из моего кулака и обрызгала пистолет. Но кровь исчезла,как только коснулась ствола.

Через некоторое время струйка крови остановилась. Я разжалаладонь, ожидая, что она будет вся в крови, но в ней был только гриб, весьсморщенный, с отпечатками моих пальцев. Ни на грибе, ни на моей ладони, ни напистолете – короче говоря, нигде – не было крови. И как только я начала думать,что ничего не произошло, что я спала, стоя па ногах, и увидела сон, проклятыйгриб шевельнулся у меня в руке. Я посмотрела на него, и на секунду-другую онвыглядел совсем не как гриб – он выглядел как крохотный пенис, все еще живой. Яподумала о крови, сочившейся из моего кулака, когда я сжала его, и вспомнила,как Мамаша Делорм сказала: «Когда у женщины зарождается ребенок, это происходитпотому, что мужчина выбрызгивает его из своего члена, милая». В этот момент онвздрогнул снова – уверяю тебя, дернулся, -тя вскрикнула и бросила его вмусорное ведро. Тут я услышала шаги Джонни на лестнице, схватила его пистолет,кинулась в спальню и сунула его обратно в карман куртки. Потом забралась вкровать в одежде, даже не сняв туфель, и накрылась одеялом до самогоподбородка. Он вошел в спальню, и я поняла, что меня ждут неприятности. У негов руке была палка, которой выбивают ковры. Я не знала, где он нашел ее, но несомневалась, с какой целью принес сюда.

– У тебя не будет никакого ребенка, – сказал он. – А ну идисюда.

– Да, – сказала я, – ребенка в самом деле не будет. И этапалка тебе не нужна, так что убери ее. Ты уже позаботился о ребенке,бесполезное ты дерьмо.

Я знала, что рискую, называя его так, но рассчитывала, чтоэто заставит его поверить мне, и оказалась права. Вместо того чтобы бить меня,на его лице расплылась идиотская улыбка. Уверяю тебя, я еще никогда так его нененавидела.

– Выкидыш?

– спросил он.

– Да, – ответила я.

– А где эта мерзость?

– Как ты думаешь? – сказала я. – Наверное, на полпути к,Ист-Ривер.

Он подошел ко мне и, представь себе, попытался меняпоцеловать. Поцеловать меня! Я отвернулась, и он чмокнул меня в висок, правда,не слишком пылко.

– Я знал, что ты увидишь, кто из нас лучше разбирается вэтом деле, – сказал он. – У нас еще будет время для детей, но потом.

С этими словами он ушел. Через двое суток он с двумяприятелями попытался ограбить этот магазин, его пистолет разорвало, и он былубит.

– Ты считаешь, что заколдовала его пистолет? – спросилаДарси.

– Нет, – спокойно ответила Марта. – Это она.., моими руками,можно сказать. Она увидела, что я не могу ничем помочь себе, и потому заставиламеня сделать это.

– Но ведь ты считаешь, что пистолет был заколдован.

– Нет, я этого не думаю, – спокойно произнесла Марта.

Дарси прошла в кухню за стаканом воды. Во рту у нее внезапнопересохло.

– Собственно, вот и все, – сказала Марта, когда ее подругапришла обратно. – Джонни умер, и у меня остался Пит. Только когда я уже немогла работать, выяснилось, как много у меня друзей. Если бы я знала это, яушла бы от Джонни раньше.., а может, и нет. Никто из нас не знает, какразвиваются события в мире, независимо от того, что мы говорим или думаем.

– Но ведь это не все, правда? – спросила Дарси.

– Да, произошли еще два события, – сказала Марта. – Дванезначительных события.

Но по лицу Марты нельзя сказать, что эти события такие ужнезначительные, подумала Дарси.

– Я пошла к Мамаше Делорм месяца через четыре после рожденияПита. Мне не хотелось идти, но я пошла. В конверте у меня было двадцатьдолларов. Я понимала, что не могу позволить себе этого, но я знала каким-тообразом, что эти деньги принадлежат ей. Было темно. Лестница казалась еще уже,чем раньше, и чем выше я поднималась, тем сильнее ощущала ее запах и запахи ееквартиры – старых свечей и сухих обоев, и коричный запах ее чая.

Это чувство, когда двигаешься словно во сне – находишься застеклянной стеной, – охватило меня в последний раз. Я подошла к ее двери ипостучала. Ответа не было, я постучала снова. Опять никакого ответа, и янаклонилась, чтобы подсунуть конверт под дверь. И тут послышался ее голос по тусторону двери, будто она тоже встала на колени. Еще никогда в жизни я не былатак перепугана, когда услышала ее шелестящий старческий голос, доносящийся изщели под дверью, – казалось, я слышу голос из могилы.

«Он будет хорошим мальчиком, – предположила она. – Совсемкак его отец. Как его естественный отец».