Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Оба мужчины даже и близко не попали. Милдред тоже ошиблась,но по крайней мере хоть что-то знала. – «Веселые ребята?» – написала она.

– «Веселые проказники», жопа: – буркнул Говард.

Вай восхищенно посмотрела на него:

– Ты все на свете знаешь, Говард, правда?

– Если бы, – вздохнул тот.

Говард не был особым любителем пива, но в этот вечер осилилтри банки из приобретения Вай. Он надеялся, что пиво поможет ему быстрееуснуть. Он боялся, что всю ночь будет ворочаться, думая о том, что привиделосьему в раковине. Но, как часто объясняла ему Вай, в пиве полно витамина Р, иоколо восьми тридцати она отправилась в спальню переодеться в ночную рубашку.Говард с явной неохотой проследовал в ванную облегчиться.

Прежде всего он подошел к раковине и заставил себя заглянутьтуда.

Ничего.

Уже облегчение (в конце концов, лучше галлюцинация, чемнастоящий палец, отметил он про себя, несмотря на вероятность опухоли в мозгу),но изучать слив глубже все равно не хотелось. Медная крестовина внутри,предназначенная для того, чтобы улавливать клочья волос или, допустим, булавки,исчезла много лет назад, так что слив представлял собой просто темную дыру,окруженную кольцом из нержавеющей стали. Она смотрела на тебя, как пустаяглазница.

Говард взял резиновую пробку и заткнул отверстие. Так лучше.

Он отошел от раковины, приподняв крышку унитаза (Вай всегдаругала его за то, что он забывает опускать ее после себя, но почему-то неиспытывала острой необходимости делать это за собой) и наклонился над ним. Онбыл их тех мужчин, которые способны начать мочиться немедленно только прикрайней необходимости ( а в переполненных общественных туалетах не мог вообще –мыль о том, что позади стоит очередь, мгновенно блокировала ему сфинктер), исейчас делал то, что и всегда, в течение нескольких секунд промежутка междутем, как он настроит инструмент, и моментом, когда он начнет действовать:считал про себя простые числа.

Он дошел до тринадцати и вот уже было начал, как вдруг сзадидонесся резкий звук: тук-тук! Мочевой пузырь, опознав еще раньше, чем мозг,звук с силой выталкиваемой из дыры резиновой пробки, мгновенно закрылся (срежущей болью).

Спустя мгновение этот звук – звук ногтя, легонькопостукивающего по фарфору при вращении любопытного пальца, – раздался снова.Кожа у Говарда похолодела и, казалось, съежилась так, что уже не закрывалаплоть под ней. Вырвалась единственная капля мочи, плюхнувшись в унитаз, и пениссжался у него в руке, как черепаха, ищущая спасения под панцирем.

Говард, пошатываясь, отошел к раковине. Он заглянул туда.

Палец вернулся. Он был очень длинный, но во всем остальномвыглядел нормальным. Говард видел ноготь, не обкусанный и не чрезмерно длинный,и первые две фаланги. На его глазах палец отстукивал и исследовал путь вокруготверстия.

Говард нагнулся и заглянул в раковину. Труба, восходящая отпола, была диаметром никак не больше восьми сантиметров. Рука там поместитьсяне могла. Кроме того, труба резко изгибалась там, где был сифон. На чем жедержится палец? На чем он может держаться?

Говард выпрямился, и какое-то время казалось, что голова унего просто оторвется от тела и улетит. Перед глазами у него поплыли черныепятна.

«Я сейчас упаду в обморок!» – подумал он. Он вцепился вмочку правого уха и дернул изо всех сил, как пассажир поезда в минуту опасностихватается за стоп-кран. Головокружение прошло… но палец оставался на месте.

Это не галлюцинация, как это может быть? Он видел поверхногтя крохотную капельку воды, а под ним – белую полоску – мыло, скорее всего-мыло. Вай мыла руки после туалета.

«Все равно это может быть галлюцинация. Может. Если тывидишь на нем воду и мыло, это ведь не значит, что тебе это не привиделось. Ипослушай, Говард, – если это не приведение, то что он там делает? Как он тудапопал, прежде всего? И почему Вай его не видела?»

«Тогда позови ее, позови! – приказывал ему разум, а вследующую микросекунду отменял собственный приказ: – Нет! Не зови! Потому чтоесли ты по-прежнему видишь его, а она нет…»

Говард зажмурил глаза и какое-то время находился в мире, гдесуществовали только красные вспышки света и бешено колотящееся сердце. Когда оноткрыл глаза, палец оставался на месте.

– Что ты? – прошептал он сквозь плотно сжатые губы. – Что тыесть и что тут делаешь?

Палец немедленно прекратил метаться вслепую. Он распрямилсяи указал на Говарда. Тот отшатнулся, прикрывая рот руками, чтобы не заорать. Онхотел оторвать взгляд от этой злой, отвратительной штуки, хотел опрометьювыскочить из ванной (и пусть Вай говорит, что хочет)… но на какое-то время оказалсяпарализованным, не способным оторваться от этого розоватого чудовища,напоминавшего перископ из плоти.

Потом палец согнулся во втором суставе. Кончик егоопустился, коснулся фарфора, и постукивание по кругу возобновилось.

– Гови? – позвала Вай. – Ты что там, уснул?

– Сейчас! – откликнулся он неестественно веселым тоном.

Он смыл ту единственную каплю мочи, которая попала в унитаз,и направился к выходу, обходя раковину кругом. Однако заметил свое отражение взеркале: огромные глаза, неестественно бледная кожа. Он пощипал себя за обещеки, выходя из ванной, которая всего за какой-то час сделалась самым страшными необъяснимым местом в мире.

Когда Вай зашла в кухню посмотреть, что он так долго делает,Говард заглядывал в холодильник.

– Что ты хочешь? – спросила она.

– Пепси. Пойду, наверно, к Ла и куплю баночку.

– После трех банок пива и вишнево-ванильного мороженного? Тыже лопнешь, Говард.

– Не лопну, – пробормотал он. – Но это произойдет, если я неотолью то, что скопилось в почках, – уточнил он про себя.

– Ты уверен, что все в порядке? – Вай критически осмотрелаего, но тон ее стал мягче – с оттенком подлинного сочувствия: – Потому чтовыглядишь ты ужасно. Правда.

– Слушай, – выдавил он, – у нас в конторе грипп. Я полагаю…

– Я тебе дам соды, если действительно нужно, – предложилаона.

– Не надо, – поспешно вмешался Говард. – Ты в ночнойрубашке. Смотри, я уже надеваю пальто.

– Когда ты в последний раз попробовал диету из супа иорехов, Говард? Это было так давно, что я уже забыла.

– Поищу ее завтра, – неопределенно ответил он, выходя вмаленькую прихожую, где висели пальто. – Она, наверное, где-то среди страховыхполисов.