Мизери - Стивен Кинг

— Тобой я займусь позже, — бросила она и захлопнула дверь. Взамке повернулся ключ — в новом замке «Крейг», который, как подумал Пол,заставил бы самого Тома Твифорда признать свое поражение. Стук каблуков Энни вкоридоре, слава тебе. Господи, опять стал удаляться.

Он повернул голову и рассеянно посмотрел в окно. Ему былавидна лишь часть тела полицейского. Голова его все еще оставалась подгазонокосилкой, повернутой под каким-то нелепым углом по отношению кавтомобилю. Газонокосилка Энни представляла собой напоминающую тракторуправляемую водителем машину, предназначенную для ухода за очень большимигазонами. Но не предназначенную для балансирования поверх твердых предметовтипа валунов, бревен или голов патрульных полицейских. Если бы автомобиль неостановился в таком положении или патрульный не подобрался бы к нему такблизко, газонокосилка скорее всего перевернулась бы, подмяв под себя Энни.Возможно, Энни и не пострадала бы, но не исключено, что получила бы весьмасерьезные травмы.

Ей везет, как самому дьяволу, мрачно подумал Пол, наблюдая,как она заводит косилку и одним сильным рывком снимает ее с головыполицейского. Косилка зацепила бок патрульной машины и слегка поцарапалакраску.

Теперь, когда полицейский был мертв. Пол почувствовал, что всостоянии смотреть на него. Парень походил на куклу, над которой как следуетпотрудилась банда хулиганов. Пол ощутил отчаянное сострадание к этомубезымянному молодому человеку, но к состраданию примешивалось другое чувство.Без особого удивления Пол понял, что это зависть. Да, патрульный никогда невернется домой, не увидит жену и детей, если у него есть жена и дети. С другойстороны, он не попал в лапы к Энни Уилкс.

Энни взялась за окровавленную руку трупа и оттащила его подорожке в сарай, ворота которого оставались открыты настежь. Затем Эннивернулась к патрульной машине. В ее походке Пол почувствовал абсолютноеспокойствие, едва ли не безмятежность. Она села за руль полицейского автомобиляи отогнала его в сарай. Выйдя из сарая, Энни закрыла ворота, оставив лишь щель,достаточную для прохода человека.

Она прошла до середины подъездной дорожки, остановилась,уперла руки в бока и огляделась. И снова Пол отметил про себя ее удивительнуюбезмятежность.

Нижняя часть газонокосилки была красной от крови, в первуюочередь около отводной трубы — из нее кровь все еще капала. На дорожке и нагазоне виднелись обрывки полицейской формы цвета хаки. Возле дорожки валялсяпистолет парня: на его дуле осталась заметная царапина. За иглы кактуса,который Энни посадила в мае, зацепился квадратик плотной бумаги. Комментарием кэтой сцене мог бы послужить поломанный крест с могилы Босси.

Энни скрылась из поля его зрения, снова направившись к дверив кухню. Она вошла в дом, и Пол услышал, как она напевает: «Она ПРИМЧИТСЯ сюдана шестерке белых коней… Она ПРИМЧИТСЯ сюда на шестерке белых коней… Онапримчится сюда на шестерке белых КОНЕЙ, на шестерке белых КОНЕЙ… Она ПРИМЧИТСЯсюда на шестерке белых коней!»

Когда он снова увидел ее, у нее в руках был большой зеленыйпакет и еще три или четыре были прицеплены к задним карманам джинсов. На майкевокруг горла и под мышками выступили большие пятна пота. Когда она прошла мимо,Пол увидел пятно пота, похожее на ствол дерева, у нее на спине.

Многовато пакетов для десятка обрывков одежды, подумал Пол,понимая, что Энни найдет, чем наполнить эти пакеты.

Она собрала с газона обрывки полицейской формы, затемподняла деревянный крест, переломила его пополам — поразительно, но она всталапри этом на колени — и опустила обломки в пластиковый пакет. Затем поднялапистолет, повернула барабан, извлекла пули, положила их в карман брюк, однимуверенным движением поставила барабан на место и засунула пистолет за пояс.После этого сняла с колючек кактуса бумажный квадратик, внимательно осмотрелаего и сунула в другой карман. Потом прошла к сараю, забросила все пакеты задверь и вернулась к дому.

Она подошла к крышке погреба, находившейся как раз под окномПола. Ее внимание привлек еще какой-то предмет. Пепельница. Энни подобрала ее испокойно протянула через разбитое окно:

— Возьми, Пол.

Он молча взял пепельницу.

— Скрепки подберу потом, — сказала Энни, как будто он ужебыл готов задать ей вопрос о скрепках. Он же подумал, не стоит ли опуститьтяжелую глиняную пепельницу ей на голову, проломить череп и выпустить наружуболезнетворный вирус, поразивший ее мозг.

Следующая его мысль была о том, что будет с ним — что с нимможет произойти, — если он не убьет, а только оглушит ее, и он трясущейся рукойпоставил пепельницу на прежнее место.

Энни смотрела на него:

— Тебе известно, что его убила не я.

— Энни…

— Его убил ты. Если бы ты держал рот на замке, я спровадилабы его. Сейчас он был бы жив, и мне не пришлось бы убирать всю эту грязь.

— Да. — сказал Пол, — он бы уехал, а что бы было со мной, а,Энни?

Она вытянула из погреба резиновый шланг и намотала его наруку.

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Нет, Энни, знаешь. — Он был настолько потрясен, что тожесмог говорить безмятежным тоном. — У него была моя фотография. Сейчас она,по-моему, у тебя в кармане?

— Не задавай мне вопросов, и я не стану тебе врать.

Слева от окна Пола находился водопроводный кран, и Энниначала тянуть туда шланг.

— Раз сюда явился полицейский штата с моей фотографией,значит, кто-то обнаружил мою машину. Мы ведь с тобой знали, что кто-нибудь еенайдет. Это в романе машину могло смыть — думаю, я сумел бы сделатьисчезновение машины правдоподобным, — но в жизни так не бывает. Только мы стобой все время себя обманывали. Ты, Энни, — ради моей книги, я — чтобысохранить жизнь, хоть она и стала убогой в последнее время.

— Не знаю, о чем ты толкуешь. — Она повернула вентиль. —Знаю только, что ты швырнул пепельницу в окно и убил бедного мальчика. Тывидел, что случилось с ним, поэтому, надеюсь, можешь представить себе, чтоможет случиться с тобой. — Она улыбнулась. В ее улыбке сквозило безумие, но Ползаметил в ней кое-что еще, по-настоящему пугающее. Он увидел осознанное зло,дьявола, прячущегося в ее глазах.

— Сука, — проговорил он.

— Сумасшедшая сука, ты хочешь сказать? — Она все ещеулыбалась.

— Ну да, ты сумасшедшая, — согласился он.

— Ладно, об этом нам с тобой придется поговорить. Когда уменя будет время. Нам нужно многое обсудить. Но сейчас, как ты сам видишь, язанята.

Энни развернула шланг. Почти полчаса она смывала кровь скосилки, с дорожки, с газона; капельки воды отливали радугой в солнечном свете.