Литерный поезд генералиссимуса - Евгений Сухов

– Товарищ Сталин, я даже не думал, что мне вновь посчастливится вас возить. Спасибо руководству, доверили. Я не подведу… – Водитель повернул ключ, но машина отчего-то закапризничала и не желала заводиться. – Да что ты с ней будешь делать, – озадаченно произнес Смирнов. – Товарищ Сталин, вы не подумайте чего…

– А я и не думаю, – ровно отвечал Иосиф Виссарионович. – Вы, главное, не спешите.

– Даже не знаю, чего она вдруг закапризничала, товарищ Сталин, – продолжал поворачивать ключ водитель.

– А техника, как женщина, она обхождения требует, – продолжал товарищ Сталин. – Вы с ней поласковее, и она ответит вам взаимностью.

– Спасибо за совет, товарищ Сталин… Ну что, родимая, поехали! – Смирнов повернул ключ, и автомобиль, мягко затарахтев, покатился.

– Ну что я говорил! – весело рассмеялся Иосиф Виссарионович.

Ближайшая железнодорожная военная часть располагалась в пятнадцати километрах. По местным меркам, это вообще ничего. Полтора часа езды на телеге. А в такую погоду, как нынешняя, и вовсе в радость! Природа вокруг задалась, слегка тронутая желтой листвой. Воздух, настоянный на многотравье, был хмельным и задорным, которым и не надышаться. Вдохнул разок полной грудью, а голова уже кругом пошла.

Лето еще не закончилось, стоял зной, какой может быть только в разгар лета. Лишь в кронах берез, рано поддающихся переменам, вкрадывался желтый лист – некая предтеча предстоящей холодной осени. Но все это будет потом, а сейчас старший лейтенант Романцев вертел головой, глазел на природу и думал о том, что немногим удалось любоваться задавшимся нынешним летом.

А на машине пятнадцатикилометровое расстояние и вовсе не заметить, лишь раскурил папироску, перекинулся парой фраз с соседом, а надо уже и выбираться.

Так что таинственный майор при желании мог обернуться всего-то за час и в части его незапланированную отлучку вряд ли кто отметит.

Но чтобы отыскать этого таинственного майора, нужен опознаватель, а потому, не теряя времени, Тимофей Романцев заторопился в сторожку обходчика.

Тимофею повезло, он подошел в тот самый момент, когда старик, уже сдав дежурство сменщику и собрав в вещевой мешок нехитрые пожитки, раскуривал с ним на коротенькой лавке махорку на дорожку.

Широко улыбнувшись, Тимофей Романцев объявил:

– А мы к вам… Здрасте, Никанор Данилович!

Старик невесело глянул на розовощекое лицо молодца и проговорил угрюмо:

– Ты думаешь меня обрадовать, что ли? Мне бы на печь сейчас взобраться да на овчиный полушубок лечь. А вы тут со своими приветствиями. Ох, не к добру!

– Мы же с пониманием, уважим, как полагается, а еще тушенку дадим, хозяйку порадовать.

– Тушенку? – Лицо старика приняло заинтересованное выражение. Было заметно, что деловой подход в разговоре ему понравился. – А не обманешь? – спросил, хитровато прищурившись.

Старик был занятный, чем-то он напоминал ему собственного деда. Такого же ворчливого и недоверчивого. И это ему нравилось. Такое впечатление, что оба старика выползли из одной колыбели. А может, когда они на свет вылупились, время такое было – брюзгливых и предвзятых.

Улыбка старшего лейтенанта сделалась еще шире. Но теперь старика она не раздражала и, кажется, нашла даже понимание.

– Да как же можно?

– Умеешь ты, однако, уговаривать, – пообмяк малость старик. – Я бы даже сказал, что у тебя к этому талант. Поди, с бабами тебе легко бывает, подмигнул разок – и она уже твоя.

Взобрались на веселую ноту. Обоим было интересно, и спрыгивать с ее горбатого хребта покамест не собирались.

– Всякое бывает, – поддержал Тимофей Романцев старика, хитровато прищурившись. – Иной, бывает, и пары слов достаточно, чтобы договориться, а перед другой, как какой-то жеребец гарцуешь, круги наматываешь и все впустую! А потом, работа у меня такая – уговаривать!

Старик вдруг сделался серьезным. Махнув безнадежно рукой, ответил:

– Знаю я вашу работу. Не очень-то вы и разговариваете, хвать за шкирку и в кутузку! Ладно, что у тебя там? – примирительно произнес старик.

– Сейчас мы вместе поедем в железнодорожную часть. Там служат два майора. По нашим данным, один из них тот, что приходил к вашему сменщику.

– А сменщика вы того?.. – вопросительно посмотрел он на Романцева. – Уж больно громкую стрельбу устроили.

– Того… Диверсант он был. Взять живым нам его не удалось, а вот этого нужно взять живым во что бы то ни стало! И вы нам в этом должны помочь.

– Получается, что он тоже шпиён?

– Да.

– Ишь ты, – недоверчиво протянул дед. – Кто бы мог подумать, а с виду такой представительный. И что я должен буду делать?

– Под каким-нибудь подходящим предлогом один из сотрудников вызовет его на улицу, а мы с вами из машины понаблюдаем за ним. И если это действительно он, так вы мне просто скажите.

– А если это он?

– Если он… Дальше уже наше дело.

Старик вздохнул:

– Значит, говорите, банка тушенки?

– Ну какой же ты все-таки, дед, недоверчивый. Не одну, а две банки тушенки получите!

– Две банки, это хорошо… Запас никогда не помешает.

Водитель, заприметив приспущенное колесо, поменял его на запасное. Так что Тимофей со стариком появились в тот самый момент, когда он, крепко сжав челюсти, заворачивал болты.

– Все, давай быстрее завершай свое хозяйство! Едем в Нечаево!

Дружно разместились в автомобиле. Автоматчики спешно позалезли в кузов. И «Виллис», брызнув мелким гравием в разные стороны, заторопился на шоссе.

Подъехали к деревушке. Славная. Тихая. Будто бы и войны не знала. Только дома, там и сям стоявшие заколоченными, красноречиво уверяли, что это не так. Людское горе хлынуло и сюда.

Остановившись неподалеку от крепенького и ладненького сруба, с высоким глухим забором, за которым, услышав шум подъехавшей машины, затявкала собака. Без надрыва, без злости, без остервенения, а для порядка и по обязанности.

Повернувшись к старшине, Романцев сказал:

– Позовешь капитана, скажешь ему, чтобы шел в штаб за предписанием. А Данилыч посмотрит, он это или кто-то другой. – Старик, не прерывая разговора, согласно кивнул. – Если я выйду из машины, то немедленно его задерживайте. И чтобы безо всяких сантиментов – заламывайте ему руки, укладывайте на землю, бейте по роже, если нужно, но обязательно нужно взять его живым! Если же это не он, то я вам просто махну рукой, и разговор на этом закончен.

– А как же предписание? – удивленно спросил старшина.

Тимофей Романцев невольно улыбнулся:

– Не о том ты сейчас думаешь, старшина, можешь свою причину придумать.