Сбежавшая невеста - Хэстер Броун

Он фыркнул.

– Ты обрати внимание, что меня она не называет принцем Леопольдом. Что звучит куда благороднее. И ведь сама решила меня так назвать.

– Слушай, я не против, – сказала я, хотя пресс-релиз выглядел так, словно говорилось в нем о ком-то другом.

Жизель делала акцент на опыте «Амелии» в сфере органического растениеводства и садового дизайна, на ее преданности делу сохранения биоразнообразия и защите медоносных пчел, на интересе к авангардному театру и любви к активности на природе (последнее, как я поняла, было основано на наличии у меня Премии герцога Эдинбургского[56], о которой я ей рассказала).

Формально все это было правдой – я только что подписала контракт на озеленение Пэлэс Вью, что было очень важно хотя бы для меня. И было довольно лестно вот так увидеть себя чужими глазами… но еще и страшно.

– Если она считает, что Амелия подойдет лучше… Технически говоря, так и звучит мое полное имя, просто меня им не называют.

– Правда? – Лео изумленно развернулся на своем офисном кресле. – Ты ей это говорила? Или она запросила твое свидетельство о рождении?

– Кажется, я говорила Жизель… – Я не помнила. Жизель умела выяснять подробности так, что тебе казалось, будто тебя отжимают в центрифуге – голова кружилась и информация вырывалась наружу сама. – Мы беседовали после похорон.

На лице Лео тут же отразилось сочувствие.

– Я и забыл, что ты с ней говорила. Что еще она из тебя выдавила? Ты знаешь, что Жизель уволили из ЦРУ за небезопасные практики допроса?

Первыми словами Жизель, обращенными ко мне, были «Ну, Эми, хвали себя!», что тут же создало проблему, поскольку в меня с детства вдалбливали, что хвалить себя плохо, а рассказывать о себе – скучно. И, по правде говоря, я мало что могла ей рассказать – из единственной встречи мамы с принцессой Анной на Йоркширской ярмарке многого не выжать. Любопытство Жизель, впрочем, это лишь подогрело: она выудила из меня и тему диплома, и самое главное достижение моей жизни, и все, что хоть как-то могло повысить мою значимость. Помня о судьбе «скучного» Павлоса, я постаралась выложить ей как можно больше.

Лиза и Жизель требовали ответа: какие благотворительные общества я буду представлять, и под этим давлением я предложила основать терапевтический сад – раз уж, копаясь в земле, даже папа смог сладить со своей депрессией, – и «возможно, что-то, связанное с выпечкой?»

– Домашняя выпечка – это замечательный объединяющий и содержательный навык, – сказала Лиза. – Знаешь, что было бы чудесно? Если бы ты смогла вести обучающие классы для детей из малоимущих семей! Возможно, даже твоя мама захочет присоединиться? Разве не чудно выйдет? Я, твоя мама и ты?

Я попыталась скрыть свой ужас и согласилась примерно на четыре пункта из списка, лишь бы остановить поток их вопросов. В пресс-релизе я потом обнаружила, что «проект принцессы Амелии “Зеленые побеги” стартует этим летом». И когда мне им заниматься? Я уже отставала от рабочего графика на три недели. И я могла бы придумать более благозвучное название, раз уж мне придется заниматься проектом.

Лео за своим столом отправил какое-то электронное письмо, которое торопился закончить, и присоединился ко мне на шикарном кожаном диване. Его помощнице было велено не пропускать в ближайшие полчаса никаких звонков и посетителей, и у нас оставалось еще одиннадцать минут.

Утащив из моей коробочки ролл «Калифорния», Лео забросил ноги на хромированный столик.

– Извини за Жизель, но я по опыту могу сказать, что лучше дать прессе кусок информации, чем смотреть, до чего она докопается сама. И точно так же лучше согласиться на обручальную фотосессию ради мамы, тогда она позволит нам самим строить свадебные планы.

Он криво улыбнулся, намекая на жаркие споры о кафедральных соборах и банкетах, которые велись в мое отсутствие. Я знала о них, потому что Рольф рассказал Джо о том, как Лиза пыталась уговорить Лео провести венчание в соборе, в обмен на медовый месяц в ультраэксклюзивной вилле Ричарда Бренсона на частном острове, но Лео отказал ей по всем пунктам, потому что это все-таки был мой день.

Мне стало стыдно. Я не хотела создавать ему проблемы еще до свадьбы.

– Нет, серьезно, ты это читал? «Амелия Уайлд – один из самых востребованных творцов придомового ландшафта и происходит из династии экспертов растениеводства». Звучит неплохо. Я бы такую наняла.

– Она молодец. – Лео обнял меня за плечи, помня о стеклянных стенах своего минималистского кабинета. – Особенно мне нравится, когда на ней джинсы расходятся в самом неподходящем месте и когда она копает землю, пока на лице не расцветет тот чудесный румянец…

Живот свело от возбуждения, и мне пришлось бороться с мощным порывом повалить Лео на диван. В своем деловом костюме он выглядел очень изысканно. Очень профессионально, идеально и…

И секретарь прошел мимо, покосившись на нас, так что я села прямо. А Лео тем временем продолжал таскать у меня суши.

– А эта фотосъемка потребует от меня особой подготовки? – Я попыталась сформулировать это так, чтобы не выглядеть совсем уж беспомощной.

– Ах! – Он чуть склонил голову набок, словно увидел на суши что-то странное.

– Что «ах»?

– То, что я собирался тебя об этом предупредить. София будет в Лондоне на следующей неделе. Она говорила, что зайдет и введет тебя в курс дела по поводу того, как к ней готовиться.

– Например? – настороженно спросила я.

София была идеально ухоженной особой. Она прошла тот самый суперский нью-йоркский курс процедур, и в результате Джо по сравнению с ней выглядела, как Хелена Бонэм Картер[57].

Лео пожал плечами.

– Понятия не имею. Я же не девочка. Но и тебе не стоит слишком увлекаться подготовкой. Ты потрясающе выглядишь такой, какая ты есть. Я постоянно тебе об этом говорю.

Я положила последний ролл обратно в коробку и оттолкнула ее от себя. При этом тягостное чувство, что я на пять миллиардов калорий опоздала с этим шагом, никуда не делось.

София явилась лично, чтобы начать процесс превращения меня в принцессу, – в тот момент, когда я зависала в ванной, размышляя о том, есть ли смысл брить ноги перед визитом в салон красоты, или это будет все равно что уборка до прихода домработницы.

Знаю, знаю. Я сама виновата. Но дело в том, что она явилась в восемь часов утра, и я и правда не ждала ее – я предполагала, что она пошлет за мной машину или помощницу, как принято у них в семье. Но у Софии либо не было своего персонала, либо, как я вскоре поняла, она не доверяла чужому профессионализму.