Принцесса или ведьма - Соман Чайнани

Софи приоткрыла глаза.

Голубь продолжил громко ворковать, не попав ни в одну ноту…

А потом вдруг замолчал.

Синие плащи!

Два в Бирюзовой роще, два на тыквенной грядке, ещё два – у ворот. Она не знала, кто это, но все они стояли на месте и внимательно прислушивались, пытаясь понять, откуда же звучит песня.

А потом все они бросились бежать к тюльпанам.

Агата посмотрела на Софи, распростёртую в грязи… потом на синие капюшоны, которые спешили, чтобы убить её…

Софи же, впившись пальцами в землю, продвинулась вперёд на несколько дюймов.

Почувствовав, что она убегает, ивы стали сбрасывать листву ещё сильнее, парализуя. Агата беспомощно махала крыльями, поворачивая клюв то к Софи, то к тем, кто за ней охотился.

Тяжело дыша, Софи застонала и проползла мимо последних ив, перекопав всю грязь на тропинке. Она торжествующе упала на клумбу больших синих цветов и, вдохнув их запах, сразу же пришла в себя. Сунув в рот бутон тюльпана, она вытащила из кармана записку Агаты, и её палец засветился розовым.

– ФЛОРАДОРА ФЛЕУР…

Она застыла.

На другом конце Сада тюльпанов стояли Броун и Векс и ухмылялись. В их руках трепыхались две маленькие белые рыбки.

– Значит, вот как вы меня убьёте? – фыркнула Софи. – Рыбой?

– Золотой рыбкой, – поправил Броун.

Рыбки в их руках стали чёрными.

– Мы желаем стать главными приспешниками, – усмехнулся Векс.

Мальчики подбросили рыбок в воздух. Те тут же выросли до размеров Софи и бросились на неё, щёлкая острыми, как у пираний, зубами…

Перепуганная Софи зажмурила глаза, её палец жгло…

Пф! Розовая лиса легко увернулась от огромных рыб, которые прыгали по земле, как мячики. Софи бросилась бежать, поскальзываясь на тюльпанах.

«Быстрее! Мне нужно стать быстрее!» Палец снова засветился, готовый ей помочь. «Гепард! Лев! Тигр!»

Пф! Она превратилась в неповоротливого розового бородавочника, тут же громко пукнула, а потом застонала от ужаса. Прыгающие рыбы отскочили от дерева и направились в её сторону. Софи вытянула светящееся копыто, ещё сильнее сосредоточилась…

Пф! Розовой газелью она прыгнула между ними, и рыбы врезались друг в друга.

Софи выбежала на полянку, тяжело дыша. От ворот снова донёсся волчий вой, и она задрожала всем телом. Новые враги.

Её большие зелёные глаза искали на тёмном небе Агату. Но на неё смотрели только звёзды.

Оглянувшись, она подскочила. С другой стороны полянки стояли Тристан и Чеддик. Тристан с ледяным лицом положил на тетиву стрелу. Чеддик обнажил меч.

Софи повернулась, чтобы бежать…

Рина перекрыла ей путь к отступлению. Арабская принцесса свистнула, и за её спиной встали два золотистых волкодава, обнажив острые, словно ножи, зубы.

Из-за деревьев, ковыляя, вышла Арахна, её палец ярко светился. Ещё два мальчика-всегдашника натянули луки.

Ноги розовой газели задрожали. Софи стояла, окружённая со всех сторон, и ждала, когда белый голубь спасёт её.

– Давайте! – закричал Чеддик.

Мальчики выпустили стрелы, Арахна взмахнула рукой, две собаки бросились на неё, а Софи вытянула розовое копытце, закрыла глаза…

Стрелы и проклятия пролетели над чешуйчатой головой гремучей змеи. Софи зашипела от облегчения и поползла в укрытие, под деревья… Но тут её накрыла тень.

Волкодав Рины догнал её и схватил зубами.

Погремушка на хвосте разъярённой Софи загорелась розовым…

Слоновьи ягодицы раздавили волкодава, и Софи-слон понеслась, не разбирая дороги и перепуганно трубя. Стрелы всегдашников ударили её в розовый зад, и она упала на траву, взвыв от боли. Софи оглянулась назад, на десять убийц в капюшонах и двух хищных рыб, все ещё преследовавших её. Зажатая в угол, она подняла светящийся хобот…

Проклятия, стрелы, мечи, рыбы – всё это лишь слегка задело перья Софи, и розовая голубка взмыла в воздух.

Торжествующе крича, она взлетала все выше и выше, куда уже не долетали стрелы, а потом увидела огненный барьер. Софи отпрянула от неожиданности, и тут что-то схватило её за крыло. Верёвка, сотканная из воды, тянула её в сторону фигуры в капюшоне, стоявшей возле Синего ручья.

Софи кричала и звала на помощь, но тут её оплели новые водяные путы и ещё быстрее потащили через деревья к ручью, туда, где стояла её похитительница, управлявшая стихией с помощью пальца, светящегося зелёным. Вода доставила Софи прямо в бледные руки, и она увидела, кто скрыт под капюшоном.

– Из тебя вышла бы отличная ведьма, Софи, – сказала Анадиль, поглаживая её клюв. – Даже лучше, чем я.

Софи-голубка ответил умоляющим взглядом.

Анадиль схватила её за горло. Птичка отчаянно барахталась, пытаясь вырваться, но Анадиль давила всё сильнее, и, когда в глазах у Софи потемнело, она поняла: последнее, что она видит в этой жизни, это горящий метеор, величественно падающий с неба прямо на ведьму, которая вот-вот свернёт ей шею…

Охваченный пламенем голубь выхватил Софи из рук Анадиль, расправил горящие крылья и взлетел в холодное небо.

Из-за деревьев полетели стрелы, но Агата вытянула светящееся крыло, и стрелы прямо в полёте превратились в маргаритки. Она пролетела в огне, сколько могла, затем пошла на снижение в тёмном сосновом бору, – две птицы рухнули и стали кататься по земле, сбивая пламя.

Тихо всхлипнув, Агата попыталась заставить опалённое крыло светиться. Вспышка, и они с Софи тут же снова превратились в людей и распростёрлись на земле, парализованные болью. Софи увидела ожоги на голых руках Агаты. Прежде чем Софи успела вскрикнуть, Агата вытаращила глаза и поспешно обвела их обеих пальцем, который светился оранжевым.

– Флорадора пинскория!

Девушки превратились в куцые сосенки.

В бор ворвались Анадиль и Арахна, озираясь по сторонам.

– Говорила тебе, они упали на тыквенной грядке, – сказала Арахна.

– Тогда пойдём туда, – ответила Анадиль.

– Ну что, кто из нас её убьёт? – спросила Арахна, отворачиваясь.

Анадиль оглушила её ударом молнии, вытащила красный платок из кармана Арахны и бросила на землю. Появился сноп красных искр, и Арахна растворилась в воздухе.

– Я, – ответила Анадиль.

Прищурив красные глаза, она в последний раз осмотрелась.

– Ник, я видел её тут! – донёсся откуда-то крик Чеддика.

Анадиль злобно улыбнулась и пошла в его сторону.

В тёмном, безмолвном бору стояли рядом и дрожали две сосенки.