Смерть заберет с собой осень - Эмма Рид Джонсон

глядя куда-то под ноги. – В какой-то степени я всё ещё несу за него ответственность и отношусь как к младшему брату, который ступил на кривую дорожку, и лишь поэтому пытаюсь оправдать…

– Ничего. – Я осторожно коснулся его плеча. – Рэй в прошлом.

Юки хмыкнул, поднимая на меня взгляд. В глазах его искрилась тоска, что переплелась с зачатками надежды, так похожей на сияние звёзд.

– Вернёмся к миру ёкаев. – Я покачал головой и первый потянул его дальше к комбини, который маячил прямо в конце улицы. – Не расслабляйся, у меня будет к тебе ещё парочка вопросов по поводу этого всего.

– Всего-то парочка?

– Да.

Конечно, я старался делать вид, что нисколько не переживал, но этой ночью мне предстояло умереть – сама мысль казалась бредовой, гача-игрой[41], где никто ничего не мог гарантировать в полной мере, но в глубине души я молил всех богов, чтобы план Юки сработал. Правда, был один большой нюанс, который меня смущал и слегка угнетал.

– Вот скажи. – Мы вошли в комбини и сразу направились к холодильникам. – Ты говорил, что ничего не помнишь о том, кем был до того, как стать юки-онной. – Отчего-то мне было совестно смотреть ему в глаза, а потому я мигом открыл холодильник. Приметил среди разных напитков чухай[42] и потянулся к нескольким ярким баночкам. – Я тоже всё забуду, да?

Между нами повисло молчание. Я не смотрел на Юки, вместо этого водил пальцем по влажному и холодному краю банки, собирая крохотные капли.

– Честно? – Мгновения тишины казались невыносимой вечностью, но Юки опомнился и тоже потянулся за напитками. Выбрал несколько баночек со вкусами грейпфрута и персика. – Не знаю.

– Мгм…

Я немного расстроился, разглядывая полки с продуктами. Разумеется, я был готов к такому ответу, ведь Юки неоднократно говорил, что ничего не помнит о своём прошлом, но почему-то хотелось услышать что-то более конкретное, чем «не знаю». Имел ли я на это право? Хороший вопрос. Я чувствовал себя избалованным и капризным, словно требовал от Юки невозможного – тот и так старался ради меня изо всех сил и не стал бы ничего скрывать.

– Понимаешь? – Мы пошли к кассе. – Меня обратили очень давно, и рядом со мной не было никого, чтобы помочь обуздать новую силу. Я очень долгое время провёл бесплотным духом, слоняясь по заснеженным тропам, и даже не смогу с точностью ответить, как долго это длилось: месяц, два, год или все сто. Я потерял себя и свою суть, позабыл свою предыдущую жизнь, но даже так в моём сознании до сих пор иногда оживают призраки прошлого… Поэтому я не знаю, забудешь ты себя или нет, но обещаю, что в любом случае буду рядом.

Юки шутливо толкнул меня плечом, но я словно оцепенел:

– Знаешь, я придумал одну крутую вещь!

Я вопросительно выгнул бровь, глядя на то, как мрачная сосредоточенность на его лице вновь сменяется хитрой ухмылкой.

Юки потянул меня прочь от кассы куда-то в сторону журналов, газет и манги. Мы покрутились около нескольких стоек, а затем он вывел нас к канцтоварам: с полок на меня смотрели различные пёстрые тетрадки, блокноты, ручки, многие из которых мигали не хуже новогодней ёлки.

– Если ты так боишься, что забудешь себя, то напиши самому себе послание. – Юки вцепился в мои плечи, чуть ли не толкая меня к тетрадкам. – Если амнезия тебя таки настигнет, то, быть может, что-то из написанного поможет тебе вспомнить, а если нет, то в будущем будет интересно взглянуть и переосмыслить самого себя через призму старых записей.

– Жесть! – только и вымолвил я. – Ну хорошо, твой план звучит довольно убедительно.

* * *

Уже довольно давно я не приезжал в Яманаси, но дорожку к обзорной площадке, о которой почти никто не знал, помнил как свои пять пальцев – находка Асахи и его друзей.

Позади выстроились заросли из деревьев, спереди же открывался вид на город. Кто-то украсил металлические прутья перил огоньками и красными ленточками, придав всему вокруг какой-то волшебный вид. Ночью здесь наверняка было очень красиво, но солнце ещё не успело спрятаться за Фудзи и окрашивало багряными красками дома вдалеке.

Мы с Юки сидели на скамейке и пили чухай. Я дописывал в тетради последние строчки. Рука невыносимо ныла, пальцы сводило, но я заставлял себя продолжать писать, ведь позже такого шанса уже не будет. Мне казалось, для того, чтобы рассказать о своих прожитых двадцати годах, потребуется уйма времени, но оказалось, что моя жизнь была слишком скучна и не пестрила какими-то значимыми событиями.

Я игнорировал ком в горле, только сильнее надавливая ручкой на бумагу, пытаясь хоть как-то избавиться от гнетущих мыслей, но расписывая самого себя, свои воспоминания и мысли, не мог сдерживать глубокую горечь, что так яростно впивалась в моё нутро.

Хотелось расплакаться и убежать, но я не мог. Не хотел. Это был мой последний вечер.

Последняя строчка отражала мою суть лучше всего:

«Мне страшно».

– Вот и всё. – Я выдохнул, закрывая тетрадь. Протянул её Юки, чтобы тот надёжно спрятал её у себя, а сам принялся рассматривать пальцы, на которых остались следы от чернил. – Теперь дело за малым.

– Так спокойно говоришь. – Юки прикрыл глаза и улыбнулся. – Завидую.

– Да ладно, что уж там. – Я попытался пошутить, но слова словно застряли в глотке, и больше я не смог из себя ничего выдавить. – Мгм.

В голове крутилось множество мыслей, которые никак не хотели обретать хоть какой-то смысл. Мне всё казалось, что нужно было что-нибудь сказать, но я не знал что. Будто нечто важное ускользало прямо у меня из-под носа, но я прекрасно понимал, что то было лишь временем, – и вечности не хватит, чтобы вот так проститься. Если от родителей у меня вышло сбежать, то от Юки – нет.

Чувствовал, как сердце колотилось в моей груди, а в животе всё скручивало от напряжения. Правда, порхали не слащавые мультяшные бабочки, а траурницы, которые начали пожирать меня изнутри.

Ещё чуть-чуть, и меня стошнило бы от собственных мыслей.

– Когда всё закончится… – мой голос дрогнул, – я хочу напиться до беспамятства и встретить рассвет где-нибудь на берегу моря, чтобы песок холодил ноги, а морской ветер запутывал волосы.

– Звучит интересно.

– А ещё… – всё продолжал я, пытаясь успокоиться. Представлять себя на берегу моря было в разы приятнее, чем в гробу. – А ещё – чтобы мы с тобой построили самый крутой песочный замок, а потом съели бы целый арбуз, знаешь,