Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

– Нам нужно сделать прабабушку счастливой. Я к тому, что она смотрит прямо на нас.

– И, если у нас не получится, мы можем попробовать в следующий раз. Она не вспомнит, – сказала она, пытаясь рассмеяться.

– Ну, не грусти. Давай повеселимся с семьей.

Семья приняла его, как блудного сына. И на секунду сердце Нади сжалось, когда она представила, что в альтернативной реальности Маркос действительно был ее женихом, и они играли в футбол перед своей настоящей свадьбой.

Надя понимала, что у них нет будущего, и дыра в форме Маркоса в ее сердце будет болеть, поэтому она сделала все возможное, чтобы запомнить каждое выражение его лица, когда он делился газированным мате с ее дядями и болтал с ее мамой и двоюродными сестрами.

Пока он был окружен дядями, которые хотели с ним поговорить, Джианна взяла Надю за руку и отвела в сторону.

– Что?

На лице Джианны появилось озорное выражение.

– Ничего… Я просто хочу, чтобы ты кое-что увидела. – Она достала свой телефон из кармана, прокрутила экран и показала ей фотографию.

Это была полная неожиданность или смесь красных, розовых и оранжевых тонов. Вихрь ярких оттенков заката позади них, когда она прижималась к груди Маркоса, стоя в его объятиях, его голова покоилась на ее, его глаза закрыты. Если бы она случайно наткнулась на это фото, то подумала бы, что оно было инсценировано. Но она помнила прилив облегчения от того, что он спас ее от падения и, возможно, от смерти. Она могла разбиться только потому, что он напугал ее своим серьезным голосом и выражением в его голосе, но этого не было видно на фотографии. Ее сердце затрепетало, когда она вспомнила тепло его рук, запах солнца и одеколона на его коже. Она представила, как возвращается домой, где каждый вечер до конца жизни ее ждали бы эти объятия.

Ее глаза наполнились слезами.

Почему она всегда думала о том, чего у нее не могло быть?

Весь этот месяц она совсем не скучала по Брэндону. Она представляла, что как только родственники разъедутся и праздник закончится, реальность произошедшего наконец-то дойдет до нее.

Она рассталась со своим женихом, с которым прожила более десяти лет, и уволилась с работы, ради которой так упорно трудилась.

Эти две вещи сейчас на самом деле не причиняли боли, и она предположила, что все дело в шоке.

Но после того, как ее вечеринка закончится, у нее больше не будет повода видеться с Маркосом. Кто знает, он мог бы продать эту собственность, и свадебное заведение перестало бы существовать. И в этом полностью ее вина. Если бы она не намекнула Лэрэми, он бы никогда не узнал о лазейке в законе.

Почему-то мысль о том, что она больше не встретится с Маркосом, пусть даже под выдуманным предлогом, что они по-прежнему будут друзьями, и не увидит место проведения свадеб во время своей ежедневной поездки по городу, причиняла ей гораздо больше боли. Ей казалось, что ее сердце вырывали из груди.

Однажды, после того как она в третий раз поймала Брэндона на измене, она съела целое ведро жареной курицы, запила ее шестью упаковками пива, и сильная изжога, которую она заработала после этого, запомнилась ей на всю жизнь. Но даже эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас, увидев эту фотографию и зная, что у нее никогда больше не будет этого с Маркосом. Что это изображение было всего лишь мгновением, которое ее двоюродная сестра поймала случайно или по воле судьбы.

– Что не так? – спросила Джианна, поглаживая Надю по волосам. – Ты явно нравишься своему подставному парню… я бы сказала, очень нравишься. Почему это тебя расстраивает?

Наде хотелось, чтобы ее двоюродная сестра не уезжала в другое полушарие. Она жалела, что они не были близки десять лет назад до того, как она устроила беспорядок в своей жизни.

– Потому что у нас с ним уже была такая возможность раньше, а жизнь не дает второго шанса. Кроме того, я пообещала себе, что больше никогда мое счастье не будет зависеть от парня.

– Значит, теперь ты собираешься позволить парню сделать тебя несчастной навсегда? Разве не поэтому ты порвала с Брэндоном? Потому что с ним ты чувствовала себя дерьмом? Я вижу тебя с этим… парнем, Маркосом. Ты сияешь, как факел, когда он рядом. И он, явно, чувствует то же самое. Разве ты не видишь?

Надя повернулась, и они с Маркосом переглянулись. На секунду у нее перехватило дыхание, когда он улыбнулся ей, помогая Бисе сменить футболку на синюю, такую же, какая была на Маркосе. Кто-то зачеркнул имя Брэндона Льюиса фломастером и оставил там кляксу. Она улыбнулась ему в ответ. Он заслуживал большего, чем быть парнем на замену.

– Надя! – позвал ее отец. – Ты нужна нам в нашей команде.

Она поцеловала Джианну в щеку и направилась к команде в розовых футболках.

Игра прошла так, как она и ожидала. Смех, катание по траве, аплодисменты, и все это подавалось с газированным мате на гарнир.

Хотя ее отец и Марселла позаботились о том, чтобы все знали счет (женщины выиграли со счетом 9:0), остальных он даже не волновал. В результате все стали победителями, все стали частью большой семьи, впервые собравшейся вместе после многих лет, проведенных на разных континентах. Она хотела запомнить это чувство навсегда.

Но всему приходит конец, и завтра был важный день для подготовки к ее вечеринке. Один за другим члены семьи возвращались в свои отели или дома.

Надя поцеловала каждого в щеку, включая свою племянницу и друзей племянника, чьи щеки были розовыми, а глаза огромными и сияющими от счастья.

– Они никогда не видели, чтобы взрослые мужчины или женщины, если уж на то пошло, так весело играли, а не наблюдали со стороны, – сказала ей Оливия. – Gracias, тетушка Надя. Все хотят прийти на твою вечеринку. Спасибо, что пригласила их.

Ее улыбка была наградой, и Надя даже не подозревала, что именно этого добивалась.

– Я рада, что они все хорошо провели время. Даже этот мальчик, Кай, – сказала Надя, поиграв бровями.

Маркос разговаривал с Каем у тротуара, когда мальчик отошел от него. Надя не могла сказать, отчитал ли он парнишку или дал инструкции, чтобы отвезти девочек домой. Она надеялась, что последнее. Пусть даже Надя считала, что для ее племянницы не существовало идеального мальчика, по крайней мере, Кай, казалось, полностью потерял от нее голову.

Оливия покраснела