Путь лапши. От Китая до Италии - Джен Лин-Лью

Селин была единственным ребенком женщины, которая стала совершеннолетней в тот период, когда Ататюрк, основатель Турецкой Республики, дал больше прав женщинам. Мать была успешной бизнес-леди, которая импортировала из Европы модную одежду и развелась с отцом Селин, когда обнаружила, что он волочится за другими женщинами. Обжегшись на этом опыте, она вырастила Селин так, чтобы девочка была самодостаточной. Но независимость Селин была подорвана в колледже, после того как она попала в серьезную автомобильную аварию, произошло это во время свидания. И только после многочисленных операций и нескольких лет, проведенных в постели, она смогла восстановиться и окончить колледж. Когда мы познакомились, Селин все еще хромала, у нее остался шрам, который шел над внешним краем глаза. Но даже при этом она следовала примеру матери в плане независимости, никогда не вышла замуж и не имела детей.

Селин познакомила меня с Джаном (имя пишется «Кан», а произносится «Джан»), бойфрендом, который жил у нее уже пять лет. Хотя многие турецкие евреи выбирают себе партнеров внутри своей общины, Селин этому правилу не следовала. Как и все ее предыдущие бойфренды, Джан был мусульманином. Это был мужчина средних лет с красным обветренным лицом – он много плавал по Босфору, и поэтому цвет лица у него изменился. Она называла Джана своим мужем при нашем разговоре по скайпу, а когда мы встретились лично, пояснила, что так обычно проще представить свое семейное положение в соответствии с принятыми в обществе нормами. Ее кулинарная школа процветала, и именно она зарабатывала деньги в этой паре. Она купила ему лодку, чтобы он мог зарабатывать с ее помощью. Селин нисколько не интересовал брак.

– Мне не требуется благословение правительства и одобрение им моей связи, – сказала мне Селин. – Когда выходишь замуж, начинается «Я твоя собственность, ты моя собственность». Более романтично не быть женатыми.

У Селин появилась мысль открыть кулинарную школу примерно десять лет назад, когда она работала турагентом. Они вместе с матерью во время отпуска в Новом Орлеане посетили кулинарный урок креольской кухни. Почему у них нет ничего подобного в Стамбуле? – задумалась она. Вернувшись в свое турагентство, она поделилась идеей с начальницей, но она ей не понравилась. После 11 сентября число туристов сократилось, и агентство вскоре закрылось. Это стало толчком для Селин, который ей требовался, чтобы открыть «Турецкие ароматы».

Как и я в Пекине несколько лет назад, Селин использовала вечеринки у себя дома в качестве модели своей кулинарной школы. Когда она росла, они с матерью приглашали друзей на вечера различных кухонь мира. «Один вечер мы готовили балинезийские блюда, в другой – китайские», – сказала она. Работая турагентом, Селин подрабатывала у себя дома – приглашала знакомых и учила их готовить иностранные блюда. К ней стала регулярно приходить группа женщин – пластических хирургов. «Я составляла меню и запасалась всеми необходимыми ингредиентами. Женщины готовили. Это был кулинарный клуб», – сказала она. После закрытия турагентства она решила несколько видоизменить свои уроки, чтобы привлекать иностранных туристов, которые стали возвращаться в Турцию. Селин переделала кухню, снесла стену, чтобы соединить ее со столовой, и дала рекламу уроков в Интернете. Она учила гостей готовить типичную турецкую еду, которую они затем сами и съедали у нее в просторной столовой. Чтобы снять завесу тайны с ингредиентов, она также разработала пешие кулинарные экскурсии. Всего через несколько лет, которые совпали с широким распространением Интернета и мировым бумом кулинарного туризма, бизнес Селин стал очень успешным. Она принимала сотни посетителей в год, ее рейтинг постоянно рос на сайте TripAdvisor.com, и ей даже иногда удавалось опередить по популярности такие традиционные достопримечательности Стамбула, как Голубая мечеть и собор Святой Софии.

– Но я не хочу слишком сильно радоваться, потому что это приносит неудачи, – сказала Селин в первый вечер, когда мы познакомились, и потерла браслет, украшенный талисманом от сглаза – голубым глазом. Этот талисман я видела по всей Центральной Азии и в Иране. Селин сменила тему и спросила меня насчет меню китайской трапезы, которую я планировала приготовить. Мы просмотрели список того, что мне требовалось купить. – Ты уверена, что тебе нужен всего один килограмм курицы и один килограмм молодой баранины? – спросила она. – Должна тебя предупредить: турки много едят.

Я заверила ее, что при планируемом количестве блюд еды будет достаточно на двадцать гостей. Я не знала про аппетиты турок, но я ориентировалась на самых больших едоков в моей кулинарной школе – австралийцев, немцев и американцев.

– Я думаю, что все нужно купить в двойном размере, – сказала мне Селин. – На всякий случай.

Когда мы вернулись от мясника, у которого покупали свинину, я обнаружила, что она увеличила количество продуктов, которые я назвала, в три раза, а в некоторых случаях и в четыре. Полки и ящики в ее холодильнике были забиты сельскохозяйственной продукцией и мясом, а еще больше лежало на стоявшем по соседству разделочном столе.

После того как я нарезала свинину кубиками, я ее слегка обварила. Домработница Селин скорчила гримасу. Эта женщина средних лет, которая носила головной платок, будет единственной набожной мусульманкой в компании в этот вечер.

– Не обращай на нее внимания, – беззаботно сказала Селин.

Несколько подруг Селин пришли вскоре после полудня. Они тоже выразили беспокойство из-за количества продуктов. Пока мы готовили, женщины то и дело спрашивали, достаточно ли я купила еды. Двух пакетов прозрачной вермишели достаточно для салата? А как насчет курицы? Этого просто не может хватить на двадцать человек!

Они наблюдали, как я готовлю гигантскую порцию жареного риса, которая мне самой размером (но не вкусом) напомнила гигантские котлы с пловом в Центральной Азии. Диаметр вока, который Селин раздобыла для этого мероприятия, соответствовал диаметру колеса, подходящего для грузовика. Он был наполнен рисом, молотой свининой, креветками, морковью, грибами шиитаке и яйцами и оказался таким тяжелым, что я не смогла его поднять.

– Этого достаточно? – скептически спросил кто-то.

– Вы уверены, что там достаточно чеснока? – спросила еще одна женщина, внимательно рассматривая другое блюдо. – Турки любят, чтобы чеснока было много!

– Это блюдо нужно побольше посолить, – объявила еще одна подруга Селин, писательница, которая пишет о еде. Она буквально зажала меня в углу, поймав между блюдами, чтобы пригласить – или, скорее, приказать мне прийти к ней домой. – Мне придется прочитать вам лекцию о турецкой еде. Видите ли, никто больше не скажет вам, что вы ничего не знаете о турецкой еде, но я должна это исправить. И никто не знает больше о турецкой еде, чем я.

Я показала им, как делать пельмени, терпеливо все объясняя, пока замешивала и раскатывала тесто для оберток и лепила пельмени.

– Похоже на наши манти, – заметил кто-то.