Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– Всеслав Витольдович, я вижу, вы уже с Тошей познакомились… – Зимин замолчал, увидев совершенно ошарашенный взгляд Задан-Завойского. А поручик почему-то хихикнул, снимая свою фуражку и рассыпая по плечам длинные волосы, после чего сказал:

– Хрисанф Егорыч, я только приехала и представилась, у господина подполковника, когда он начал изучать мои документы, возник ряд вопросов, на которые я отвечала.

– Отвечала… приехала… – растерянно произнёс Задан-Завойский и, подавив нервный смешок, добавил: – На мотоциклетке!

– Ну да, – ответил, вернее, ответила поручик и, улыбнувшись, пояснила: – Я с сестрой в Наче, в деревне, живу, а пешком идти оттуда долго, каждый раз «Балтийца» гонять не совсем удобно. Мотоциклеткой проще. А аэропланом летать совсем неудобно, в Наче негде садиться, да и горючего много надо, а на метле я не умею. Совсем не умею, хотя местные кумушки предполагают, что я ведьма, но… ну не умею я на метле, да и, как подозреваю, на мотоциклетке удобнее и проще.

– Так вы… – начал Задан-Завойского и, запнувшись, растерянно спросил, повторяя ранее сказанное: – Так вы девушка и это вы приехали на мотоциклетке?

– Ну я же говорю, что не прилетела, а приехала. Если бы прилетела, то на аэроплане, в крайнем случае – на метле. Но на метле, к сожалению, не умею, хотя иногда хочется, – повторила Тоша про метлу и, продолжая улыбаться, спросила: – А можно я к вам буду обращаться по имени? Официальное обращение – господин подполковник – как-то очень сухо звучит, не так ли? Всеслав Витольдович – куда лучше. А вы можете называть меня, как и Хрисанф Егорыч, Тоша, идёт?

Девушка-поручик протянула руку, подполковник её машинально пожал, отметив крепкое пожатие этой маленькой ручки, а потом, после секундного колебания, поцеловал, пояснив своё действие:

– Вы, Тоша, хоть и поручик, но всё же дама!

– Ну вот и славно, – прокомментировал действие своего подчинённого Зимин. Затем попросил Тошу сходить в мастерскую и посмотреть, что там не ладится у механиков с двигателями, добавив при этом:

– Пожалуй, я с вами схожу, представлю, чтоб у наших мастеров не возникло вопросов.

Атоша пошла, переоделась, в рабочем комбинезоне она совсем стала похожа на мальчишку. В ангаре, звучно именуемом – мастерской, с десяток мастеровых чесали затылки, собравшись вокруг фатрана, ещё несколько аэропланов, шорхи, стояли в стороне, видно ожидая своей очереди. Увидев начальство (с Зиминым и Тошей пошёл и Задан-Завойский), сразу начали жаловаться:

– Вот, вашбродь, проклятущий работать не хочет! Вон те аэропланы, – механик показал на стоящие в стороне шорхи, – хоть пофыркали, а этот молчит!

– Так завелись или только пофыркали? – поинтересовался Зимин, мастеровой замялся и стал оправдываться:

– Так, вашбродь, сразу вроде да, а потом нет. Но хоть пофыркали! А этот молчит и всё!

– Вот, Тошенька, сможете разговорить этих красавцев, чтоб не только фыркали, да и с этим разобраться? – Зимин кивнул в сторону аэропланов у стены, а потом показал и на фатрана. Тоша ответила:

– Почему бы и нет? А ну-ка, пустите меня к пациенту!

Мастеровые, скептически хмыкая, расступились, один, не выдержав, пробурчал:

– Да неужто этот пацан что-то сделать сможет?

Полковник Зимин, увидев реакцию механиков (там были не только военнослужащие, но и гражданские специалисты, один из них и высказал сомнение в компетентности Тоши), громко и многозначительно произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Поручик Диа лучший специалист по двигателям из тех, кого я знаю.

Тоша закатала рукава и приступила к осмотру двигателя, её замечания и требования подать нужный инструмент вызвали новое хмыканье механиков, но уже уважительное. Возилась она долго, Зимин ушёл по каким-то своим делам, а Задан-Завойский остался. Задержался не потому, что он понимал, что делала эта девушка (ну не мог подполковник поверить, что ей тридцать восемь лет и она окончила такое престижное учебное заведение, как Нельский технологический колледж), просто хотел посмотреть, чем всё это закончится. Через два часа Тоша приказала выкатить аэроплан из ангара, забралась в кабину и скомандовала:

– От винта!

Мотор завёлся сразу, можно сказать, с пол-оборота. Фатран, уверенно треща мотором, пробежал по взлётной полосе и ушёл в небо. Сделав несколько кругов над аэродромом, аэроплан резко пошёл вверх, перевернулся и, сделав петлю, словно с горки скатился вниз, продолжая снижение, выпрямился у самой земли, коснулся её колёсами и побежал к ангару. Не доезжая до него с десяток саженей, остановился, мотор перестал трещать, а винт крутиться. Механики, до этого молчавшие, а в момент, когда аэроплан делал петлю, переставшие дышать, разразились восторженными криками. Бросившись к аэроплану, они вытащили Тошу из кабины и стали подбрасывать в воздух, или, как это ещё называется – качать. Подошедший Зимин сказал Задан-Завойскому:

– Ну как? Убедились, что Тоша прекрасный механик и пилот, можно сказать – специалист воздухоплавания от Бога!

Задан-Завойский, подойдя к уже стоящей на земле Тоше, нагнулся и поцеловал ей руку, после чего выразил своё восхищение словами:

– Мадемуазель Атоша, я восхищён! Теперь я понимаю, почему вам присвоено офицерское звание! Оно вам присвоено по праву! Я не знаток в деле воздухоплавания, не могу оценить ваши умения как специалиста механика, но лучшего пилота я не видел!

Механики, расступившиеся, чтоб пропустить к Тоше начальство, продолжавшие восторженно гомонить, услышав то, что сказал Задан-Завойский, замолчали. Они удивлённо смотрели на одетого в рабочий комбинезон поручика Диа, его ведь именно так представили, а то, что этот молодой парень (как думали механики) отличный специалист по моторам и великолепный пилот, все только что убедились. Один из механиков (видно, самый смелый) спросил у Тоши:

– Вы, вашбродь, кто? Их высокоблагородие, говорят, что вы ба… извиняюсь, женского роду. Как это может быть?

– Вот так и может быть, я женщина, молодая женщина и уверенна, что очень красивая, или вы с этим не согласны? – Тоша грозно нахмурила брови и упёрла руки в бока так, как это делают жёны, встречающие своих подвыпивших мужей. Мастеровой смутился, а Зимин повторил то, что раньше говорил Задан-Завойскому:

– Госпоже Атоше Диа звание поручика присвоено высочайшим указом Императора! За её заслуги, знания и умения. Она этого звания достойна больше, чем некоторые из моих знакомых, да вы и сами в этом убедились! Обращаться к ней – ваше благородие, как и к любому другому офицеру. Это понятно?

Механики дружно закивали, с одной стороны – немного странно, что этот поручик – женщина, но с другой… держит себя просто, не так, как большинство офицеров, к тому же отлично разбирается в моторах, а этим не каждый из их благородий похвастаться может. Да что там не каждый, эта девушка была первой, кто показал механикам, что знает моторы лучше их! Зимин сообщил Тоше, что ей выделена отдельная комната во вновь построенном здании офицерского общежития. Девушка поблагодарила и сказала, что это очень кстати, если будет много работы и придётся задержаться, всё-таки в темноте не очень удобно ехать, хоть здесь и недалеко. Напоследок Зимин, показывая на ангар, где стояли шорхи, попросил девушку: