Обратный отсчет: Равнина - Токацин

нужно иметь в запасе. И лист… Не знаю я, что делать с этой стройкой. На Земле всё в тысячу раз проще!

Замолчав, он перевёл взгляд на дно кратера. У нижнего ряда каменных зубцов копались в пепле филки. Они рассредоточились по двое по скальному ярусу и просеивали породу. Две пары работали быстро, одна — с некоторым замедлением; эти филки подолгу разглядывали найденные камешки и настороженно посматривали по сторонам. Гедимин слышал шёпот, но слов было не разобрать.

— Что у них там? — он сдвинулся чуть в сторону, чтобы лучше видеть филков. Один из них поднял мешок, чтобы пересыпать добытые камешки. Держал он его странно — будто ждал, что сшитые вместе шкуры его укусят.

— Работают, — Вепуат пожал плечами. — Первый день на Равнине. Похоже, это местная традиция — ничего новичкам не объяснять. Я им сказал про вращающиеся предметы — кажется, не поверили.

«М-да,» — Гедимин досадливо поморщился. «То есть — их всех затащили сюда, ни о чём не предупредив. Понятно, почему они то ноют, то щерятся. Я хотя бы приехал по своей воле…»

…Филки поднялись на пепельный вал и остановились, сложив мешки у ног. Гедимин, посмотрев на подозрительно сдутую «ткань», собрал все тросы в кулак и приподнял «пакеты».

— Эй! У вас на четверых было по центнеру. Здесь четыре центнера, ни на килограмм больше. Вопрос — чем были заняты ещё двое?

Филки угрюмо сощурились.

— Ничего, что нам всё это ещё нести на базу? Вы-то вдвоём идёте налегке…

Вепуат покосился на связку лопат и стопку корзин и выразительно фыркнул.

— Налегке? Так я мигом распределю это «легко». Руки у вас заняты — надену по корзине на голову.

Двое новичков незаметно отступили на пару шагов и смотрели на сарматов с опаской. Гедимин недовольно сощурился. «Помочь?» — мелькнуло в голове. «Да ну их! Семьдесят килограммов на рыло. Это и „макака“ донесёт!»

— Я-то думал, процесс ускорится, — прошептал он, поравнявшись с Вепуатом. Тот на ходу развёл руками.

— Может, новички ещё разгонятся, — прошептал он в ответ. — А если нет… ну, сегодня нытья было меньше. Потерпишь четыре дня? Работа всё-таки делается…

…Последнюю пару мешков в общую груду опустил филк-новичок. Вепуат махнул рукой.

— Всё, отбой! Оружие своё приберите. Мне в цеху оно не нужно.

Гедимин наклонился, собрал все тросы в кулак, готовясь закинуть на плечо, и, уже выпрямляясь, заметил яркие силуэты в световом пятне. Двое филков остались на дне долины.

— А вы чего? — удивился Вепуат. — Поднимайтесь. Надо бы вам получить хоть какое-то оружие. Тут бывает небезопасно.

Филк покосился на изжелта-зелёное небо в светящихся складках и нервно поёжился.

— Та мёртвая местность, где мы работали… Этот слой пепла — от вулканического извержения?

Вепуат махнул рукой туда, где тускло светила цепь красных огней.

— Тут много вулканов. Но, как видишь, здесь пепла нет. В Сфене Огня извержения бывают чаще. Но он не мёртвый. Только… своеобразный.

— Ага, я заметил, — пробормотал филк и кивнул на небо. — А эти… виды освещённости… что-нибудь означают?

Вепуат пожал плечами.

— Этот конкретный? Вроде бы ничего. Он обычно бывает в день Жизни. Это местный календарь… Гварза вам его показывал? Кто вас тут вообще акклиматизирует?

Филки переглянулись.

— Ну-у… нам объяснили про разломы. И про общую тревогу. А календарь… он где-то распечатан?

Гедимин потянулся было к передатчику — распечатать таблицу было несложно — но спохватился, что бумага, вынутая из-под ипронового экрана, быстро отрастит щупальца. Вепуат, видимо, подумал о том же.

— Печатать тут… в общем-то, не на чем, — сказал он. — Вы поговорите со стражем. Такой длинный тощий инсектоид с посохом, — видели его?

Филки вздрогнули.

— Оно… говорящее?

Гедимин и Вепуат переглянулись.

— Не знаю, кто вас инструктировал, — пробормотал разведчик, сердито щурясь, — но — дать бы ему в рыло! Идите к стражу. Его зовут Гор, и он ничем не занят. Спросите, что здесь опасно, и чего лучше не делать. И про календарь ещё. Короче, всё, что про Равнину, — это к стражам. А про стройку — к Гедимину. А я, если что, биолог и медик. Гедимин, ты тут справишься?.. Идём, провожу вас.

Гедимин, забывший о мешках, проводил сарматов ошалелым взглядом. «Три с половиной месяца. А всё по-старому. Хорошо, что филки не очень любопытны. Не то кто-нибудь точно убился бы.»

… — Мастер Дим-мин! — «ученики», едва скинув тёплую одежду, обступили сармата со всех сторон. — Разреши нам сделать зеркальные чаши!

— Разрешаю, — пробормотал Гедимин, пожимая плечами. Ульсена, заготовленная со вчерашнего дня, лежала на поддоне — бери и переплавляй.

Скогны с довольным верещанием столпились у печи, но тут же отхлынули и опять окружили инструктора. Двое, впрочем, остались сыпать шихту в плавильный конус, но их уши стояли торчком — им тоже было интересно.

— Мастер Дим-мин, — заговорил один из Скогнов. — Мы думаем, чаши стоит украсить. Будет ли уместен знак огня?

Гедимин мигнул. В мозгу щёлкнуло — один раз, потом другой. «Хорошо, что спросили. Местная физика, чтоб её…»

— Знака огня не надо, — решительно сказал он. — Чаша и так сильно греет. Перегреется — расплавится. И вообще… Можете украсить ручки. На саму чашку ничего лепить не надо.

«Технология, похоже, пошла в дело,» — думал Гедимин, глядя, как Скогны орудуют трубками, штырями и черпаками, изредка берясь за горелку. «Запасаются отражателями, пока есть доступ к стеклу. Как бы их подвести к возможности обмена сырьём…»

— На что можно обменять такую чашу? — спросил он у освободившегося «оператора горелки». У этого Скогна работы было немного — только помочь вывести завитки на разлапистых ручках да подогреть место разреза. Услышав вопрос, он резко развернулся к Гедимину и поднял уши торчком.

— В Сэви? День на день не приходится… — протянул он,