Дивизия особого назначения. Освободительный поход - Фарход Хабибов

Кое-как дохлебали суп (даже вкус не почувствовал), и бегом оба к летчикам, на наш аэродром, а там все почти готово, даже Семенов со своим Выкваном ошиваются, а снайперов типа Никодимова кто звал?

– Ну что, Кравцов, как подготовка?

– У-2 готовы, к «ишакам» и Юнкерсам приделываем бомбы.

– Кто летит? Ну, кроме летчиков, и зачем Юнкерсы?

– Да мы тут помозговали и решили: «ишачки» (два И-16) будут прикрывать с тыла, ну колонна, какая по дороге или еще кто, их и штурманем «ишачками», чтобы не мешали. Один Юнкерс будет прикрывать спереди, второй юнкерс без бомб и оба «кукурузника» садятся на шоссе и высаживают десять десантников, по три на У-2, и четыре на Юнкерсе (в бомболюках), вот и все.

– Кто руководит операцией?

– Семенов порекомендовал Великова, ну и мы не против.

– Понятно. Что берет десантная группа из вооружения?

– Два снайпера, со своими фрицебойками, два пулемета: чешский у этого таджика и МГ-34 у красноармейца Никишина, остальные с автоматами.

Подбегает механик Свиридов (парень из Казахстана, из самого Отца Яблок[272]):

– Разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту, товарищ комдив?

– Обращайся. – Это Кравцов, значит, тут рулит.

– Товарищ старший лейтенант, самолеты к вылету готовы, разрешите пригласить десантников?

– Разрешаю, – вальяжно говорит Серега, и группа Великова бежит размещаться в самолеты.

Бегу тоже, ну, не люблю я ждать, а тут меня за рукав хватает Елисеев:

– А ты куда, прыткий козлик? А ну останься, если тебя убьют, кто тут командовать будет, – останавливает он меня. – Успокойся, ребята не пальцем деланные и не носом, сами все разрулят, пошли лучше со мной чисткой заниматься.

– Умеешь ты настроение обосрать, Аристархыч, – ворчу я.

На шасси «кукурузников» легли и привязались ремнями да веревками по два человека, еще по одному сели на место стрелка, остальные четверо устроились в бомболюках Юнкерса, а через минуту взвыли моторы, самолеты, оторвавшись от земли, ушли: сперва «кукурузники», а затем, через полчаса, и Юнкерсы с И-16. Нам оставалось только ждать.

Ненавижу ожидание, в такие моменты я бешусь, хуже, чем женщина в ПМС, хуже, чем Саакашвили, доедающий последний в мире галстук.

У Елисеева долго не усидел, работа чекистов требует усидчивости и терпения, а у меня ни того, ни этого, извинившись, пошел к Прибылову, там интересней.

По пути пристал Круминьш, просит разрешить собрать всех прибалтов, а также русских родом оттуда в отдельное место. А как я не разрешу, во-первых, не вижу причин отказать Артуру, во-вторых, у него ксива от НКВД, так что разрешил. Да и дело же нужное, глядишь, и не будет у Гитлера, скажем, латышского легиона СС, ну, или в Литве появится свой Ковпак или уж Медведев (я о Круминьше, он же тоже из энкавэдэ как герой-партизан Медведев).

А Прибылов, как всегда, без дела не сидит, не умеет он бездельничать, мало того, никто никогда не видел нашего технического гения ни отдыхающим, ни спящим. Обычно он ложится последним и встает первым, потому его никто отдыхающим и не видел. Кстати, вначале он очень сильно порывался уйти и воевать. Хоть пехотинцем, хоть танкистом, тем более мехвод он виртуозный, может танк запарковать впритирку со стеной или там с деревом. Причем ошибается он на два-три миллиметра, и то не всегда, а это гениально. Кстати, я ничего не знаю о его довоенной жизни и вообще ничего не знаю, не то чтобы он скрытный, видимо, я был не любопытным.

– Доброе утро, товарищ Прибылов.

– Здравия желаю, товарищ капитан.

– Ну и как у вас, чем занимаетесь?

– Да вот на Т-28 устанавливаем пушку от немецкого Т-IV (хотя и на «трешке» она же), 75-мм пушка с длиной ствола 33 калибра.

– Да ты что? А зачем это надо? Вроде у «двадцать восьмого» и так неплохая пушка.

– Пушка не плохая, но проблема в боеприпасах, наших советских боеприпасов тут ограниченное количество, зато немецких выстрелов к этой пушке до черта, это мы, так сказать, на будущее задел делаем, наши боеприпасы, ну, боеприпасы РККА, тают катастрофически, потому и мудруем.

– И как, башня от другого танка, ну, я понимаю пушку от Т-34 в БТ засунуть, они хоть родственные, а это же принципиально разные танки.

– Ну и что, башня у «двадцать восьмого» просторная, тем более до войны у нас экспериментировали, ставили в Т-28 и пушку Л-10, и Л-11, и даже 95-мм пушку Ф-39, так что эта запросто входит. Мало того, Л-10 уже ставили в Т-28, и потому у двух наших танков именно такие пушки, но на этом была КТ-28, она слабовата, и длина ствола всего 16 калибров. Чуете разницу, товарищ капитан?

– Однако ну вроде ничего получилось, если честно, я не сильно понимаю разницу между своей (не моей, а своей для Т-28) пушкой и этой. Но то, что она жрет немецкие снаряды, это есть вери гуд, то есть зер гут.

– Если количество боеприпасов будет уменьшаться, а с возобновлением будут проблемы, то можно также менять пушки на танках, скажем, на БТ поставить автоматическую пушку от Т-II, ну и так далее. Нам пока не достались, но у немцев есть «четверки» и с более длинной пушкой, тоже 75-мм, но с длиной калибров намного больше.

– Прибылов, не грузи меня, используй то, что есть. Может, тебе Царь-пушку из Москвы доставить или с «Авроры» орудие главного калибра? Давай, не скромничай.

– Нет, товарищ капитан, она ни в один танк не влезет, да и боекомплект придется возить за ней на нескольких грузовиках.

– Ты шутишь, Прибылянский, или всерьез?

– Ну не только же вам шутить, – отвечает Прибылов. Вот сволочь, а он, оказывается, и шутить умеет.

– Прибылов, а звать тебя как, а то все Прибылов да Прибылов?

– Виктор Сергеевич я, товарищ капитан.

– А родом откуда, семья есть или нет?

– Туляк я и потомок оружейников: и отец делал оружие, и дед, и вроде прадед тоже, ну, а я военный инженер.

– Вот она откуда, значит, любовь к оружию и изобретательность? Женат?

– Да, женат я, и жена с дочкой в начале июня уехали в Тулу, повезло.

– Ты им написал, что жив?

– Конечно, и даже ответное письмо последним самолетом получил, переживали они очень, пока письмо не получили, и жена, и батя, и маманя, и братья. У меня четверо братьев, но все младше меня, я старший. Второй, Иван, учится в политехническом, тоже инженером будет, остальные еще школьники.

– Ну, рад за тебя, Виктор Сергеевич. Кстати, что вообще о танках скажешь, и о наших, и о панцерах этих?

– Хорошие танки и у нас, и у немцев. Но наши лучше, правда, есть, конечно, мелочи, но, в общем, лучше. Вот легкие танки, у нас Т-26 и «Бэтэхи», у немцев «единичка» и «двойка». «Единичка», сразу отпадает, это даже не танк, танкетка какая-то, типа Т-37. Зато «двойка» посильней, просто у нее пушка автоматическая, хоть калибр и мелковат, но, скажем, БТ и Т-26 все-таки имеют противопульную броню. Зато пушка и на БТ, и на Т-26 45-мм, и длина ствола хорошая, при равной подготовке экипажей, «двадцать шестой» победит «двойку», а БТ вообще вне конкуренции, у него маневренность монгольского всадника. И очень не слабая пушка, так что наши легкие танки лучше, и это факт. Теперь о средних танках. У немцев это «тройка» и «четверка». Очень неплохие танки, но пушка слабовата, опять же, и скорость/маневренность тоже не их конек. Но комфортабельны для экипажа, что есть, то есть, и обзор лучше. А в танковом бою кто первый увидел, тот и победил.