Горькая полынь моей памяти - Наталия Романова

  – Позже отец успокоился, решил, что две дочери точно обеспечат его внуками – обязательно мальчиками. Будет кому передать бизнес, дела, и присмотреть за глупыми нами, – Алия нервно усмехнулась. – Учёба всегда давалась мне легко, мама стала настаивать на образовании в Европе. Не знаю, как она выдержала давление отца, заставила оплатить моё обучение, проживание. Он был против, постоянно скандалил, грозил выгнать меня из дома, не пустить на порог, говорил, что я веду себя неподобающе, позорю его. Наверное, это так и было, – Лали нервно вздохнула.

  Действительно, какому отцу понравится, что дочь в открытую живёт с мужчиной, не собираясь узаконивать свои отношения с ним. Вечеринки на личных яхтах. Скандалы «жениха» с несовершеннолетними моделями. Кому-то покажется нормой, для Долматова – картина, не укладывающаяся в фундаментальное представление о жизни.

  – Потом успокоился, решил – Зулейха нарожает внуков, выйдет замуж сразу после школы, исполнит мечты отца о наследниках. – Лали ещё более нервно засмеялась. – Три года назад у Зулейхи заподозрили проблемы с гонадотропной функцией гипофиза, – Дамиру ни о чём не говорили слова Лали, он был бесконечно далёк от медицины, терминов и понятий. – Половое развитие отставало, – пояснила Алия, увидев немой вопрос в глазах бывшего жениха. – Жизнь моей сестры превратилась в череду больниц и обследований. Обследований и больниц. С мамой они были в Германии, Израиле, Швейцарии, в Москву постоянно ездят. Врачи в один голос говорят про конституционную задержку, возможно наследственный фактор. Сейчас она проходит щадящую медикаментозную терапию, чтобы не навредить. Всё будет, просто позже, чем у других девочек. Отец не верит врачам, не хочет слышать про наследственный фактор, требует лечить Зулейху, настаивает на сильных препаратах, на операции, на любой методике, лишь бы она стала «нормальной», – глаза Лали наполнились слезами. – Она и сейчас нормальная! Немного отличается от других, но нормальная! Добрая, ласковая, очень талантливая. Он доводит её, изводит. Мама больше не справляется с давлением отца, сестра не выдерживает. Зулейха не виновата в том, что у неё такая конституция! – Алия, как-то совсем по-женски, не изящно всплеснула руками, напомнив Дамиру маму в минуты сильного волнения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

  – Когда у Зулейхи заподозрили признаки нервной анорексии, я сказала, что выйду замуж и рожу столько внуков, сколько захочется отцу. Лишь бы он оставил сестру в покое! Пусть оставит её в покое. Я молодая, здоровая, могу рожать хоть каждый год, пока эта тварь не успокоится!

  – Что мешало рожать от твоего Закари? – опешил Дамир, не зная, смеяться ему над своей ролью – донора спермы для амбиций Долматова-старшего – или ужасаться от услышанного. Скорее, ужасаться. Изводить родную дочь. Из-за заболевания изводить!

  – Закари никогда не хотел детей, когда-то ему поставили бесплодие – результат бурной молодости. Он не слишком-то расстроился, сказал, когда придёт время – займётся этим вопросом, а лучше возьмёт парочку сирот на воспитание. Пока его всё устраивает – исключены внебрачные «сюрпризы». Есть старший брат, у него четверо детей, от Закари семья не ждёт наследников, а в мире много нуждающихся в семье детей. Я не могла ждать, когда придёт это мифическое время. Вернулась в Россию и дала согласие на… тебя. У меня был выбор, ты показался самым… безопасным.

  – Я польщён, Лали, – он не знал, что ответить. Что говорят в подобных случаях? Мыслей, кроме желания встать и набить морду Долматову-старшему, не было. – Что ты сейчас намерена делать? Как поступить?

  – Не знаю, – девушка вздохнула. – Не знаю. Более-менее он оставил её в покое только после моего согласия… Терапия даёт результаты… – Дамир читал отчаяние в красивых глазах Алии Долматовой. – Если я не выйду замуж в ближайшее время и не рожу законнорожденных детей, он изведёт сестру и мать…

  Прибежал замёрзший, взволнованный Назар. Высокий, всего немного ниже Дамира, худой, нескладный, с ломающимся голосом. Лали умело заретушировала следы переживаний, надев привычную маску доброжелательности на лицо, став привычной, блистательной Алией Долматовой, пока пацан с нескрываемым аппетитом наворачивал сытные блюда, приготовленные хлебосольной хозяйкой, и особенно налегал на сладости. Позже Дамир посадил взъерошенных, огрызающихся друг на друга, брата и сестру в такси, сел рядом и отправился в родительский дом, дав обещание Лали – позвонить, когда всё утрясётся. Всё-таки, он был не прав, отказываясь от Алии Долматовой.

  – Мама, где результаты генетической экспертизы Тима? – задумчиво спросил Дамир. – Где все документы?

  – У отца спрашивай, он забирал, а тебе зачем? – она побледнела, нахмурилась. – Что-то не так? С Лали? Дамир, мальчик не твой! У тебя не может быть больного ребёнка!

  – Может быть всё, что угодно, – нахмурился Дамир, перевёл взгляд на отца, вопросительно посмотрел на него.

  – Не понимаю, зачем тебе эти бумажки, – ответил на взгляд отец.

  – Хочу разобраться.

  – Не с чем разбираться. Тимур – не твой сын! Это и без экспертизы ясно!

  – У тебя не может быть больного ребёнка! – подхватила мама. – Не может! Посмотри на своих братьев, сестёр, племянников, двоюродных братьев, остальных родственников. У всех дети здоровые!

  – Не может? – он посмотрел на отца. Внимательно смотрел, долго.

  На что пошёл бы отец, чтобы жена пребывала в уверенности, что все её дети и внуки будут рождаться здоровыми? На что пошёл бы Арслан Файзулин, чтобы заткнуть досужие разговоры соседей? Что в его глазах больший позор? «Нагулянный» невесткой ребёнок или то, что ребёнок родился с хромосомной патологией? Судя по тому, что Юнусов долгое время не знал о случившемся – первое. Для матери же – второе.

 – Если я настою на эксгумации тела, что покажет ДНК тест? – Дамир не отводил взгляда от отца.

  Он понятия не имел, на каком основании можно добиться генетической экспертизы, лишь примерно представлял теоретическую возможность. Наверняка знал, что не станет этого делать. Несчастный младенец, от кого бы ни был рождён, перешёл в руки Всевышнего. Не стоит живым беспокоить мёртвых.

  – Зачем ещё одна экспертиза? – вскинулась мама, выталкивая из кухни Алсу, навострившую любопытные уши, кидая недовольные взгляды на сына. Удумал обсуждать при девочке! – Я тебе как мать говорю, у тебя не может быть сына с такой патологией! Зачем вспоминаешь об этом? Зачем? Лали – здорова. Ты – здоров. Родите детей, много родите, а о том, что было – забудь.