И оживут слова - Наталья Способина

такая гордость, будто это я сотворила чудо. Повернувшись к Миролюбу, я увидела, что тот тоже улыбается, и решила, что скажу ему почти правду. Он заслуживает.

– Про вчерашнее, – начала я, и он быстро ко мне склонился. – Я правда просто пошла погулять. Мне надо было. Иногда мне душно в доме… После всего… А потом я вдруг испугалась и побежала. И остановилась только у дома Велены. Ну, там, где Олег живет. Он меня домой отвел. А Радим об этом узнал. И он меня бранить будет, если узнает, что я одна ходила.

Миролюб снова отклонился и опять внимательно на меня посмотрел:

– Правду говоришь?

– Да!

– Или все же к Ярославу?

У меня екнуло в груди. Как он узнал про Ярослава? И только потом я поняла, что он думает, будто я… Да что ж они тут обо мне все думают?! Я в смятении отвернулась.

– Посмотри на меня, – потребовал Миролюб.

Мне пришлось поднять взгляд.

– К нему?

– Нет, – я выдержала его пристальный взгляд, хотя это далось мне нелегко.

– Просто его вечером не было, а я помню, что вы по весне любились, – невесело усмехнулся Миролюб.

– Я… – пробормотала я, не зная, как продолжить.

– Не нужно ничего. Не к нему, так не к нему, – дернул плечом Миролюб, а потом глубоко вздохнул: – Никогда больше не ходи одна потемну! А уж коль фонари не горят… Слышишь? Не гневи богов.

Он посмотрел мне в глаза.

– Я не буду, – пообещала я, все еще не отойдя от мысли, что Ярослава ночью не было с остальными воинами. Мы же могли с ним встретиться! Он же мог…

– Я скажу Радиму, как ты просишь, – медленно произнес Миролюб.

Я благодарно сжала его руку. Одна проблема была решена. Но когда он сжал мои пальцы в ответ, я вдруг подумала: а не обзавелась ли я попутно новой проблемой?

Миролюб и Радим ушли с князем, но перед уходом Радим строго-настрого наказал мне, Альгидрасу и Злате идти в его дом и никуда не отлучаться.

Я про себя вздохнула. Альгидрас же попытался возразить, но слушать его Радим не стал. Злата не отреагировала никак. Мы в молчании дошли до дома Радимира. Злата толкнула калитку, и с ее плеч соскользнул платок. Альгидрас дернулся было его подхватить, но Злата перехватила ткань сама и прибавила шагу. Выглядело это очень демонстративно и своей цели достигло – хванец расстроился. А уж когда Злата не позволила придержать ей дверь, скис окончательно. Даже как-то в росте уменьшился.

В таком напряженном молчании мы и вошли в дом. Там я набрала в грудь воздуха и решительно дернула Злату за рукав:

– Поговорить нужно.

Альгидрас, успевший сесть на широкую лавку, резко вскинул голову и чуть сморщился. Я даже рассердилась: что ж он все головой-то дергает? Так же у него все заживать сто лет будет. Впрочем, тут же вспомнила нашу утреннюю беседу и решила: пусть дергает, раз ума нет. Меня это, в конце концов, не должно волновать.

Злата повернулась ко мне и сухо сказала:

– Ну, говори, – потом отвела взгляд, вздохнула, а когда вновь посмотрела на меня, то сумела выдавить даже улыбку. С чего бы?

– Пойдем куда-нибудь.

– Говорите при мне! – подал голос Альгидрас, и мы со Златой одновременно оглянулись.

– А давай! – радостно откликнулась Злата. – Мне тут недавно Желанка такое про своего Зима рассказала, обхохочешься.

Я моргнула, не понимая, к чему это. И только по тому, как неестественно улыбалась Злата, глядя на подхватившегося со скамьи Альгидраса, я поняла, что она просто решила над ним пошутить, сделав вид, что мы сейчас будем при нем сплетничать. Альгидрас тоже не сразу понял. Его точно ветром сдуло с лавки, он бодренько протиснулся мимо нас к выходу и только у двери, взглянув на Злату, нахмурился:

– Шутишь?

– Сказывайте правду! – вдруг решительно сказала Злата, глядя на Альгидраса, потом посмотрела на меня, нахмурилась и даже как будто смутилась: – Ты… коли устала, отдохни, я с Олегом поговорю.

Да что они со мной как с больной-то? Пожалуй, это будет первое, о чем я спрошу этого умника, когда останусь с ним наедине.

– Я не устала.

– Правда? – недоверчиво спросила Злата, покосившись на Альгидраса.

– Правда! – заверила я и повернулась к хванцу: – Садись, и мы все расскажем Злате.

Альгидрас с подозрением прищурился. Интересный он малый. Сам кашу заварил, а теперь еще и недоволен. Однако спорить он не стал и даже молча опустился на лавку. Я села на другой краешек лавки. Злата некоторое время смотрела на нас сверху вниз, чем, признаться, изрядно меня нервировала, но наконец пододвинула свободную лавку и тоже присела. На ее колени тут же запрыгнула кошка. Злата прижала кошку к себе и вопросительно посмотрела на меня.

– Вчера вечером я ушла из дома.

Злата приподняла бровь, но ничего не сказала.

– Я знала, что псов на улицах нет, потому пошла спокойно.

– Куда?

– К Олегу.

Боковым зрением я увидела, как сидевший на другом конце лавки Альгидрас прислонился к стене затылком и закрыл глаза. То есть он просто позволит мне говорить, что вздумается? Даже не попытается вмешаться? Вот балбес!

– Зачем? – тихо спросила Злата, переведя взгляд с меня на Альгидраса и обратно.

– Вчера он рассказывал дружинникам князя старую легенду про прядущих…

Альгидрас рядом со мной подобрался, но глаз так и не открыл. В эту минуту я вдруг с удивлением поняла, что очень ясно чувствую его настроение. Вот сейчас он напряжен и насторожен. Я посмотрела на юношу. Внешне он выглядел совершенно спокойным. Казалось, что он вообще задремал. И тут меня озарило: Альгидрас появился в Свири из ниоткуда. Былинный остров, на котором некогда жили чудо-хваны, воспринимался свирцами как некое мифическое место. За год своего пребывания здесь Альгидрас наворотил столько дел, что не то что судьбу одного человека – судьбу целого города изменил. Вчера он так и не ответил на мой вопрос: кто он? Но сейчас я покрылась гусиной кожей, вдруг подумав о том, что не обязательно было попадать сюда из другого мира, чтобы стать прядущим. Неужели и он тоже? Я потому так четко вдруг стала улавливать его настроение? Ни с одним другим обитателем этого мира подобного не было. Я знала их прошлое, но видела перед собой обычных людей. О прошлом Альгидраса я не знала ничего, но чувствовала сейчас каждую его эмоцию.

– Странно, мне ты никогда эту легенду не рассказывал, – чуть удивленно откликнулась Злата, спуская кошку на пол, и я, вздрогнув, обернулась к ней.

Кошка тут же запрыгнула на мои колени и стала топтаться по подолу, довольно урча. Я спихнула кошку на лавку, и та быстро перебралась на колени к Альгидрасу. Он рассеянно погладил рыжую спину. Я засмотрелась на повязку, показавшуюся из-под его рукава, все еще не в силах справиться со смятением.

– Ничего интересного. Просто старая легенда. Не знаю, почему вчера ее вспомнил, – продолжая гладить кошку, пояснил Альгидрас.

На меня он не смотрел, но я чувствовала, что его волнение усилилось. А еще я знала, почему он вспомнил. Наверное, он просто не мог ее не вспомнить, как и я не могла не выйти и не услышать. Мне вдруг показалось, что мы оба кому-то принадлежим в этом мире. И не своей волей оказываемся там, где оказываемся. Словно кто-то нас ведет. Это новое открытие так поразило меня, что я даже не сразу расслышала вопрос Златы:

– Так что с легендой?

– А… Я успела услышать только конец, но она засела в голове, – продолжила я, то и дело поглядывая на Альгидраса. – Я все время о ней думала, и мне хотелось услышать начало. И… я пошла к Олегу.

Договаривая эту чушь, я вдруг поняла, что вообще-то это чистая правда, а еще поняла, что она настолько бредовая, что поверить в нее просто невозможно. Но Злата вздохнула и покачала головой:

– Всемилка, ну когда ты уже повзрослеешь? До утра это не ждало? Олег же… ты хотя бы о нем подумала… ну чуть-чуть. Да о Радимке! А коли случилось бы что?

Злата потерла лицо руками, словно отгоняя непрошеные мысли.

– Я знала, что псов нет, а дружинников – и наших,