Год жнеца - Макия Люсье

она не приедет. Или, что еще хуже, вместо нее приедет какой-нибудь древний историк. Он хотел не этого.

– Ты же сама сказала, что здесь есть истории, о которых ты никогда не слышала, и еда, которой ты никогда не пробовала. Каждому региону нужна своя история. Это ты сказала. – Кас вытащил камень и отбросил в сторону. Тайком бросил на нее взгляд и признался: – Я уговорил мастера Джака тоже его подписать – для достоверности.

Лина улыбнулась.

– Я видела. Мастера гильдии ответили «нет».

– Что? Но тогда… как ты здесь оказалась?

Лина встала и стряхнула траву с платья.

– Мастер гильдии Гиполито сказал, что помнит тебя и что он не доверяет молодым привлекательным мужчинам с подобными просьбами. Это были его слова. Мне пришлось предложить компромисс.

– Какой комп… – Кас вдруг почувствовал – под своими сапогами. Грохот копыт. Он встал, вытер руки о брюки и посмотрел на пустую дорогу в направлении, откуда сам только что приехал. – Кажется, там большая компания.

– Да. Это и есть компромисс. Моя семья, – пояснила Лина, покаянно пожав плечами. – И все остальные. Компаньоны. Я поехала вперед, потому что они двигались слишком медленно.

На губах Каса заиграла улыбка.

– И как надолго вы останетесь?

– Пока работа не будет сделана, – ответила она. А потом торопливо продолжила: – Есть Пальмерин, конечно, но мне бы хотелось посетить и дальние деревни и города. Увидеть, что я смогу там собрать. Я хочу посмотреть, где растут ваши прыгающие бобы. Пальмерин может стать моей базой. Джехан обещала остаться на лето, а если потом ее кто-нибудь сменит…

Его улыбка стала шире.

– Ты сможешь остаться еще на какое-то время.

– Да. Это все решилось так внезапно. Не было времени отправить весть мастеру Джакомелю. Бедный, бедный мастер Джак.

Мастера Джакомеля хватит удар. Столько еды нужно приготовить, столько комнат прибрать. Но если кто-то и мог это сделать, то только главный дворецкий Пальмерина.

– Поехали скажем ему. Я только что встретил вашего лорда Феррера. Для него тоже нужно будет найти комнату. – Кобыла Клара отошла, чтобы поприветствовать коня Каса. – Надо дать ее ноге отдохнуть. – Кас протянул Лине руку. – Поедешь со мной?

Вместо того чтобы взять его за руку, Лина шагнула прямо к Касу и уткнулась лицом ему в грудь. Он обнял ее, дыша ей в волосы. Они стояли так довольно долго, пока грохот копыт не предупредил их, что наедине они пробудут еще лишь несколько минут.

– Мне надо было написать раньше, – сказал Кас. – Надо было написать напрямую тебе.

Лина покачала головой, все еще прижимаясь носом к его сердцу.

– Тебе нужно было побыть тут одному. Так сказал Райан. Тебе нужно было время, чтобы исцелиться. Ты выглядишь по-другому, Кас. Счастливее.

Кас слегка отодвинулся, заглянул в ее прекрасное лицо, по которому скучал пять долгих месяцев. Он не стал притворяться, будто не знает, о чем она говорит. Она не единожды видела в нем темноту.

– Я все еще иногда это чувствую, – признался он. – Где-то рядом. Но с каждым днем все меньше. – С каждой неделей, с каждым месяцем. Лучше. Вдруг его осенило. – Ты будешь писать историю Пальмерина. А как же история твоего дедушки?

Ее взгляд помрачнел.

– Ее не будет. Записи утрачены.

– Утрачены? Но как?.. – Она всегда была так аккуратна с работой дедушки.

– Сгорели. Райан был свидетелем.

Кас помолчал.

– Мне жаль, Лина.

Она приподняла одно плечо.

– Дедушка говорил, что историю пишут историки, а мы все не без изъяна. Они моя семья, Кас.

– Можешь не рассказывать мне о семье. – Кас свистнул, чтобы подозвать лошадей. Лина села на жеребца впереди Каса. Клара шла рядом.

Лина повернулась, чтобы улыбнуться Касу.

– Ты помнишь тот день, когда мы в последний раз были здесь?

– Я помню, как ты украла мою лошадь, а я все равно спас тебе жизнь.

– Я помню, как упала с дерева, а ты меня уронил.

Улыбнувшись, Кас поцеловал ее. В ясный весенний день, без единого облачка над горизонтом.

– Мои воспоминания нравятся мне больше.

Она рассмеялась. Это был звук, который Кас унес с собой, когда вывел обеих лошадей на дорогу, с древним акведуком по левую руку, его семейным наследием, направив их домой в Пальмерин.

Авторские заметки

Меня всегда очень интересовала тема эпидемий. Думаю, все дело в том, что у меня в детстве не было кабельного телевидения. Одним из немногих каналов, которые у нас показывали, был CBS, а это значит, что, когда бы на нем ни шел «Бен-Гур»[3], я непременно его смотрела. Все три с половиной часа. Мне вряд ли когда-нибудь удастся забыть Иуду Бен-Гура и Эсфирь в долине прокаженных.

Потому что у эпидемий нет любимчиков. Проказа ли это, холера, желтая лихорадка, испанка или коронавирус – эпидемиям все равно, богатый ты или бедный, добрый или злой, религиозный или атеист. Эпидемия может добраться до каждого.

Я начала писать «Год жнеца» в 2018 году, задолго до того, как коронавирус пришел в Соединенные Штаты Америки. Но уже тогда мне были любопытны последствия чумы, особенно черной смерти в XIV веке, что выкосила треть населения Европы. Пока я изучала одну историческую книгу за другой, пытаясь определиться с тем, какую историю мне рассказать, я поняла, что в прошлом есть все то вдохновение, что мне нужно.

Дикое дитя, обнаруженное в одиночестве в деревне. Переполненные госпитали. Покинутые дома. Массовое бегство из городов.

Больше всего мой интерес привлекло упоминание принцессы Иоанны, дочери английского короля Эдуарда III. В 1348 году Джоанна отправилась на корабле из Англии в Испанию, чтобы выйти замуж за Педро – наследника королевства Кастилия. Но Джоанна так и не добралась до Испании. Она умерла по дороге, во Франции, от чумы. Разные источники указывают разные места ее захоронения во Франции, и нет никаких свидетельств, вернули ли ее тело в Лондон для перезахоронения. У нее осталось так ни разу не надетое свадебное платье из дорогого шелка ракематиза.

Я выросла на территории Гуам (бывшей колонии Испании), острове в трех часах езды от Японии и семи часах езды от Гавайев. Когда мне было семнадцать, я полетела на самолете через Тихий океан, чтобы поступить в Орегонский университет. Мне было несложно представить, какую нервозность и восторг испытывала принцесса Иоанна, покидая отчий дом и отправляясь в неизвестность. И я сама это пережила.

Я пишу это в начале 2021 года. Я дома с семьей, и вакцинации нам ждать еще несколько месяцев. Меня беспокоило, правильно ли сейчас рассказывать эту историю. Но я решила, что важно дать