Красавица и чудовище - Оливия Дрейк

Закрыв глаза, Майлз попытался заснуть, но безуспешно. Мысли об этой чертовой карте продолжали роиться у него в голове. Как жаль, что Белла не рассказала ему о ней раньше. Хотя он понимал, почему она этого не сделала. До вчерашнего вечера он не давал ей повода довериться ему.

Отбросив одеяло, Майлз скатился с кровати и потянулся за брюками, валявшимися на полу. Он не запер кабинет. Он не мог допустить, чтобы карту украли.

Его мысли то и дело возвращались к Хасани. Было в этом человеке что-то, что продолжало терзать Майлза. Позавчера Хасани был болен. Он отсутствовал утром того дня, когда они отправились в Оксфорд, где и узнали о том, что злоумышленник вломился ночью в дом и рылся в бумагах сэра Сеймура.

Мог ли Хасани быть этим преступником? Была ли его болезнь лишь прикрытием, позволившим объяснить его отсутствие?

Прошлым вечером слуга чистил сюртук Майлза какими-то странными движениями. А Майлз был слишком поглощен сочинением извинений перед Беллой, чтобы понять, в чем дело. Но теперь ответ на этот вопрос поразил его.

Хасани был правшой. Тем не менее, он чистил сюртук левой рукой, что и объясняло неуклюжесть его движений.

Тревога все сильнее охватывала Майлза. Лейла ударила злоумышленника ножом. Она сказала, что на лезвии осталась кровь. Так может, это Лейла поранила Хасани?

Был только один способ выяснить это.

Натянув рубашку, Майлз вышел из спальни. Но как только он оказался в коридоре, до него донесся какой-то звук, еще сильнее обеспокоивший его. Где-то вдалеке разбилось стекло.

* * *

Белла пришла в себя в полной темноте. Сначала она не могла понять, почему лежит распростертой на твердом полу, а в ее затылке лениво пульсирует боль. Потом она вспомнила, что была в кабинете, затем увидела какое-то движение позади себя. А после этого… пустота…

Белла медленно села, стараясь удержать равновесие, и осторожно ощупала шишку на затылке. Где она находится?

Что-то ткнулось ей в спину. Потянувшись в темноту, она нащупала круглую ручку. Поднимая руки, она нашла еще несколько ручек, а кончики ее пальцев нащупали очертания ящиков.

Она была в кладовой, примыкавшей к кабинету Майлза. Но где же дверь?

Темнота комнаты без окон ослепила ее. Если бы только она могла что-нибудь увидеть! Белла поползла вперед, ориентируясь по контурам шкафов. Потом, обогнув угол, она заметила слабый прямоугольник света.

Дверь.

Белла медленно поднялась на ноги, чувствуя головокружение. Пройдя вперед, она нащупала ручку двери. Но когда она попробовала нажать на нее, та не поддалась. Она была заперта!

Сжав кулак, девушка забарабанила по двери, и этот звук эхом отдавался у нее в голове.

– Майлз! – крикнула она.

Он должен был проснуться и освободить ее. Но, уходя, она захлопнула дверь спальни, а покои герцога от кабинета отделял длинный коридор. Шансы на то, что он ее услышит, минимальны. Что же еще ей сделать?

Она забарабанила в дверь снова, на этот раз еще сильнее, выкрикивая его имя.

Из кабинета не доносилось ни звука. Должно быть, она была единственным бодрствующим человеком в доме.

Белла прижалась лбом к деревянной панели. Кто ее ударил?

Ее затащили в эту маленькую комнату и заперли дверь на ключ. Может, это Банбери-Дэвис вернулся в дом под покровом ночи? Он уже украл карту сокровищ?

Внезапно она услышала шаги и звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась, и Белла заморгала от ослепившего ее света. Но ее спасителем был не Майлз.

Перед ней стоял Хасани в своих белых одеяниях, державший в руке масляную лампу с пламенем внутри стеклянной колбы.

– Мисс Джонс! – обратился он к ней с озабоченным выражением на смуглом лице. – Я услышал, как вы стучали. С вами все в порядке?

– Кто-то ударил меня по голове и запер здесь. – Белла протиснулась мимо него и поспешила к столу, но два кусочка папируса исчезли. – О нет! Вы видели мистера Банбери-Дэвиса? Я должна немедленно разбудить Майлза.

– В этом нет необходимости, – успокаивающим тоном произнес Хасани. – Его светлость держит ситуацию под контролем.

– Под контролем?

– Видите ли, не так давно герцог обнаружил мистера Банбери-Дэвиса, шнырявшего здесь, в кабинете, и погнался за ним в винный погреб. Его светлость велел мне принести карту. Именно тогда я услышал, как вы стучите в дверь.

– О! Так у вас оба куска папируса?

Хасани постучал сбоку по своему балахону.

– Карта здесь, у меня в кармане, – подтвердил он. – Пойдемте, я отведу вас к его светлости и отдам ему карту.

Неся масляную лампу, Хасани вышел из кабинета и направился по коридору в главную часть дома. Белла медленно плелась следом за ним, потому что у нее все еще болела голова и она чувствовала головокружение.

Хасани проявлял нетерпение, быстро шел чуть впереди нее, то и дело оборачиваясь и поторапливая Беллу. Она смотрела на татуировку глаза на его затылке и вдруг вспомнила, что видела точно такой же рисунок на папирусе. Что это значило?

Когда они обогнули угол и пошли еще по одному длинному коридору, Белла спросила:

– А что герцог рассказал вам о карте?

Хасани снова оглянулся на нее, лампа отбрасывала резкие тени на его лицо.

– Только то, что древние иероглифы указывают на расположение потерянной гробницы фараона Тутанхамона. Место захоронения было засыпано песками в течение многих тысячелетий.

Это показалось Белле подозрительным. Ведь Майлз говорил ей, что он не может быть уверен в значении иероглифов на карте, пока не изучит их как следует.

– Вы как-то сказали мне, что отец его светлости искал эту гробницу. Но… как мистер Банбери-Дэвис узнал о карте?

Лицо Хасани потемнело.

– Этот тип одержим жадностью, он вечно суется куда-то и лезет не в свое дело, никогда не проявляя уважения к мертвым. Он хочет пробраться в гробницу и нарушить покой фараона, украсть предметы, необходимые мальчику-правителю для загробной жизни. Гробница Тутанхамона не должна быть разграблена английской свиньей.

В его голосе было столько откровенного отвращения, что по коже Беллы пробежала дрожь. Она уже была свидетельницей вражды между двумя мужчинами, когда Банбери-Дэвис работал с одной из мумий. Хасани настоял на произнесении ритуальной молитвы над иссохшим телом. Тогда он напомнил ей древнеегипетского жреца…

Остановившись у двери в стене, Хасани посмотрел на Беллу затуманенным взглядом.

– Осмелюсь сказать, что было бы лучше, если бы вы не привезли в Англию вторую половину папируса. Место упокоения Тутанхамона должно остаться непотревоженным.

Откуда Хасани мог знать, что ее отец забрал вторую половину карты? Майлз сказал ему об этом?