Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

Несколько секунд принцесса настороженно смотрела ему в глаза, но, увы, те не выдавали никаких чувств. Наконец она кивнула.

Белория дождался, пока девушка опустится на стул, и только после этого сел сам. Даррит убедился, что Патер и принцесса оказались друг напротив друга на достаточном расстоянии – их разделял стол. Сам же он сел рядом с Омарейл.

– Итак, вы, должно быть, желаете узнать, как я понял, кто вы? – с выражением любезной учтивости спросил Белория.

Он сложил руки в замок и мягко сообщил:

– Первым важным моментом стало чаепитие здесь, в этой самой столовой, когда мы только встретились. Кое-что привлекло мое внимание. Для вас это – всего лишь ежедневная рутина, для меня, как для человека, питающего интерес к жизни королевского двора, – очень характерная черта, отличающая члена вашей семьи от простого смертного.

Ему удалось заинтриговать девушку. Она не могла представить, что могло выдать ее!

– То, как вы пьете чай, – сказал Белория, и это прозвучало так, будто должно было все объяснить. Но Омарейл лишь недоуменно подняла брови. – Не многие знают об этой особенности. Видите ли, существуют определенные правила этикета, которым вас обучали с детства.

Патер чуть усмехнулся, отчего вокруг его глаз появилось множество мелких морщинок.

– В королевской семье принято держать чайную чашку тремя пальцами, указательный при этом не должен оказаться в ручке, он лишь немного придерживает ее. Это не очень удобно, поэтому простые люди, как правило, так не поступают. Что характерно, это правило не распространяется на кофе. Когда вы пили в моем присутствии кофе, ваш указательный палец полностью подцепил ручку, как это делает большинство.

Принцесса едва сдержала порыв устало потереть лицо или как-либо еще выразить негодование отсутствием у себя наблюдательности и осторожности. Она действительно давно уже не обращала внимания на эту мелочь. Омарейл просто привыкла пить чай так, а кофе – иначе, но когда-то родители и Сова потратили уйму времени, чтобы приучить ее держать чашку как положено. Хотя она никогда и не понимала для чего.

– Затем, когда вы были у меня в гостях, я обратил внимание на вашу манеру речи, на ваш, – Белория потер пальцы друг о друга, пытаясь подобрать слово, – стиль размышлений и ведения дискуссии. Сложив чашку и знакомое поведение, я практически полностью уверился в вашем королевском происхождении. Но мне требовалось больше доказательств. Тогда я нанес визит Соль – разумеется, надеясь встретить вас, Ваше Высочество.

Омарейл напряженно ждала: что же еще могло ее выдать?

– Лала, – просто произнес Белория, выдержав драматическую паузу. – Вы оставили ее на этом столике, – он отвел руку в сторону, указав в угол комнаты, где стояло кресло, – и у меня отпали всякие сомнения. Видите ли, этот инструмент подарили вам ваши родители, но мастера, который сделал бы такую редкую игрушку, нашел я. Более того, этот рисунок вокруг резонатора нарисовали по моему заказу, после чего именно я передал эскиз мастеру. Я абсолютно точно знаю, что лала, которая лежала в этой комнате, лала, на которой так искусно играете вы, принадлежит принцессе Омарейл Доминасолис. И после сегодняшнего вечера в присутствии принцессы Севастьяны и господина Дольвейна, который я организовал намеренно, вам не хватит всех эксплетов мира, чтобы убедить меня, будто я ошибся.

Аргументы у Патера были железные. Омарейл действительно не видела смысла продолжать игру. Однако у Даррита были свои соображения на этот счет:

– То, что вы говорите, господин Белория, ставит мою сестру в крайне неловкое положение. Вы либо намекаете, что она – принцесса, нарушившая предсказание и поставившая под угрозу мир в королевстве. То есть, по сути, совершившая преступление против собственного народа. Либо склоняете безродную девушку признать, что она – наследница престола, что может быть расценено как самозванство, мошенничество и политическое преступление.

Омарейл мысленно поаплодировала Дарриту. Белория откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Пока он обдумывал слова собеседника, Норт потребовал:

– Я бы попросил вас воздержаться от подобных измышлений и наговоров… и продолжить диалог в более конструктивной манере.

Патер чуть склонил голову набок и, вопросительно подняв бровь, спросил:

– Это в какой же?

– Например, коль скоро вы полагаете, что Мирра, – Даррит сделал акцент на имени, – является принцессой Омарейл, мы хотели бы услышать ваши мысли касательно предсказания и его нарушения.

Вопрос заставил Белорию задуматься.

– Я не знаю, каковы таланты Совалии в области предсказаний, но знаком с другим ее даром. И если предположить, что принцесса Омарейл также является эксплетом… история с предсказанием приобретает совершенно новые краски.

Омарейл глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Злость на Сову вернулась с новой силой, и как хорошо, что в компании этих мужчин ей не требовалось держать эмоции при себе! И все же, учитывая то, по какому тонкому льду они ходили, разговаривая с Белорией, ей следовало сохранять разум холодным.

Патер тем временем потер подбородок, изумленно глядя перед собой.

– На меня только сейчас в полной мере обрушилось понимание того, что произошло в день вашего рождения… – проговорил он, определенно потрясенный сделанными выводами. – О небеса…

Белория нахмурился и открыто посмотрел на Омарейл:

– Правильно ли я понимаю, что вы намерены исправить ситуацию?

Принцесса кивнула.

– А Его Величество в это время сообщает всем о вашей болезни?

Девушка все еще боялась говорить открыто, поэтому она просто сказала:

– Мне неизвестно о делах и намерениях Его Величества. Что касается меня и Норта, мы действительно выступаем за аннуляцию всех указов, связанных с предсказанием. И сделать это может только Король, что может быть расценено как противоречивый и преступный поступок, и…

– …Совет Девяти, – понимающе закончил за нее Белория, медленно кивая.

Он задумчиво потер подбородок.

– Почему вы пришли именно ко мне? – спросил мужчина. – Вы не могли знать, что я – эксплет.

Омарейл хотела было ответить, но Даррит ее опередил:

– Мы знали о том, какое влияние вы оказываете на Совет. Мы разговаривали с другими Патерами и пришли к выводам, что ваше слово будет решающим. Теперь, – Даррит неопределенно махнул рукой, – в свете открывшихся событий, становится понятно почему.

– Мой авторитет завоеван не только даром эксплета, молодой человек, – беззлобно, но все же настойчиво отозвался Белория.

– Разумеется, – Норт чуть склонил голову, выражая тем самым уважение, – но у нас нет сомнений в том, что именно ваша поддержка позволит получить на голосовании единогласное одобрение.

– Хммм, – протянул Белория, начав неторопливо вращать кольцо-печатку на мизинце. – Но почему, по-вашему, я должен поддержать вас? При всем уважении… – он обратился к Омарейл, – разумеется, мое почтение к вам безгранично. Но… здесь задеты вопросы весьма щекотливые. На кону мир в Ордоре, я не хотел бы им рисковать. Мною было предпринято столько усилий, чтобы сделать Нортастер процветающим промышленным городом. Разрушительная война никак не входила в мои планы.