Общество поглощения. Человечество в поисках еды - Марк Биттман

Альтернативы очевидны, но вряд ли гарантированы. Они были очевидны и в 2008 году, и бизнес, как обычно, быстро восстановился. Хотя, наверное, всегда можно сказать: сейчас переломный момент. Будем на это надеяться.

Необязателен кризис, чтобы инициировать необходимые изменения, но, поскольку ситуация часто складывается именно так, нам стоило бы пересмотреть понятие «кризис». По словам несовершеннолетнего борца с изменением климата Греты Тунберг, «невозможно справиться с чрезвычайной ситуацией, если не воспринимать ее как чрезвычайную»{469}.

COVID-19 в очередной раз показал, что люди способны действовать быстро, чтобы справиться с кризисом. Однако намного чаще целенаправленное изменение осуществляется постепенно и понемногу. Каждый шаг вперед задает следующий. Борьба за гражданские права в 1950-х и 1960-х годах породила движения Black Power и Black Lives Matter. Стратегия «не спрашивай, не говори» была шагом на пути к тому, чтобы покончить с запретом однополых браков. Самоорганизация людей для признания ужасных последствий СПИДа подтолкнула к открытию способов его лечения. Борьба за избирательные права началась в XIX веке.

Экология учит нас, что все взаимосвязано и с улучшением каждой части улучшается целое. Даже наш организм – это сложная система триллионов микробов и клеток, функционирующая наилучшим образом, когда они взаимодействуют и друг с другом, и с миром. Да, люди особенные существа. Однако и другие животные такие же, как мы узнаем с каждым новым исследованием в этой области, и отношение к остальным животным как к низшим по отношению к нам все более безосновательно и неприемлемо. Они просто не похожи на нас. Когда мы поймем, что не настолько обособлены, как привыкли считать, и в большей степени являемся частью воздуха, воды, деревьев, Вселенной, жизни, находящейся в коммуникации с другими живыми существами, мы сможем стать более здоровыми участниками окружающей нас среды.

Нами управляют не только инстинкты, как другими животными. Мы идем на риск совершения ошибок и принимаем собственные решения, а кооперация, равенство и альтруизм неотъемлемы от нашей истинной сущности. Подобно пчеле, каждый из нас способен действовать как единица целого ради общего блага.

Справедливое отношение к тем, кто традиционно подвергался эксплуатации или жестокому обращению, подобно приливу, в буквальном смысле поднимающему ввысь все лодки. Мартин Лютер Кинг, понимая это, сказал: «Черная революция – это намного большее, чем борьба за права негров. Это, скорее, принуждение Америки увидеть все ее взаимосвязанные пороки: расизм, бедность, милитаризм и материализм»{470}.

Господствующая культура заставила нас поверить, что создать лучшую систему невозможно. Однако, перефразируя Урсулу Ле Гуин, можно сказать, что когда-то мы просто привыкли считать священное право королей на власть вечным{471}. Повторять вслед за Маргарет Тэтчер, что «нет альтернативы» необузданному корпоративизму, означает утверждать, будто единственный путь к сохранению человечества – это его уничтожение.

Заблуждаются не те, кто считает изменение возможным, а те, кто полагает, что его можно избежать. Выбор заключается не в том, чтобы изменить наш образ жизни или просто разобраться с проблемами как-нибудь, как мы это обычно делаем. Наш выбор сейчас – изменение системы или катастрофа.

Каждый из нас в отдельности мало что может. Однако человеческий коллектив уступает мощью только природе. Мы живем в эпоху антропоцена, когда люди меняют облик земли и определяют ее будущее. В наших руках возможность использовать эту власть над природой во благо. Невежество перестало быть оправданием: мы знаем и нашу силу, и последствия ее неосмотрительного применения.

Мы можем создать лидеров, ви́дение которых позволяет им вместе с человеческими сообществами осуществлять принципиальные изменения к лучшему. Однако изменения начинаются не с прихода спасителя к власти, они начинаются с силы людей, объединившихся ради достижения общих целей. Барак Обама был избран на пост президента США, потому что большинство людей захотели изменений и справедливости, однако в качестве проводника этих изменений он оказался неэффективен, поскольку не было движения, на которое он мог бы опереться. Источник перемен – люди, организованные на местном, национальном и международном уровнях в рамках протестных акций, голосований, поквартирного обхода агитаторов, пропаганды и создания коалиций.

Мы должны оказать давление на защитников существующего положения дел. В том, что касается еды, это означает пикетирование и бойкотирование сетей фастфуда, которые отказываются принимать справедливые трудовые нормы или меры предупреждения сексуального преследования; поддержку рабочих мясоперерабатывающих заводов, стремящихся создать профсоюзы; присоединение к коллективным искам против комплексов интенсивного откорма скота и причинения вреда окружающей среде; расширение студенческих забастовок с целью изгнать гигантов пищепрома из университетов, меры борьбы за всеобщее право на качественную еду и многое другое.

Что же такого мы можем совершить на этой неделе, в этом месяце или в этом году, чтобы еще на шаг приблизиться к справедливой продовольственной системе? Каким вообще должно быть движение в нужном направлении? Ответы неоднородны и сложны, потому что все взаимосвязано и каждое действие имеет последствия. Например, если начать честно оплачивать труд сельскохозяйственных рабочих, это повысит цены на настоящую еду, что отразится на всей продовольственной системе, системе здравоохранения, мировой экономике и экологии.

Это, разумеется, не причина недоплачивать сельскохозяйственным рабочим. Это причина воспринимать необходимые изменения как всеобъемлющие, исследовать каждое и понимать, какие пороки, требующие срочного искоренения, оно вскрывает.

Чтобы устойчиво изменить нашу продовольственную систему, необходим двусторонний подход. Важно изменение на личном уровне во всех возможных аспектах ради собственного нашего здоровья и здравомыслия, для поддержки тех, кто делает доброе дело, и даже просто в качестве примера. Это может быть, например, вступление в CSA, поддерживающую мелкое агроэкологическое фермерское производство, изменение своих пищевых привычек, участие в возделывании коммунального огорода или его создание, поддержка инициатив по улучшению оплаты и условий труда и увеличению прав работников пищевой промышленности и сельского хозяйства. Это могут сделать многие из нас уже сейчас, и с учетом привилегий, позволяющих некоторым из нас совершить эти шаги, их можно считать обязательными.

В то же время нам нужны изменения на макроуровне, изменения, которые начинаются с признания того, что доступность здоровой пищи – это базовое и всеобщее право человека и что благополучие планеты стоит выше прибылей корпораций. Если серьезно задуматься об этих вещах, если принять радикальные идеи, никогда ранее не приходившие нам в голову, это начнет менять культуру. Одно изменение повлечет за собой следующее.

Возможно, вы задаетесь вопросом: «Что я могу сделать прямо сейчас?» В дополнение к вышеперечисленным идеям я рекомендовал бы поддержать «Зеленый новый курс».

Немногие из нас застали «Новый курс» эпохи правления Рузвельта, но среда, в которой мы все живем, – его последствия. Несмотря на недостатки, достижения были впечатляющими: увеличение трудовой занятости, поддержка организации профсоюзов, льготы для рабочих и даже безработных, социальное обеспечение; защита и восстановление окружающей среды, а также общественные работы, в том числе электрификация сельских районов и строительство сотен аэропортов, десятков тысяч мостов и сотен тысяч километров автодорог.

«Зеленый новый курс» мог бы оказать еще большее влияние. Имея своей первоначальной целью нейтральность в отношении выбросов углекислого газа, он неизбежно поддержал бы возобновляемую энергетику и устойчивую агрокультуру. Он также мог бы включить гарантии занятости для трудоспособных и базового дохода для всех, покончить с бездомностью, обеспечить всеобщее здравоохранение, доступ к земле для фермеров-новичков, особенно цветных, воссоздание и восстановление участков дикой природы и многое другое.

В идеале «Зеленый новый курс» был бы всемирным и справедливым: богатые страны платили бы больше и инвестировали в бедные, в то же время гарантируя их автономию. Настало время распрощаться с мифом об американской исключительности, превратить глобальную конкуренцию в глобальную кооперацию.

Лишь полностью изменив властную и экономическую структуру (см. книгу Наоми Кляйн «Это меняет все»{472}), мы можем прекратить отравление окружающей среды. Аналогично установление расового и гендерного равенства означает, в частности, отмену присвоения земли, насилия по расовому и гендерному признаку и последствий многовекового накопления богатств, главным образом мужчинами-европейцами и американцами европейского происхождения, которое продолжается до сих пор. Это означает земельную реформу, доступную питательную еду независимо от способности за нее заплатить – полномасштабное