Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— Да нет, конечно же, Бхейд! — ответила Двейя сулыбкой. — Они все время меняются. Весь мир находится в постоянномдвижении. Горы растут и рушатся, как волны, а небольшое изменение климата можетпривести к тому, что береговая линия моря отодвинется на сотни миль. Человеческаяжизнь слишком коротка, чтобы увидеть эти изменения, но они есть. Южный береграсширяется в течение вот уже более двух тысяч лет. — Затем онаповернулась и указала на северное окно. — Все это благодаря ледникам.

— Как может ледник на далеком севере влиять на южныйберег?

— Это ведь замерзшая вода, верно?

— Разумеется.

— В природе существует определенное количество воды.Это количество постоянно. Какая-то часть ее находится в море, какая-то часть —в воздухе в виде дождевых облаков, а еще часть заключена в ледниках. Время отвремени погодные условия меняются. Становится холоднее, и ледники начинаютрасти. Все больше и больше воды Мирового океана оказывается запертой в этихледниках, а в морях и облаках влаги становится все меньше. Дожди идут реже, иуровень моря начинает падать. Поэтому берега изменяются. Моря на юге всегдабыли неглубокими, так что по мере того, как вода отступает, открывается всебольше и больше суши.

— Дивны дела твои, Господь, — наставительнопроизнес Бхейд.

— Уверена, что моему брату было бы приятно такоеуслышать, — сухо сказала Двейя.

— Всем правит Дейвос.

— Но я говорила о другом своем брате.

Бхейд в ужасе уставился на нее.

— Эти странные погодные изменения — дело рукДэвы, — сказала она. — Настали интересные времена. Дэва собрал своихлюдей, а я — своих. Мы находимся на грани одной забавной войны, Бхейд, и Дэваделает все возможное, чтобы дать Генду преимущество. Моря отступают, а когданачнут двигаться ледники, они сокрушат горы, которые станут не выше кротовогохолмика. Засуха принесет людям голод, и падут империи. Разве это невосхитительно?

— Это конец света! — вскричал Бхейд.

— Если мы победим, этого не случится.

— Приятно почувствовать собственную значимость, а,Бхейд? — лукаво сказала Лейта. — Спаси мир, парень! Спаси его! Спаси!

— Ну хватит, Лейта, — одернула Двейя девушку.

— Не могла упустить такой случай, Двейя, —извиняющимся тоном сказала Лейта.

— Не пора ли нам… — начал было Элиар.

Андина сидела рядом с ним, и Альтал заметил, что сегодня онавесьма пристально наблюдает за молодым арумцем. Она прикоснулась одной рукой кего запястью, а другой протянула ему большой кусок сыра. Элиар почти рассеянновзял сыр и начал есть.

Лицо Андины, как солнцем, озарилось улыбкой. Двейя бросилана Альтала быстрый взгляд, и в его голове раздалось ее мурлыканье.

— Ты это видел? — спросила она.

— Конечно, — ответил он молча. — Это тыпосоветовала ей?

— Вообще-то это была ее собственная идея. У нее подстулом есть небольшая сумка со всякими лакомствами. Каждый раз, когда в животеу Элиара начнет урчать, она будет кормить его. Если присмотреться хорошенько,можно заметить, что он даже не осознает того, что он ест. Андина сказала, чтоона придумала это затем, чтобы он не прерывал лекции, но я думаю, здесь нечтобольшее. В некотором смысле это из того же разряда, что и стрижка Гера.

— У этой девочки очень непростой характер.

— Да, — согласилась Двейя. — Но занятный.

— Как давно мы уже здесь, Альтал? — спросил Элиарнесколько дней спустя, когда они поднимались по лестнице в комнату наверхубашни.

— По крайней мере месяц, — ответил Альтал.

— Я тоже так думаю. Странно, что снаружи ничего непроисходит.

— Странно?

— Дни должны становиться короче, но насколько я могусудить, этого не происходит.

— Это проделки Двейи, вот и все.

— Не понимаю.

— Я тоже — во всяком случае, не совсем. Она управляетвременем. Скорее всего, мы снова и снова проживаем один и тот же день — если несчитать того, что каждый раз, когда мы его проживаем, с нами происходят разныесобытия.

— Станет ли мне лучше, если я скажу, что этоневозможно?

— Вероятно, не очень. Там, снаружи, нас уже поджидаетГенд, и нам нужно быть готовыми вставить ему палки в колеса всякий раз, когдаон соберется что-то предпринять.

Проблема в том, что мы еще не готовы. Именно поэтому Двейяпривела нас в Дом. Здесь время течет так, как угодно ей. Если нам дляподготовки нужны годы, она даст нам эти годы, но когда мы выйдем отсюда,окажется, что прошел всего лишь день или два с тех пор, как мы сюда явились.

— Если не считать того, что все мы станем лет напятнадцать старше.

— Мне кажется, это не совсем так, Элиар.

— Не понимаю.

— Ты такой не один.

— Пожалуйста, прекрати просматривать чужие мысли,Лейта, — тем же утром сказала Двейя.

— Я ничего не могу с этим поделать, — со вздохомпризналась Лейта. — Хотела бы, да никак. Как только я посмотрю накого-нибудь или услышу, как кто-то разговаривает, — мое сознаниеоказывается внутри него. Потом кто-то другой что-нибудь скажет — и сознаниепереключается на него. Я не хочу этого делать, но так выходит само.

Двейя открыла Книгу.

— Давай-ка займемся этим сейчас, — сказалаона. — Твой дар — назовем это так — настолько уникален, что почти неподдается контролю.

Она пролистала несколько начальных страниц Книги. Затем,по-видимому, нашла, что искала.

— Вот оно, — сказала она, вынимая страницу. —Вот как Дейвос решает ту же проблему. Его ответ несколько проще, чем мой,поэтому лучше, если ты начнешь с него. Потом я покажу тебе, как это делаю я.

— Я попробую все что угодно, Двейя, — сгорячностью произнесла Лейта. — Я не хочу, чтобы это было у меня всознании.

Она взяла хрустящий лист пергамента из рук Двейи ипосмотрела на него.

— Я думала, что смогу это прочесть, — сказала она,нахмурившись. — Но буквы здесь другие. Я ничего не могу прочитать.

— Это очень древнее письмо, Лейта, — сказала ейДвейя. — Но есть более быстрый способ прочтения. Просто положи лист поверхКниги, а затем положи на него свою ладонь.