Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— Если ты и твои братья такие самодостаточные, почемуже Дэва стремится все изменить? Чего он хочет этим добиться?

— Это идет из далекого-далекого прошлого,Альтал, — в задумчивости ответила она. — Дэва разрушает, — нотолько то, что Дейвос и я позволяем ему разрушить. Это непосредственно унижаетего. Он старьевщик вселенной, подбирающий обноски. В некотором смысле он БогНебытия, и поэтому он пребывает в пустоте и темноте. Дейвосу нравитсясоздавать, а мне нравится пестовать то, что он создает. Но в пустоте радостимало, поэтому, когда Дэва не в силах больше выдержать свое одиночество, онпосылает Генда, чтобы найти ему товарищей и заполнить пустоту. Думаю, Генд — несамый удачный выбор моего брата.

— Ты его жалеешь, Двейя?

— Да, немного. Всем известно, что у меня мягкое сердце.

Альтал посмотрел в восточное окно и увидел, что утренняязвезда уже взошла.

— Скоро пора будить деток.

Он почесал подбородок.

— Наверное, ты права относительно устройстваспален, — согласился он, — но столовую, может быть, следует сделатьобщей, чтобы они имели возможность собираться вместе? Когда начинаешь возводитьмежду мальчиками и девочками высокие стены, они постоянно думают только о том,как бы через них перелезть. Если мы позволим им быть вместе во время еды издесь, в этой комнате, они, возможно, даже не будут обращать внимание на твоюкрасоту, когда ты будешь их обучать. Некоторые страсти можно сдерживать, есличуть строже наблюдать за общением мальчиков и девочек. Ну как, я прав хотьнемного?

— Совершенно прав, Альтал; иногда ты меня простоудивляешь. Почему бы тебе не пойти и не устроить столовую рядом с нашимиспальнями? А я подожду тебя здесь. Таким образом у тебя будет возможностьнемного подготовить их к новому облику Эмми.

— Тоже неплохая мысль.

— Ах да, раз уж мы заговорили о еде, есть еще одинвопрос.

— Что такое?

— Когда мы сядем за стол, я не желаю видеть на немрыбу.

— Мне казалось, ты любишь рыбу.

— Рыбу любит Эмми, Альтал. Лично я ее просто видеть немогу.

Для столовой Альтал «соорудил» довольно роскошную мебель.Это стоило ему не больше усилий, чем сделать какой-нибудь колченогий стол илигрубо отесанные скамьи, но он решил, что в приятной обстановке «детки» будутохотнее засиживаться подольше и общаться друг с другом. Он чувствовал, что еслиони все будут тесно связаны между собой, им будет легче, когда они снова выйдутв мир, пройдя через подъемный мост. Затем, чтобы они еще больше полюбили этотдом, он приготовил королевский завтрак.

Он разбудил их, постучавшись в двери, а затем, словноуслужливый хозяин гостиницы, уселся ждать в холле перед столовой.

— Поторопитесь, — сказал он им, когда онипоявились из своих спальных апартаментов. — Эмми ждет нас наверху, а вызнаете, как она сердится, если мы опаздываем.

— Она больше не будет с нами обедать? — спросилЭлиар.

— На этот раз нет, — ответил Альтал. — Онарешила дать мне возможность предупредить вас о том, что она больше не кошкаЭмми.

— Нет? — Элиар, казалось, расстроился. — Номне нравится Эмми.

— Подожди, ты скоро ее увидишь.

— Неужели она обрела свой истинный облик? — вужасе выпалила Лейта.

— О да, — с воодушевлением ответил Альтал. —Теперь она Двейя, и думаю, что ей к этому нужно немного привыкнуть.

Он почувствовал слабое прикосновение в своем сознании.

— Боже! — сказала Лейта, закусывая губу.

— Что-то не так? — спросила Андина.

— Это ее действительно истинный образ? — спросилаЛейта у Альтала.

— Во всяком случае, очень похожий. У меня хорошаяпамять на детали.

— Боже! — снова воскликнула Лейта.

— Что такое, Лейта? — Андина выгляделаозадаченной.

— Мы теперь просто вороны, Андина.

— Не может быть, чтобы она была настолько красива.

— Она даже хуже, — печально произнесла Лейта.

— Может, поговорим об этом за завтраком? — спросилЭлиар, голодным взором окидывая стол, который ломился от яств.

— Элиар прав, — сказал им Альтал. — Давайтеесть, пока завтрак не остыл. А потом пойдем наверх, и я представлю вас Двейе.

— Мне кажется, я уже не голодна, — вздохнулаЛейта.

После завтрака они все, нервничая, поднялись вслед заАльталом по лестнице в круглую комнату наверху башни.

Двейя стояла у мраморного стола, рассеянно положив руку наКнигу. Она была одета в белое платье старинного покроя, обнажавшее от самыхплеч ее руки, а ее солнечно-золотистые волосы струились по спине. Еебезупречное лицо было загадочным.

— Доброе утро, детки, — поприветствовала она их.

Наступило неловкое изумленное молчание, пока все они стояли,уставившись на нее.

— Ты и вправду наша Эмми? — наконец спросил Гер.

— Да, Гер, — мягко ответила она. — Некотороевремя я пряталась под маской Эмми, но теперь это уже не нужно, и я пересталапрятаться.

Она искоса бросила на Альтала лукавый взгляд.

— Наш доблестный предводитель несколько беспокоился поповоду такого превращения. Он был уверен, что, увидев мое несказанноесовершенство, вы все впадете в бессвязное бормотание, как сумасшедшие.

Она остановилась, наклонив голову, как будто напряженноприслушиваясь.

— Как странно, — сказала она. — Что-то я неслышу никакого бормотания. Может, Альтал был неправ? Неужели он недооценилвашего понимания?

— Ладно, — печально сдался Альтал. — Я былнеправ. Не надо меня совсем добивать.

— Разумеется, не надо. Добивать людей — это твояпривилегия, не так ли?

— Ты действительно сестра Бога? — спросил Бхейддрожащим от благоговейного страха голосом.

— Это зависит от того, как посмотреть, Бхейд, —ответила она с легкой улыбкой. — С моей точки зрения, Дейвос — брат Бога.Уверена, что он смотрит на это несколько иначе, но это уже его проблемы,правда? Мы трое — Дейвос, Дэва и я — мы все смотрим на вещи с разных точекзрения. Я лично полагаю, что Дейвос создает для меня то, что я могу любить, аДэва таскает помои.