Одно идеальное лето - Пейдж Тун

Мои родители так ни о чем и не догадались – они не слишком увлекаются кино, а я, помня о просьбе Лукаса, им ничего не говорила. Но тот факт, что Лиззи, Джесси и Эмили знают о моей истории с Джо, окончательно подрывает их позиции. Теперь Лукасу становится совсем неуютно в их компании. Ему кажется, что они нас осуждают, сравнивают его с Джо и думают, что я сожалею о своем браке. Возможно, так и есть.

В конце августа дочурке Лиззи исполняется два, и я одна отправляюсь в Лондон к ней на день рождения. Не стоило уговаривать Лукаса приехать – проще отделять друг от друга эти две стороны моей жизни. Я решаю остаться на выходные, чтобы помочь Лиззи с вечеринкой в субботу и спокойно посидеть с ней на следующий день.

Месяц назад она переехала в отдельную квартиру, недалеко от той, где живут ее папа и сестра. Она арендовала зал, и я едва успеваю закинуть сумки – нам нужно нестись туда надувать шарики. Мои родители на каникулах во Франции, поэтому я смогу посвятить Лиззи и Элли целые выходные.

Позднее, когда Элли уже крепко спит после долгого дня, мы с Лиззи усаживаемся на диване перед телевизором с двумя огромными бокалами вина, и она говорит мне, что я должна работать детским аниматором. Я целый день играла в игры с дошкольниками.

– Думаю, работа учителем лучше оплачивается, – с кривой усмешкой говорю я.

– И более уважаемая.

– Не все учителя с тобой согласятся, – говорю я, поднимая бровь. – Хотя ты и права.

– Это явно не твой случай, – с теплотой заверяет она. – Ты прекрасный учитель.

– Ты ни разу не видела меня за работой, – с улыбкой говорю я, делая глоток вина.

– Но могу представить. Уверена, ты великолепна. Мне бы очень хотелось, чтобы Элли пошла к тебе в школу.

– Переезжай в Кембридж! – восклицаю я.

Она с улыбкой качает головой.

– Заманчивое предложение. Ни разу не видела, чтобы в городе было столько спортивных парней. Как и девушек, – добавляет она. – Жаль, что колледжи уже не делятся на мужские и женские, это решило бы часть проблем.

Я смеюсь. Она берет пульт и начинает щелкать по каналам.

– Подожди! – кричу я, пролив вино из бокала себе на колени. Она замирает, держа пульт на вытянутой руке.

Весь экран заполняет лицо Джо.

– Оставь, – командую я.

Он дает интервью на ночном американском ток-шоу – такой крутой, такой уверенный в себе. Он смеется, и у меня екает сердце, ведь он сразу становится таким узнаваемым и знакомым, а потом женский голос комментирует: «Но юному Джозефу Страйку приходилось с боем прорываться к успеху…» Программа прерывается на рекламу. Оказывается, это документальный фильм о его пути к славе. Лиззи смотрит на меня. В ее взгляде читается сострадание.

– Он такой… Такой…

Я не могу подобрать слов.

– Ты никогда не видела его интервью? – мягко спрашивает она.

– Нет, – сглатываю я. – А ты?

Она кивает:

– Видела.

– Ты никогда не говорила со мной о нем, – тихо замечаю я.

– Я не думала, что ты хочешь о нем говорить. Мне казалось, ты считаешь это неправильным по отношению к Лукасу.

– Да. Я не хочу о нем говорить.

Ложь. Сейчас это мое главное желание.

– Может, мне переклю…

– НЕТ!

Она осторожно кладет пульт обратно на диван между нами, и вскоре рекламная пауза заканчивается. Теперь интервью дает режиссер «Страйка», седеющий американец лет шестидесяти в роговых очках.

– Я понял, что парень звезда, в ту минуту, как его увидел. Когда я нашел его, он был морально покалечен и сломлен. И должен заметить, не только морально. Это было видно сразу. В его глазах. Неудивительно, что он научился драться. Неудивительно, что достиг успехов. Разумеется, – усмехается он, – мне пришлось убедить его поехать со мной в Голливуд. Он считал, актерская профессия – работа для дураков, но в конце концов проникся. И даже согласился сменить имя.

Ведущая удивленно спрашивает:

– Сменить имя? Разве его зовут не Джозеф Страйк?

Режиссер с кривой ухмылкой качает головой:

– Нет, нет, нет. Джозеф, да. Страйк, нет.

– Какое же его настоящее имя? – она чуть не захлебывается от новых подробностей.

Он понимающе смеется:

– Не могу вам сказать. Это было частью контракта. Он не хотел менять его, – подчеркивает он, подаваясь вперед, – но потом все же согласился оставить старого себя позади и попробовать что-нибудь новое.

Документальный фильм прерывается сценой боя из фильма «Страйк». Джо и какой-то парень молотят друг друга кулаками и ногами. Вдруг Джо вырубает своего противника. Камера наводится на лицо Джо, где дикая ярость мгновенно сменяется раскаянием.

– Черт! – кричит он, падая на колени и потряхивая противника.

Нам снова показывают седого режиссера, изумленно качающего головой.

– В душе он не боец. Но откуда эта боль? – Его лицо становится серьезным. – Боль, неизвестно почему терзающая его каждый день? – Он поднимает палец вверх, чтобы подчеркнуть сказанное. – Боль передается публике. У него есть самообладание, характер, драйв. Превращение в суперзвезду было лишь вопросом времени.

Я досматриваю передачу до конца, не в силах вымолвить ни слова. Постоянно чувствую на себе взгляд Лиззи, но не могу оторвать глаз от экрана. Противоречивые эмоции разрывают меня. Я вижу своего старого знакомого – ранимого, симпатичного парня, в которого я влюбилась, и глаза наполняются слезами, а сердце рвется к нему… А через минуту о нем рассказывают как о бабнике и плейбое и показывают его фотографии в обнимку с моделями и актрисами, и я едва его узнаю.

– Ты в порядке? – спрашивает Лиззи, когда по экрану начинают бежать титры.

– Нет, – качаю я головой. – Я в смятении.

Я говорю так тихо, что ей приходится наклониться поближе.

– Что будешь делать?

– Хочу посмотреть «Небесную ракету», – изумленно говорю я. – У тебя ведь нет диска?

– Вообще-то… – Она поднимается на ноги. – Есть.

Она очень устала, но упорно сидит со мной, пока я смотрю фильм. Джо в нем просто потрясающий – я совершенно покорена. Это скорее научная фантастика, чем боевик. Лиззи рассказывает, что «Дитя Гонконга» – фильм про восточные боевые искусства, и Джо пришлось учиться кунг-фу специально для этой роли, хоть она и совсем небольшая. «Небесная ракета» же скорее футуристическая драма про космос с несколькими боевыми эпизодами. Еще в ней есть любовная сцена, от которой у меня в животе все сжимается. Сердце громко колотится, и я еле сижу, наблюдая, как он страстно занимается любовью с чертовски красивой актрисой. По венам растекается ревность, хотя я прекрасно понимаю, что это не по-настоящему, это просто игра, но не могу оторвать от экрана горящего взгляда.