Синий мопс счастья - Дарья Донцова

В красиво обставленной итальянской мебельюкухне мне налили вкусный чай. Я, словно Шерлок Холмс, делала логическиеумозаключения. Похоже, Гликерия Петровна, пенсионерка, абсолютно не экономит.Кухонные шкафчики совершенно новые, холодильник роскошный, трехкамерный, плитасо стеклокерамической поверхностью. А на столе шоколадные конфеты, дорогоепеченье, французский сыр. И чай хозяйка заварила элитный, достала его изфирменной железной банки. Многие из пожилых людей под занавес жизни становятсяотчаянными лакомками, едят мало, но вкусно. Однако отнюдь не все имеютвозможность потакать себе. Гликерия Петровна принадлежит к счастливомуменьшинству российских пенсионеров, у которых нет материальных проблем. Ещепохоже, что в квартире недавно делали ремонт.

– Вы разбили стену междукомнатами? – для затравки разговора поинтересовалась я.

– Ах, – дама моментально попалась накрючок, – сейчас все расскажу. Наша квартира историческая, каких тольколюдей тут не перебывало.

Я принялась спокойно вкушать изумительный чай.Сейчас Гликерия сама расскажет мне историю семьи, узнаю, каким образом БорисСергеевич Касаткин связан с Сергеем Васильевичем, и, может, пойму, куда, кому изачем последний собрался передать мое фото.

Жили были два брата Сергей и ВасилийКасаткины, оба художники, работали для театра. Мужчины нежно любили друг друга,обитали в одной квартире и в нее же привели своих жен. На отношение братьев неповлиял даже тот факт, что господь несправедливо распределил между ними талант.Василий получил все, а Сергей ничего. Первого считали гением, второго держалина работе лишь из уважения к Василию. В подобной ситуации между родственникамивозникает ревность, гремят скандалы. Но Василий никогда не заносился, а Сергейвсегда с улыбкой говорил:

– Я всего лишь хорошо выученныйремесленник, а Васенька вдохновенный творец.

Непохожими оказались братья и по характеру.Василий уродился положительным, никогда не пил, не заглядывался на молоденькихактрис, не принимал участия в гулянках, женился на Гликерии и хранил верностьсупруге. Своего единственного сына назвал в честь брата.

А вот Сергей был иным. Во-первых, он любилприложиться к бутылке, нет, поймите правильно, художник не валялся в луже уметро, не лакал портвейн «Солнцедар» или «Три семерки». Сергей напивался дома,в гостиной, армянским коньяком, но суть дела от этого не менялась. Еще онобожал женщин, сколько их прошло через квартиру, Гликерия вспомнитьзатрудняется: роты, батальоны, дивизии. Гликерия в отличие от Василия неслишком любила Сергея, один раз она попыталась открыть мужу глаза, но всегдаласковый Вася обозлился и сказал:

– Мы с Сережей одно целое.

Молодая жена крепко усвоила урок и более невысказывала претензий, она была приветливой с братом мужа, но Сергей ейрешительно не нравился.

Затем родственник женился, тоже на актрисе,Вере Руфиной. Отправиться в загс пару вынудила неожиданная беременностьневесты, на свет появился Боря.

Вера оказалась под стать мужу. Парочка пила,гуляла, шумела, устраивала скандалы, частенько с мордобоем. Причем не Сергейпоколачивал Верушку, а она его. Потом они громко мирились, укладывались посредибела дня в кровать, по квартире начинали разноситься охи и стоны, красная отсмущения Гликерия уводила детей в свою спальню и включала радио.

Но самое интересное, что иногда жена Василия завидовалаВере, причем ей самой было непонятно почему. Жизнь Гликерии казалась безмятежносчастливой, муж не то что никогда не поднял на нее руки, но даже не повысилголоса.

Когда Боре исполнилось двенадцать лет, умерего отец. Верочка осталась жить при Василии, который стал полностьюобеспечивать вдову брата и ребенка. Впрочем, он и до этого содержал семьюСергея.

Лишившись супруга, Вера пустилась во всетяжкие, могла по три дня не приходить домой, потом заявлялась страшная,опухшая, с синяками, щедро украшавшими лицо. Гликерия каждый раз ужасалась, ночто она могла поделать? Василий словно не замечал отвратительного поведенияВеры.

Больше всех переживал Боря. Увидав пьянуюмать, мальчик принимался судорожно рыдать и прятаться за Гликерию. По мере тогокак Борис рос, слезы сменялись злобой. Недовольство Верой росло, и однаждыслучился взрыв, произошел он в самый неподходящий момент, тридцать первогодекабря, когда все сели за праздничный ужин. Сережа, студент театрального вуза,Борис, поступивший к тому времени в медицинский, Гликерия, Василий и гости,восемь человек. Хрустальные фужеры, елка, телевизор, пироги с капустой, салаты,хлопушки, подарки…

За пару секунд до боя курантов, когда всевстали, держа в руках бокалы, наполненные шампанским, дверь в столовуюраспахнулась и появилась Вера, но в каком виде! Платье висело на ней клочьями,волосы сосульками обрамляли окровавленное лицо, ни чулок, ни туфель на«красавице» не было.

– Празднуете? – икнула Вера. –Ща сяду, налейте!

Все растерялись, а Боря побелел так, чтоГликерия испугалась и кинулась к юноше:

– Милый, тебе нехорошо?

– Мне просто замечательно, – ответилпарень и, швырнув на пол бокал, убежал.

Праздник был сорван. Гости, правда,старательно делали вид, что ничего не случилось, Веру Василий увел и уложил вкровать. Все вели разговор на отвлеченные темы. Но беседа не клеилась. Боря невыходил из своей спальни, Сережа сидел возле двоюродного брата, ребят, росшихвместе с пеленок, связывала крепкая дружба. Гликерия нервничала, и в результатенарод разбежался по домам рано, так и не повеселившись по-настоящему.

Ох не зря говорят: как встретишь год, так ипроведешь его. На Касаткиных валом обрушились неприятности. Василий устроилВеру в клинику нервных болезней. Но как бы ни называлось это заведение, все знали:там выводят из запоя и лечат «элитных» алкоголиков – писателей, актеров,композиторов, директоров крупных заводов и дипломатов. В самый разгар леченияВера раздобыла невесть где бутылку водки, выхлебала всю и скончалась.

Страшно сказать, но Гликерия была рада, Сережас Борисом тоже не пролили ни слезинки. Зато Василий еле пережил горе, заработалинфаркт. Едва оправившись, он потребовал тщательно разобраться в произошедшем.В клинике царили почти тюремные нравы, больных не выпускали на улицу, никаких свиданийс родственниками и передач «с воли». Только больничная еда, диета, режим илекарства. Следовательно, «беленькую» принес сотрудник больницы и убил Веру.Именно убил, потому что все «постояльцы» получали препараты, абсолютно несовместимые с алкоголем.

Нажав на все возможные педали, задействовавсвои немалые связи, Василий заставил-таки правоохранительные органы шевелиться.

– Милый, – умоляла мужаГликерия, – ты заработаешь второй инфаркт.