Синий мопс счастья - Дарья Донцова

– Кто-то, используя наш бренд,пакостничает, – кипела Леона, – и потом, что они имеют в виду,говоря: «Решим все ваши проблемы»? А если мужчина хочет жениться на любовнице,но не может официально избавиться от законной супруги, ну, например, беременнаона, и суд их не разведет. Как это самозванцы собираются разруливать такуюситуацию?

Я посмотрела в удивленные глаза Леоны ивздохнула. Много есть способов извести опостылевшую жену. Ох, похоже, во втором«Арлекино» сидят люди, не стесняющиеся в средствах для достижения цели.Наверное, цепь несчастий, произошедших с нами, их рук дело.

– Значит, так, – решительно заявилая, – сейчас поеду по указанному адресу и попробую разведать, что к чему.Жди звонка. Слава богу, Катя починила машину, и я на колесах.

Офис «Арлекино-2» находился в центре, наСтрастном бульваре. Войдя в обшарпанный темный подъезд старинного московскогодома, я вновь ощутила ноющую боль в боку, но, решив не обращать на неевнимания, нажала на кнопку звонка.

– Кто там? – донеслось из отверстия,забранного мелкой решеточкой.

– Клиент в «Арлекино», – бодросообщила я, – сложная семейная проблема.

Потом, вспомнив увиденный в Интернете текст,быстро добавила:

– Маска.

– Надевайте, – донеслось издомофона.

– Что? – не поняла я.

– Маску.

– Где она?

Тут из стены выехал ящик, на дне котороголежала черная шапочка с прорезями для глаз, носа и рта.

Усмехнувшись, я натянула шлем на голову. Вотпотеха, этот маскарад рассчитан на полных идиотов. Ну нахлобучите вы маскуомоновцев, предстанете перед работниками «Арлекино-2» с закрытым лицом, и что?Все равно же придется рассказывать о своей проблеме, называть адреса, фамилии.Так что этот прием – всего лишь хитрый психологический ход, призванныйобъяснить клиенту, впервые явившемуся в агентство: тут хранят тайну, вы –инкогнито, личность без лица, имени и фамилии, ник из Всемирной паутины.

– Надели? – спросил голос издомофона.

– Да.

Дверь распахнулась. На пороге стояла… цыганка,та самая, которая попросила перепеленать у нас ребенка. Одета она была сейчас всиние джинсы, голубой пуловер и черные туфельки. Волосы красотки оказалиськороткострижеными, с ярким мелированием, кожа отнюдь не такой смуглой, но этобыла та самая гадалка.

На секунду я замерла.

– Здравствуйте, – приветливоулыбнулась негодяйка, – не бойтесь, ваше лицо надежно скрыто под маской, ктому же тут никто не спросит документов, можете назваться любым именем.Входите, входите, все в первый раз стесняются, кое-кто даже убегает прочь, нопотом обязательно возвращается, понимая: кроме нас, вам никто не поможет. Ценыв «Арлекино» умеренные.

Мои ноги словно прилипли к лестничнойплощадке, и снова сильно заболел правый бок, потом меня затошнило.

– Не волнуйтесь, – журчала«цыганка».

– У-у-у-у, – донеслось с улицы.

Внезапно ко мне вернулась способностьсоображать.

– Извините, – дрожащим голосомзавела я, – сейчас вернусь. Слышите, сигнализация воет? Наверное, кто-тозадумал спереть из моей машины магнитолу. Сбегаю, посмотрю.

«Гадалка» кивнула и закрыла дверь. Я вышла наулицу, завернула за угол дома, села в свои «Жигули» и только тогда сдернула сголовы шлем. Сердце колотилось так, словно я пробежала марафон. Спокойно,Лампа, спокойно. Посиди, подумай… Господи: да не о чем размышлять! Сейчас снованатягиваю шапку и несусь в «Арлекино-2». Лица моего не видно, назовусь ТанейИвановой, навру, что хочу избавиться от законной жены своего любовника, ипосмотрю, как станут развиваться события!

Я резко повернулась, чтобы открыть дверь.Дикая, невероятная боль растеклась в животе. По спине потек липкий пот, в горлеколом встала тошнота, меня начало знобить, потом стало жарко, снова холодно…Дрожащими пальцами я вытащила мобильный, сил хватило лишь на то, чтобы нажать иудержать кнопку с цифрой «3». Господи, спасибо тому, кто придумал быстрыйнабор.

– Алло, – тихо сказал Костин.

– Скорей, помоги!

– Не сейчас, у меня совещание.

– Умираю.

– Лампа, не идиотничай, – прошипелВовка.

– Ужасно больно, – прошепталая, – завещание в сумочке, я не успела попасть к нотариусу.

– Что случилось?

– Прощай, Вовка.

– Ты где?

– На Страстном бульваре, – елевыдавила я из себя и попыталась лечь на сиденье.

Но удобно устроиться не удалось, мешал руль. Яположила на него голову, боль из резкой стала тупой, более того, она началазатихать, но мне парадоксальным образом сделалось еще хуже.

Вдруг я почувствовала приток холодноговоздуха.

– Лампудель, – рявкнул Вовка, –что с тобой?

Я повернула голову.

– Завещание в сумке.

– Молчи, сейчас «Скорую» вызову.

– Послушай…

Вовка влез в «Жигули».

– Потом расскажешь.

Но ко мне уже вернулись силы. Борясь стошнотой, я начала:

– Не перебивай. Это страшно важно. Яумираю. На заднем сиденье сумка. В ней снимки моей головы. Неоперабельнаяопухоль…

Вовка, став синим, впился в меня взглядом. Насекунду в моей душе воцарилось ликование. Ага, вот оно как! Ругал постоянноЛампу, смеялся над ней! Теперь-то он понимает, кого потерял, да поздно,придется Костину плакать на моей могиле, приговаривая: «Прости, Лампудель,идиота!»

– Что за дурь ты несешь? – обмермайор. – Совсем офигела?

– Там же завещание, не успела побывать унотариуса, но, думаю, вы не передеретесь.

– Прекрати, – взвизгнулВолодя, – быстро говори, что слопала! Вон какая вся желтая! Небосьотравилась шаурмой!

– Меня не отравили, – лихорадочнопродолжала я, – слушай, я распутала дело почти до конца.

Майор налился краснотой, словно перезревшийпомидор.

– Какое дело?

– Не перебивай, – бормоталая, – ой, тошнит!

– Быстро говори! – рявкнул Володя.

Боясь, что сейчас грохнусь без чувств, ябыстро рассказывала Костину все.