Обретенная любовь - Гайя Алексия

я обнаруживаю троих гигантских мужиков, стоящих на посту у входа в мое логово. Первого я знаю, и ничего хорошего его рожа не предвещает. Это мистер «каждое воскресенье я провожу за отрезанием членов». С ними рядом суетится наркоман.

– Да я тебе клянусь, он не опоздает! Он каждый день возвращается в это время. Ну, он же насильник! Он скоро будет… А пока можешь отдать мне то, что обещал? Ну, давай! Давай кристаллы! – умоляет эта облезлая собака.

Его манера говорить напоминает парней в очень длительной ломке, из-за которой они готовы на все, лишь бы получить свою дозу. Я встречал множество таких, как он. Спустя какое-то время его будет так трясти, что он вполне сможет заменить вибратор для огромного темнокожего парня, с которым я познакомился в первый день. Уже сейчас он совершенно не может устоять на месте, постоянно озирается и ковыряет кутикулу. Он уже расцарапал себе все руки в кровь.

– Ты ничего не получишь, пока он не придет, идиот, – огрызается хирург по членам.

Лучше мне смыться, пока эти психи меня не заметили. Я отхожу назад, не издав ни звука, и разворачиваюсь. Похоже, письмам придется еще немного подождать. Я же не могу читать их где-то в коридорах, где каждый проходящий будет действовать мне на нервы. Ими нужно насладиться еще больше, чем сигаретой. С этими мыслями я отправляюсь на воздух покурить за старика Джо.

Для того чтобы засесть во дворе с сигареткой, нужно выполнить три условия: иметь сигареты, теплую одежду и найти охранника. Первым, очевидно, я уже разжился. Второй пункт сегодня особенно актуален: идет снег, и весь двор уже белый. Третий пункт никак не обойти: огонь есть только у охранников, заключенным запрещено носить с собой зажигалки.

Я достаю из кармана сигарету, перепроверив, на месте ли письма, и подхожу к охраннику.

– А! Немой! Ты наконец разобрался, как здесь все происходит?

Как происходит? Издеваешься, дурень! Это единственное место на планете, где вообще ничего не происходит! Словно нас заставили поставить жизни на паузу. Ты попадаешь в яму – и пусть весь мир подождет. Самое важное – сохранить свою жизнь и свое тело целым. Я, конечно, имею в виду то, что между ног.

Охранник усмехается собственной шутке и прикуривает мне сигарету. Я благодарю его взглядом и отхожу. Если хирург по членам вдруг явится сюда вместе со своим хвостиком-наркоманом, я смогу увидеть их издали.

Я делаю первую затяжку лишь после того, как сажусь. Черт возьми, как же это приятно! Давненько я так не наслаждался отравой для легких. Я выдыхаю дым, прошедший через мой организм, и смотрю, как он поднимается в зимнем морозном воздухе. Мир твоей душе, старик… Я тоже рад, что разделил это время с тобой. Если бы я не вел себя, как дурак, мы могли бы о многом поговорить.

Когда дым растворяется, я снова опускаю взгляд. Двор пуст. Я вспоминаю мою львицу. Скучает ли она по мне так же, как я по ней?

* * *

Не то чтобы мне хотелось возвращаться назад, но мороз и неподходящая обувь вынуждают меня это сделать. Обычно в такую погоду я не выхожу без куртки и ботинок. Я уже не говорю о шарфе с кепкой и капюшоном поверх. Ненавижу холод, он ассоциируется у меня с неприятными воспоминаниями. Чулан в сиротском приюте, чертова опекунша Милерз и все эти ночи, проведенные на улице всякий раз, когда я сбегал.

Я вхожу в яму, засунув руки в карманы поближе к моим сокровищам и стараясь не смотреть никому в глаза, и устраиваюсь на одном из стульев, прикрученных к полу, перед телевизором. Он включен, но у меня нет жетона, чтобы взять наушники. Попробую разжиться им завтра на работе, если повезет. Я уже давно прекрасно живу без телевизора. В отличие от Бенито, который теряет рассудок, как только загорается экран, и может сидеть за ним часами. Кстати, интересно, как он там поживает и чем занимается в Куинсе.

– Тишина! Все заткнулись!

Мы все в столовой в предвкушении ужина. Некоторые уже приступили, но один из охранников окликает их, привлекая к себе внимание. И вот наступает тишина, прерываемая редкими ругательствами и разными животными звуками.

– Старик Джо покинул нас, – сообщает охранник.

Тишина вдруг становится полной, звучит довольно жутко. Охранник сглатывает и продолжает спустя мгновение. Это у него голос дрожит, или мне кажется?

– Если уж здесь и был кто-то, кого стоило уважать, это был он. Он прожил сорок семь лет в этих стенах, чтобы остаться здесь навеки в возрасте восьмидесяти семи лет. Однажды он сказал мне, что ему не требуется судья, чтобы осознать свои проблемы. Его проблема состояла в том, что он был влюблен. Это все, что можно о нем сказать, – влюбленный. Я прошу вас всех с теплом подумать о Мари, проработавшей здесь тридцать девять лет просто ради того, чтобы быть ближе к нему. Нам будет их не хватать. А теперь, если позволите, Джо кое-что оставил вам перед уходом. В благодарность прошу вас почтить его память минутой молчания.

Через секунду несколько охранников выкатывают сервировочный столик, заполненный пластиковыми стаканчиками с жидкостью, и расставляют перед каждым. Жидкость прозрачная и имеет сильный запах. Водка. Никто не притрагивается к стаканам, и тишина продолжает звенеть, не считая нескольких кашляющих парней. Я вижу, как главари банд со спинами шире шкафов смахивают слезы со щек, вижу, как кретины, которых обычно невозможно заткнуть, вдруг замолкают, вижу, как лица, имеющие обычно угрожающее выражение, вдруг грустнеют.

– За Джо! – произносит охранник через минуту.

Я глотаю водку одновременно с остальными, хотя и не люблю ее. Жидкость обжигает пищевод, пока вокруг звучат слова: «За Джо и Мари». А потом каждый возвращается к своей тарелке с вонючим остывшим пюре.

* * *

Охранник захлопывает тяжелую дверь в мою камеру. Здесь ничего не осталось. Вещи старика Джо исчезли.

Я забираюсь в свою кровать и обнаруживаю, что на ней что-то лежит. Это книга, та самая, которую старик читал и перечитывал без остановки. На обложке как попало написано лишь два слова: «Сбежавшая любовь». Я переворачиваю первую страницу, и оттуда выпадает записка.

«Тиган, мне нечего тебе оставить. Знаешь, у меня было много сокамерников, и среди всех ты был… худшим. Я глубоко признателен тебе за это. Спасибо, что позволил мне подумать в тишине, спасибо, что напомнил мне, почему я оказался здесь, и спасибо, что продолжаешь верить в любовь. Такие люди, как ты, встречаются крайне редко. P.S.: Из всех книг,