Башня Ласточки - Анджей Сапковский

Геральт поднял глаза, увидел и громко вздохнул. Ангулематоже увидела. И побледнела.

– А, курва…

Конь Мильвы тоже увидел, панически заржал, поднялся на дыбы,а потом поддал крупом. Лучница вылетела из седла и тяжело повалилась на землю.Конь помчался в лес. Кобыла ведьмака, не раздумывая, бросилась за ним следом,неудачно выбрав дорогу под низко свисающей веткой дуба. Ветка смела ведьмака сседла. От удара и боли в колене он едва не потерял сознание.

Ангулеме дольше других удавалось удерживать разбушевавшегосяконя, но в конце концов и она оказалась на земле, а конь сбежал, чуть нерастоптав поднимающуюся с земли Мильву.

И тогда они четко увидели то, что на них надвигалось. Исовершенно, то есть абсолютно, перестали удивляться панике животных.

Существо напоминало гигантское дерево, раскидистый вековойдуб, а может, оно и было дубом. Но очень уж дубом нетипичным. Вместо того чтобыпозволять бегать по себе белочкам и гадить на себя коноплянкам, этот дуб резвовышагивал по лесу, мерно топал толстенными корнями и размахивал ветвями.Толстый ствол – или туловище? – чудища на глаз был саженей двух вдиаметре, а зияющее в нем дупло было, пожалуй, не дуплом, а пастью, потому чточавкало со звуком, напоминающим хлопанье тяжелых дверей.

Хоть под его гигантским весом земля дрожала так, что былотрудно удержать равновесие, существо мчалось по выбоинам и колдобинамудивительно ловко. И делало это не без цели.

На их глазах оно замахало ветками, свистнуло веточками ивыловило из ямы спрятавшегося бандита так же ловко, как аист вылавливает изтравы притаившуюся там лягушку. Оплетенный ветвями мерзавец повис в кроне, воятак пронзительно, что аж зубы ныли. Геральт увидел, что в кроне чудовища ужевисят три таким же образом схваченных разбойника. И один нильфгаардец.

– Бегите… – прошептал он, тщетно пытаясь встать.Ощущение было такое, будто в колено кто-то ритмично вколачивал раскаленныйдобела гвоздь. – Мильва, Ангулема… Бегите…

– Мы тебя не оставим!

Дубочуд услышал, радостно притопнул корнями и направился вих сторону. Ангулема, напрасно пытаясь поднять Геральта, выругалась особо цветистои мерзопакостно. Мильва дрожащими руками пробовала поставить стрелу на тетиву.Это было бессмысленно и глупо.

– Бегите!

Поздно. Дубочуд был уже рядом. Парализованные ужасом, онитеперь отчетливо видели его добычу – четырех разбойников, висящих в оплетающихих ветках. Двое были явно живы, потому что издавали хриплые стоны и дрыгалиногами. Третий, кажется, потерявший сознание, висел безвольно. Чудовище явностаралось хватать их живыми. Но с четвертым пойманным ему не повезло, вероятно,по невнимательности оно слишком сильно его сдавило, что было видно повытаращенным глазам жертвы и языку, вывалившемуся далеко, аж на испачканныйкровью и рвотой подбородок.

В следующую секунду они тоже висели в воздухе, оплетенныеветками, и все трое орали во весь голос.

– Вылавливай, – услышали они снизу, со стороныкорней, – Деревушко, вылавливай.

За дубочудом, легонько подгоняя его прутиком, бежала молодаядруидка в белой одежке и веночке из цветов.

– Не обижай их, Деревушко, не стискивай. Нежненько.Вылавливай…

– Мы не бандиты… – простонал сверху Геральт, едвавыжимая голос из стиснутой ветками груди. – Вели ему нас отпустить. Мы нив чем не виноваты…

– Все так говорят. – Друидка отогнала бабочку,кружащую у нее над бровью. – Вылавливай, вылавливай, вылавливай,Деревушко…

– Я обоссалась… – застонала Ангулема. – Хренвас побери, обоссалась.

Мильва только закашлялась. Голова упала у нее на грудь.Геральт грязно выругался. Это было единственное, что он мог сделать.

Подгоняемый друидкой дубочуд резво бежал по лесу. Все – ктоеще был в сознании – щелкали зубами в ритм подскокам существа. Так что аж эхоразливалось.

Спустя немного они оказались на просторной поляне. Геральтувидел группу одетых в белое друидов, а рядом второго дубочуда. У этого уловбыл пожиже – с его веток свисали всего три бандита, из них в живых был,пожалуй, только один.

– Преступники, разбойники, бесчестные, подлые, низкиелюдишки, – проговорил снизу один из друидов, старец, опирающийся надлинный посох. – Присмотритесь к ним как следует. Посмотрите, какоенаказание ждет в лесу Мырквид преступников и негодяев. Посмотрите и запомните.Мы отпустим вас, чтобы обо всем сейчас увиденном вы смогли рассказать другим.Как предостережение.

В самом центре поляны вздымалась огромная куча бревен ихвороста, а на куче, подпертая слегами, стояла сплетенная из ивовых прутьевклетка в форме огромной неуклюжей куклы. Клетка была забита орущими идергающимися людьми. Ведьмак четко слышал лягушачьи вопли, хриплые, скрипучиестоны Соловья-разбойника. Видел белое как полотно, искривленное паническимстрахом лицо полуэльфа Ширру, прижатое к ивовой плетенке.

– Друиды! – заорал Геральт, вкладывая в крик всесилы. – Госпожа фламиника! Я – ведьмак Геральт!

– Не поняла, – отозвалась снизу высокая худощаваяженщина с прихваченными на лбу венком из омелы волосами цвета серой стали,ниспадающими на спину.

– Я Геральт… Ведьмак… Друг Эмиеля Региса…

– Повтори, я не расслышала.

– Гера-а-а-альт! Друг вампира!

– Ах! Ну, так и надо было сразу же!

По данному стальноволосой друидкой знаку дубочуд опустил ихна землю. Не очень нежно. Они упали, не в силах подняться. Мильва была безсознания, кровь текла у нее из носа. Геральт с трудом встал на колени,наклонился к ней.

Стальноволосая фламиника, стоявшая рядом, кашлянула. Лицо унее было очень худощавое и даже костлявое. Неприятно напоминавшее череп,обтянутый кожей. Ее васильковые глаза смотрели добро и мягко.

– У нее, кажется, сломаны ребра, – сказала она,глядя на Мильву. – Но мы сейчас это подправим. Наши целителинезамедлительно окажут ей помощь. Я сожалею о случившемся. Но откуда былознать, кто вы такие? Я не приглашала вас в Caer Myrkvid и не давала согласиявойти в наши владения. Правда, Эмиель Регис поручился за вас, но присутствие внашем лесу ведьмака, платного убийцы живых созданий…

– Я немедленно уйду, уважаемая фламиника, –заверил Геральт, – как только…

Он осекся, видя друидов с горящими лучинами, подходящих ккостру и забитой людьми ивовой кукле.

– Нет! – крикнул он, сжимая кулаки. – Стойте!