Сегодня и вчера, позавчера и послезавтра - Владимир Новодворский

Яхтклуб находится на берегу Финского залива. Многие яхты вытащены на берег, заботливые хозяева старательно драят им бока и днище, освобождая от последствий длительного пребывания в воде. Вадим встречает нас, стоя на сетке своего катамарана. Недалеко от него расположилась Валентина, моя подруга детства, я их и познакомила. Валька уже надела спасательный жилет и кокетливо приветствует нас легким покачиванием ладони. Катамаран представляет собой два огромных поплавка с натянутой между ними сеткой. Условия довольно спартанские, но они компенсируются, захватывающими ощущениями скорости. Валера, как честный матрос, по указанию Вадима то тянет, то отпускает шкоты, вяжет какие-то узлы. Поднялся ветер, и мы несемся на одном поплавке, а Валера висит на канате, опираясь на край катамарана над водой – создает противовес.

– Нинка, они нас так угробят! Лично я ничего не знаю, у меня, во-первых, трое детей, а во-вторых, я страшно хочу писать, поэтому быстро объясни мне, как это здесь делается.

Я вспоминаю, как мама мне предлагала решать свои проблемы в кинотеатре, и понимаю, что этот опыт здесь пригодится. Других вариантов нет, если не рассматривать купание, но вода холодная, поэтому не годится. Передвигаться на такой скорости по сетке невозможно. Машу мужикам, они постепенно сбрасывают скорость, и вот уже оба поплавка на воде, парус опадает и ветер гонит по нему легкие волны – судно легло в дрейф. Мужчины остались у руля и отвернулись, а мы перебрались на противоположный конец и, с трудом удерживая равновесие, пописали через сетку. Валька всё причитала, что это полное безобразие, что для неё это стресс, а я возражала, мол, да, не очень удобно, но какое чувство свободы, простора, бесконечной глади воды. Было прохладно. Вадим предложил выпить горячего кофе из термоса, Валя достала домашние пирожки, и стало теплее. Опять поднялся ветер, разгоняя волну. Катамаран набрал скорость, и мы буквально заскакали по гребням. Как я люблю скорость! Просто пьяная делаюсь. Папа любил быстрых лошадей, умел верхом на коне запрыгнуть в вагон идущего поезда, и это его забавляло. А меня забавляют наши прыжки по волнам, хотя мне прекрасно известно, что суденышко может перевернуться. Но зачем об этом думать, когда летишь?

Мы достаточно быстро вернулись. Катамаран мягко причалил, Валера быстро привязал швартовый конец к мощной улитке, и наш конь занял своё место в «марине» – так называется парковка для маломерных судов. Аккуратно подвести к пирсу такое громоздкое судно, особенно, учитывая, что на нем нет двигателя, – отдельное искусство, но Вадим уже давно капитанит и побеждал во многих гонках. Это сразу чувствуется по его спокойной уверенности.

Валя прижалась ко мне и зашептала на ухо (я это ненавижу, чисто бабьи штучки):

– Ты не против, если мы поедем к вам в гости? Я договорилась, дети побудут у сестры, Вадик тоже может.

И что тут такого секретного, чтобы шептаться? Я ей когда-нибудь отказывала? Мой дом всегда нараспашку – проще самой уйти.

– Обед у меня готов, голодными не останетесь.

Она отчалила от меня и принялась тем же манером доносить результаты переговоров Вадиму.

Приехали, накрыли стол. Мужчины, я не заметила, когда, раздобыли выпивку. Валера часто приносит с работы ароматные коньяки, в этот раз выпал «Наполеон». Говорят, Наполеон за неделю до свидания не разрешал своей Жозефине мыться, и она его считала пылким любовником. Необычный аромат этого коньяка чем-то напоминает историю их любви. Валера тоже невысокого роста, а я всегда считала, что у меня будет гренадер-брюнет. Юра был каланча, но волосы у него на голове не задерживались, а Валера совсем не высокий и шатен.

Валя села напротив меня, где до ее сидела Людка, а Вадим на место аспиранта. Конспекта у Вальки на коленях нет, а сами коленки прикрывает юбка, да и Вадим не пялится на её ноги, а спокойно рассуждает о предстоящих гонках. При этом одна рука спокойно лежит на Валентины на колене, и эта егоза беспокойно ёрзает, хихикает и пытается меня вовлечь в беседу:

– Нинка, помнишь, как мы с тобой бегали на свидания, а Дора нас сразу вычисляла? От неё ничего не скрыть было.

Мама нас чуяла за километр. При этом я вообще не пользовалась косметикой и не переодевалась на свидания – не во что было, хотя все считали меня модницей. Валька же была моей полной противоположностью – и одевалась хорошо, и духами умела пользоваться, но так получалось, что все парни увивались за мной. Однако подружки у меня, как на подбор, и нельзя сказать, что это я ходила на свидания – вокруг меня были очаровательные девчонки, и с нами дружили хорошие парни.

– У нас была прекрасная компания. После войны времена жилось непросто, но нам было весело. Мы гуляли, танцевали, хотя свиданиями это назвать сложно.

– Потом ты встретила Юру и выскочила замуж, чего никто не ожидал, и прекрасная пора закончилась, все стали жить своей жизнью.

Не к месту ляпнула, но всем весело, и никто не придал значение сказанному.

Это действительно получилось неожиданно. Я ни с кем особенно не встречалась и, можно сказать, ни с кем не целовалась, а всем казалось, что у меня табун поклонников.

Опять телефон.

– Нина, спустили новый план, а нам ещё надо двадцать моделей сделать к показу.

Это какой-то парадокс! Как можно планировать столько моделей, если они никому не нужны? Все сидят с журналами и меняют бантик на шарфик. Сколько это будет продолжаться? Кому такое приходит в голову?

– Клава, я поняла. Мне уже хочется их всех послать куда подальше. Сейчас даже об этом не буду, давай завтра.

Но она уже завелась и костерила всех в хвост и в гриву. Я дала ей спустить пар и пожелала спокойной ночи. Действительно уже поздно, завтра на работу. Похоже, это заметил и Вадим и намекнул Валентине. Вот они уже одеваются. Он помогает ей надеть пальто, она игриво не попадает рукой в рукав и возмущается, что это он балуется. А он видит, что она с ним кокетничает, и с радостью принимает игру. Да, вся жизнь театр. Наконец они прощаются и уходят.

Ложимся спать. После свежего морского воздуха и коньяка голова слегка кружится, но напряжение не отпускает, потому что когда Валера начал меня целовать, я опять почувствовала сильный запах алкоголя, и хотя наша близость приносит мне удовольствие, проклятая голова не дает мне расслабиться.

– Давай спать, мне завтра вставать рано, не высплюсь. Звонила Клава, опять предстоит аврал.

Поворачиваюсь к нему спиной. Как с собой справиться? Мне тридцать шесть лет, а я по-прежнему бросаюсь на амбразуру, борюсь с тем, что не могу принять.

«Почему бы не познакомиться с хорошими девушками?» – решили мы с Михаилом. Постановили, что для этого следует идти в театр, и не в какой-нибудь, а в Мариинский, на балет. Потому что ездить по Невскому и смотреть на красивых девушек, конечно, весело, но к желаемому результату явно не приводит.

Но просто так идти в театр тоже было бы не верно, и мы решили подготовиться основательно, для чего позвонили ещё одному нашему другу, Сергею. Серега работал водителем, и в его распоряжении периодически оказывалась правительственная «чайка». План состоял в следующем: в театр мы добираемся своим ходом, а вот к концу спектакля Сергей подъезжает к парадному входу, мы усаживаем девушек в автомобиль и везем на экскурсию по нашему прекрасному городу, а дальше, как получится. После развода я остался и без машины и без жилья, мне разрешили забрать только диплом кандидата наук. Первым семью покинул Виктор Иванович – у него не выдержал организм, и он рано ушёл из жизни, а вторым я; когда Арина, по настоятельной рекомендации Ларисы Васильевны, решила на год уехать на стажировку, я понял, что мне, видимо, тоже пора отчаливать. Если женщина, прожившая с тобой много лет, по каким-то причинам не смогла стать женщиной и помочь тебе стать мужчиной, способным пробудить в ней женщину… Очень не хотелось повторять путь Нины с Юрой, но, видимо, чем меньше хочешь, тем больше тебя затягивает в эту воронку. И если задуматься над причинами, то замечаешь, как многое повторяется: вроде всё иначе, но причины в основании своём схожи и растут из глубины.