Секс в Средневековье - Рут Мазо Каррас

В предыдущих главах мы рассмотрели особенности отношения к сексу и сексуальности в Средние века. Теперь перед нами встают более масштабные вопросы: насколько важно исследование сексуальности для понимания Средних веков и насколько исследование Средних веков важно для понимания сексуальности? Может показаться немного странным, что эти вопросы поднимаются в конце этой книги, а не в начале; впрочем, если эта тема не показалась вам важной, скорее всего, вы бы не дочитали до послесловия. Но именно сейчас, когда мы получили некоторое базовое представление о том, как люди Средневековья понимали сексуальность, мы можем сделать несколько более общих выводов.

В эпоху, не знавшую фотографий, видео и интернета, люди не могли наблюдать обнаженное человеческое тело так часто и в таких деталях, как мы. В отсутствие СМИ и рекламы попытка использовать сексуальное желание, чтобы стимулировать потребление, в Средние века была бы бессмысленной. Секс настолько глубоко проник в современную западную – да и мировую – культуру, что от него невозможно укрыться. Во многом быстрый рост новых коммуникационных технологий (главным образом видео и интернета) связан с тем, что они облегчают распространение порнографии; потребительский капитализм сексуализирует детей, рекламируя им одежду и музыку, которые первоначально были созданы для использования взрослыми, для соблазнения; во многих СМИ появляются прямые советы о сексуальной жизни; истории о сексуальном поведении публичных лиц или сексуальном унижении заключенных появляются на первых страницах газет.

Люди Средневековья не видели откровенные изображения в газетных киосках, на рекламных щитах или на экранах компьютеров, хотя временами они могли встречать такие образы на стенах церквей. В средневековом обществе секс занимал не такое положение среди человеческих нужд и забот, как сегодня, и этот факт может поставить под сомнения как вопрос о центральном положении сексуальности в средневековой культуре, так и вопрос о значении Средних веков в истории сексуальности. Сперва я обращусь к тому, какое место сексуальность занимает в понимании Средних веков, а затем – к тому, какое место Средние века занимают в понимании сексуальности.

Эта книга появилась на свет исключительно благодаря массе опубликованных за последние сорок лет превосходных исследований, касающихся различных аспектов сексуальности в Средние века. Некоторые медиевисты порицают эту тенденцию: они считают, что если мы сосредотачиваем свое внимание на сексуальности, это скорее отражает современные воззрения, а не средневековые, а также что такие исследования искажают средневековую культуру и потакают любви широкой общественности к сенсациям, а также ко всему гротескному и маргинальному. Сосредотачиваясь на теме секса, мы творим Средние века по своему образу и подобию. В сущности, такие исследователи утверждают, что сексуальность не должна стоять в центре нашего понимания европейского Средневековья. Отчасти такая критика призвана защитить идеализированный образ Средневековья, где все люди вели благочестивую жизнь под крылом мудрой Церкви. Однако такой акцент на сексуальности критикуют в том числе и авторы важнейших современных работ о Средних веках – чуткие и вдумчивые истолкователи средневековых текстов, для которых чрезвычайно важно достоверно изображать различия между людьми Средневековья и нашими современниками, – не с тем, чтобы их идеализировать, но с тем, чтобы продемонстрировать богатство ушедшей эпохи.

В современных исследованиях Средние века уже не описываются как эпоха, озабоченная исключительно духовными вопросами, а не плотской жизнью, – или как культура, где люди настолько сильно от нас отличались, что телесное для них стало неважным. Часть таких исследований полностью отошла от духовных вопросов и сосредоточилась исключительно на материальных условиях повседневной средневековой жизни, прямо или косвенно занижая роль религиозных верований для обычного жителя средневековой Европы. Но мы не должны отрицать важность духовной жизни, чтобы признать важность материальной. Сейчас совершенно очевидно, что духовное и материальное были тесно связаны (что можно увидеть в телесном воплощении Христа, чья более чем материальная и кровавая смерть стала предметом поклонения в период позднего Средневековья) и что тело ни в коем случае не было незначительным для судьбы души. Тело скорее было реальностью, с которой должны были считаться все люди Средневековья, включая тех, кто выбрал духовную жизнь и удалился от мира: они могли считаться со своими физиологическими нуждами и тем, как они влияют на спасение, или же они могли рассматривать тело как творение Божье. Но возникает вопрос: какие аспекты материального тела были важнее всего для понимания средневековыми людьми самих себя и своих отношений с миром и Богом?

Кэролайн Байнум – самый влиятельный и новаторский историк средневековой телесности – утверждает, что хотя сегодня мы думаем о телесном в первую очередь с точки зрения секса, для людей Средневековья первостепенное значение имели другие вопросы. В частности, она затронула две темы – еду и статус тела после смерти, – которыми было одержимо средневековое общество. Сегодня представители западного среднего класса смогли сосредоточиться на удовольствиях только благодаря тому, что наши базовые нужды по большей части удовлетворены. Как Байнум писала в своей знаменитой работе Holy Feast and Holy Fast: The Religious Significance of Food to Medieval Women («Церковный праздник и церковный пост: религиозное значение пищи для средневековых женщин»), в Средние века это было не так: еда для них могла иметь намного большее символическое значение, чем для нас – именно из-за того, что ее наличие не всегда можно было гарантировать, а добыча и приготовление еды требовали серьезных усилий. Для людей Средневековья потребность в пище была намного важнее, нежели сексуальные потребности, и пост был намного важнее, нежели отказ от половой жизни: пост требовал от них истинный контроль над телом – в особенности от монахов. Ключевой ритуал в христианстве связан с приобщением к телу Христа – не через секс, но через поглощение частички его тела. Законы ритуальной чистоты в иудаизме и исламе во многом были связаны с тем, что можно, а что нельзя есть.

Кроме голода существовала еще одна сила, которая терзала тело средневекового человека, – смерть и разложение. Как утверждают некоторые исследователи, в Средневековье в борьбе между Эросом и Танатосом постоянно побеждал Танатос. В Средние века люди видели болезни и смерти каждый день, а если они на время забывали о вездесущности смерти, то христианам об этом напоминали тексты проповедей и изображения на церковных стенах. Если люди думали о «телесном», то они могли представить себе гниющую плоть и кости с той же легкостью, как и сексапильных девиц и мускулистых качков. Состояние их тел после смерти было для них жизненно важным вопросом: может ли воскреснуть разложившееся, выеденное червями тело? Будут ли их тела нетленны, как тела святых? Эти вопросы о физических аспектах смерти сопровождала озабоченность духовными вопросами: что произойдет с душой после смерти? Именно такие проблемы должны были занимать главенствующее положение в сознании многих людей Средневековья независимо от их религиозных воззрений.