50 знаменитых авантюристов - Ольга Исаенко

Вторую версию описывает Стендаль в «Истории живописи в Италии». Когда Бьянке пришло время «рожать», она потребовала к себе духовника. В это время брат герцога, кардинал Фердинандо, находился в их доме, он спустился к невестке в переднюю с требником в руках. Бьянка умоляла его выйти, дескать она не хочет, чтобы он слышал ее крики. На это кардинал ответил: «Передайте ее высочеству, что я прошу ее делать свое дело, я же буду делать свое». Он ласково встретил духовника, обнял его со словами приветствия. И, продолжая сжимать в своих объятиях, нащупал в широком рукаве святого отца… младенца, которого тот нес роженице. «Слава Богу! – воскликнул кардинал. – Великая герцогиня счастливо разрешилась от бремени, к тому же еще и мальчиком. – И показал своего мнимого племянника остолбеневшим придворным».

Как бы там ни было, младенец был крещен как сын Бьянки и Франческо – Антонио ди Медичи. Больше сыновей у Франческо не было, и его законным наследником после сына являлся брат – кардинал Фердинандо. Он всей душой ненавидел Бьянку, которая своей хитростью и коварством могла лишить его престола. Это были достойные противники, и между ними разверзлась никому не заметная война – не на жизнь, а на смерть. Так, Фердинандо приложил все старания, чтобы история рождения Антонио стала известна свету.

Нравы тогда были суровые, а семья Медичи стояла как бы в середине обширной и разветвленной цепи преступных жестокостей среди представителей своего рода. Легенда гласит, что Бьянка пыталась отравить Фердинандо, а кардинал в свою очередь ждал удобного случая, чтобы умертвить слишком активную невестку. Как два хищных зверя, они несколько лет сторожили и наблюдали друг за другом, чтобы при первой удачной возможности вцепиться в глотку. Так продолжалось до 1587 года.

…Прекрасен в середине осени загородный дворец Поджио а Кайяно – любимое место отдыха флорентийской герцогини. «Очаровательны во всякое время окрестности Флоренции, но осенью они бывают ни с чем не сравнимы», – писал один из биографов Бьянки. Краски осени будто кровью окрасили пурпуром деревья в дворцовых парках. Осень – самое благодатное время для охоты, благо дичи в окрестностях загородного дворца – изобилие. В это время рядом, на соседней вилле Петрайля проживал кардинал Фердинандо. И герцог любезно пригласил своего брата приехать к нему на охоту. Кардинал принял приглашение и приехал.

В камине весело потрескивали дрова, зажженные свечи рассеивали вечерний сумрак, в небольшом уютном зале дворца разгоряченные охотники делились впечатлениями о прошедшей охоте. Тут же, возле взрослых, играл малыш Антонио. Бьянка весело шутила и перебрасывалась невинными колкостями с братом мужа. Слуги накрыли стол для маленького интимного ужина. Конечно, главное блюдо – это дичь, подстреленная охотниками. Затем подали сладкое. На изысканном блюде в центре стола – любимое пирожное Фердинандо, которое собственноручно, оказывая этим большую честь гостю, испекла Бьянка. Хозяйка настойчиво рекомендует пирожное, рассказывая, что научилась прекрасно готовить, будучи женой бедняжки Бонавентури. Гость, предупрежденный своими людьми о преступном замысле герцогини, не менее настойчиво отвергает угощение. К этому времени герцогу порядком надоело шутливое препирательство его близких. «Уж не думаете ли вы, что оно отравлено», – сказал со смехом он и отправил изрядный кусок пирожного в рот. А Бьянка не посмела его удержать, так как этим она бы выдала себя и навсегда утратила бы любовь герцога… Глядя расширенными от ужаса глазами на мужа, с застывшей улыбкой на мгновенно посеревшем лице, Бьянка, под пристальным взглядом кардинала, также съедает свою долю… Еще не был окончен ужин, как герцог и его жена почувствовали смертельный огонь яда. Корчась на полу в страшных судорогах, супруги умоляли Фердинандо прислать доктора. Но жестокосердный кардинал не внял их просьбам, его люди с оружием в руках преградили доступ в комнату. Любовь Бьянки и Франческо, длившаяся несколько лет, закончилась смертью обоих. Это произошло 19 октября 1587 года.

На следующий день герцог Фердинанд I взошел на престол Тосканы. Он проводил в последний путь брата с приличествующими почестями. А Бьянку не простил и после ее смерти. Как же нужно было ненавидеть невестку, чтобы захоронить ее тело на кладбище для нищих! Ее, по отцу знатную венецианку, а потом Великую герцогиню, «дочь Венецианской республики и королеву Кипра», хоронили как бесчестную женщину… Титул Бьянки в официальных бумагах был заменен словами «lа pessima Bianca» – «злодейка Бьянка». А ее гербы были стерты с общественных зданий. Антонио ди Медичи герцог пощадил – возможно, потому, что сын опозоренной Бьянки уже не мог конкурировать с ним на право Тосканского престола. Со временем Антонио вступил в Мальтийский орден, а Фердинандо правил тихо – «без новых злодейств и почти разумно», как отмечают беспристрастные историки.

Трагическим ужином в Поджио а Кайяно закончился флорентийский XVI век. Яркая и трагическая судьба Бьянки Капелло, как вспышка молнии, озарила богатую событиями итальянскую историю. А под управлением последующих герцогов Флоренция погрузилась в летаргический сон маленького государства.

Известен также под именем барона де Люссиньи, маршала д’Анкра

(род. по разным сведениям в 1576–1578 гг. – ум. в 1617 г.)

Мировая история знает несчетное количество романтичных и не очень былей и легенд о фаворитах сильных мира сего. Правдивые или, наоборот, выдуманные истории будоражат наше воображение. Войны, болезни, заговоры, а иногда и просто роковые случайности убивали многих европейских монархов в самом расцвете сил. Трон в таком случае доставался их наследникам, зачастую не достигшим совершеннолетия. Регентом при малолетнем монархе, как правило, оказывалась королева-мать. Мимолетная женская слабость молодой вдовы зачастую оказывалась пропуском к рулю государственной власти, чем и спешили воспользоваться различные смазливые проходимцы. Неиссякаемым источником такого рода личностей для французской короны являлась соседняя Италия.

Итальянец родом из Ареццо, главного города провинции Ареццо, появился на политической сцене на рубеже XVI и XVII веков. В феврале 1601 года после свадьбы в Париж из Флоренции приехала Мария Медичи, новоиспеченная французская королева, вторая жена Генриха IV Наваррского. Вместе с ней переехала и ее многочисленная свита. Еще в Италии среди людей, окружавших Марию Медичи, выделялась своим умом, честолюбием и дальновидностью молодая женщина лет двадцати семи, ее молочная сестра Леонора Дози, впоследствии известная как Леонора Галигаи. Родившаяся в богатой флорентийской семье, она с детства была подругой будущей французской королевы, и поэтому неудивительно, что имела на нее большое влияние. По описанию одного из современников, это была «маленькая, очень худая, очень смуглая, хорошо сложенная особа с резкими и правильными чертами лица». Во время путешествия во Францию Леонора Дози обратила внимание на молодого честолюбивого и амбициозного красавца Кончино Кончини, исполняющего при дворе обязанности шталмейстера. Она была богата, а он ехал во Францию с долгами в две с половиной тысячи пистолей. Но она была старше его на два года…