12 месяцев. Необычные эротические приключения - Генрих и Ксения Корн

Я посмотрел и действительно увидел в Африке член. Может быть, в этом мне помогли её руки. Когда она объясняла, что где у Африки находится, то как бы показывала на мне. Когда говорила про ЮАР, трогала головку. Про Сахару – легонечко сжимала мошонку и то, что у меня было в ней. Ну и так далее: с севера на юг, то есть во весь её кулачок. Показывала до тех пор, пока мой член не перестал лежать, как африканский, и круто не пошёл вверх.

– Ну, так уже не похоже, конечно, – сказала она и, передвинувшись к нему поближе, облизнула головку языком. – Совсем не похоже.

Дальше обхватила губами, и я почувствовал теплоту её рта.

– А член Африки какого цвета?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне хотелось бы, чтобы он был одного цвета, а не как сейчас – в разноцветных заплатках. Чтобы Африка была единой страной, так, мне кажется, войны в ней прекратились бы. Чего делить, если одна страна?

– Было бы здорово. Это была бы большая страна, больше России. А цвет… Я хотела бы, чтобы как у тебя. Розовенький.

– Почему не шоколадный?

– Потому что мне больше нравятся белые парни. Странно, да? Ты не поверишь, но я всегда мечтала, чтобы у меня был белый парень.

– И что, у тебя были белые до меня?

– Не было. Потому и мечтала.

– Многие русские девушки, наоборот, хотят чёрных. Считается, что у чёрных парней большие члены, и они хорошо занимаются сексом.

– Нет, всё так же, как у белых. Это я про члены. А про секс… Было по-разному, но то, что с тобой, у меня никогда не было. Это правда.

– А у тебя было много парней?

– Сейчас… Подожди…

Пока мы говорили, я дошёл до финиша, и то, что из меня хлынуло, она проглотила с таким наслаждением, будто бы к ней в рот попала какая-то райская сладость, а не просто мужская семенная жидкость.

Она стёрла рукой остатки с губ и легла рядом со мной.

– Да, у меня были парни. Не скажу, что много, но и не мало. Сейчас их нет. Все они в прошлом. Сейчас есть ты. Тебе так важно, что у меня было до тебя? Если хочешь, расскажу.

– Нет, не хочу, – ответил я.

– А что хочешь?

– Тебя хочу. А ты?

– И я хочу тебя. Тебя и больше никого.

– Как ты хочешь?

– Хочу так, как хочешь ты.

Я встал и раздвинул её ноги, пожирая глазами те две шоколадного цвета складочки, теперь разомкнутые настежь, непостижимо прекрасные, как весь этот мир. А потом припал к ним своими губами.

Субботу мы провели в постели. Ели голыми, пили вино голыми. Не расставались ни на минуту, вместе мылись, даже в туалет ходили вместе. Без всякого стыда. Дурачились, рассказывая о себе интимные истории. И любили друг друга. Ещё и ещё, и ещё.

В воскресенье Ноема предложила погулять. В этом у неё был какой-то скрытый вызов. Наверное, думала, что я постесняюсь идти с ней по городу под ручку. Однако она не знала, что мне не только не стыдно пройтись с ней за руку на глазах у всех, но мне это даже в радость. Что я созрел для много большего: идти с ней рука в руку не только по улице, но и по жизни.

Мы шли, с каким-то даже удовольствием ловя на себе удивлённые и нередко брезгливые взгляды прохожих. С каждым таким взглядом Ноема всё нежнее и крепче прижималась ко мне, и я не выдержал, разом выпалил своё окончательное и бесповоротное решение:

– Милая моя Ноема… давай ты останешься жить у меня насовсем? Я люблю тебя! И, знаешь… давай поженимся? Выходи за меня! Ты согласна?

Она явно не ожидала от меня этого. Уронила голову мне на плечо и молчала, но в её волнующем молчании было что-то светлое и ласковое, точно ноябрьское солнце, вдруг вышедшее из-за тяжёлых туч. Наконец, ответила:

– Миша, я конечно согласна. Но… давай отложим до понедельника это твоё предложение? В понедельник ты решишь: точно это или нет.

– Я решу? Я уже решил! Если ты согласна, то какое ещё нам нужно решение?

– Давай в понедельник? Понедельник – завтра. Завтра всё-всё тебе станет понятно, и ты решишь.

– Что будет в понедельник?

– Пока это секрет. Давай завтра, хорошо?

Я ничего не понимал и терялся в догадках. Почему в понедельник? Она что-то скрыла от меня? Что-то не дорассказала из своей истории? Или в понедельник что-то произойдёт? Может, это связано с работой, которую она искала все эти дни? И эта её работа мне не понравится? А вдруг приедет этот её парень, Касим? Раскаялся и хочет её забрать? Или же ничего нет и дело во мне? Она просто не поверила, что я серьёзно?

Весь воскресный вечер я пытался найти хоть какую-то зацепку – в том, как Ноема себя вела. Если человек нервничает – значит, что-то неладно. Но она была спокойна и весела. Глядя на неё, и я тоже всё-таки успокоился. Хорошо, понедельник так понедельник. И нечего себя без толку изводить.

Однако в понедельник вечером я вернулся после работы, а Ноемы дома не было. На диване лежала записка: «Миша! В 20:00 буду ждать тебя на вокзале. Пожалуйста, приезжай. Если что, позвони. Люблю. Твоя Ноема». Ну и номер телефона ниже.

«Что за хрень?» – это всё, что я подумал в тот момент.

Конечно, сразу поехал на вокзал. Звонить не стал – вдруг это номер не её, а какого-нибудь долбаного негра. Касима, например. Вообще я был на сто процентов уверен, что она уезжает. Или её насильно увозят.

Приехал, зашёл в зал ожидания и тут же увидел её. Она стояла чуть в стороне от выхода к поездам с ещё одной негритянкой. Вид у них обеих мне показался подозрительно счастливым. Чему они радуются?

– Миша! – заметила меня Ноема. – Иди сюда!

Я подошёл. Её подруга, внешне очень на неё похожая, уважительно протянула мне руку и сказала по-русски, чисто, но с небольшим акцентом:

– Здравствуй, Миша. Я очень рада тебя видеть.

– Узнаёшь её? – с добродушной хитринкой в глазах спросила меня Ноема. – Это Ноема Новемб. Девушка, которую ты спас.

Я оцепенел. Какая-то смутная догадка пронеслась у меня в голове – хмурый ноябрьский вечер, кафе «Ноев ковчег», фонарь, чёрная девушка на скамейке, паспорт на имя Ноемы Новемб, странный адрес регистрации…

– Что? Я не понимаю… Если это Ноема Новемб, то кто ты тогда?

– Мы с ней очень похожи, да? Ты правда ничего не заметил?

Меня охватил жар. Я ясно видел, что это два пусть и похожих, но совершенно разных человека. Одна чуть повыше другой. И чуть стройнее. И интереснее на лицо. Причём та, другая, говорила по-русски правильно, но с акцентом, не так хорошо, как та, что жила со мной всё это время.

– Подождите… Вы что, меня за идиота держите?

Ноема – моя Ноема – взяла меня за руку.

– Не злись, пожалуйста. Я должна тебе всё рассказать. Пожалуйста, выслушай меня. Хорошо?