Карл Смелый. Жанна д’Арк - Александр Дюма

участвовали две женщины, то есть две соперницы: королева Англии и вдовствующая герцогиня Бургундская.

Королева Англии хотела выдать племянницу замуж за лорда Риверса, своего брата; герцогиня Бургундская тоже хотела выдать дочь замуж за своего брата — герцога Кла­ренса.

Лорд Риверс был слишком незначительным дворяни­ном для такой богатой наследницы; герцог Кларенс, ста­рик и пьяница, подходил ей ничуть не больше.

Людовика XI оба эти жениха ничуть не беспокоили, ибо ему было понятно, что они уничтожат друг друга: смотри Шекспира.

Однако Людовику XI было понятно и то, что в этот век рыцарства, когда рыцарство уже находится при смерти, но еще существует по названию, на него, короля- тирана, ополчатся все и обвинят его в том, что он огра­бил вдову и сироту.

Правда, он ограбил бы их в пользу матери, растерзан­ной за сто пятьдесят лет до этого дочерью-матереубийцей, неблагодарной Бургундской династией.

Король вступил в Пикардию и в Бургундию.

У него был предлог для захвата каждой провинции и почти каждого города: для Арраса — безвозмездное изъ­ятие, для Абвиля — возврат.

Что же касается Бургундии, то тут предлог был получше.

Людовик XI являлся естественным опекуном юной Марии и выступал в роли так называемого благородного попечителя: он забирал имущество своей подопечной, чтобы его не присвоили другие. Оставалось узнать, вер­нет ли он его.

Понаблюдаем за ним в деле.

Более всего он хотел заполучить Аррас; Аррас был ему нужен, и с Арраса он начал.

Аррас, и в самом деле, являлся для Франции заграж­дением сразу от трех врагов: от Кале, от Англии и от Фландрии.

Фламандцы считали Аррас древней вотчиной своего графа, и их боевым кличем был: «Аррас! Аррас!»

Но как забрать Аррас, принадлежащий графам Артуа?

Людовик XI решил, что он предъявит требования вовсе не на город. Город! На него у короля не было никаких прав; нет, речь должна была идти о старой части города, епископском квартале, который даже не имел стен и всегда находился в зависимости от короля.

Людовик XI сумел взять Аррас силой: он добился от посла Эмбер кура и канцлера Югоне, что сир де Крев- Кёр займет от его имени старую часть города, и 4 марта 1477 года вступил туда.

За эту уступку королю Эмберкур и Югоне поплатились головой.

Несомненно, Людовик XI весьма скорбел о них, однако Аррас был таким славным и прекрасным городом, что вполне стоил двух голов! Нойс, который с трудом можно было назвать крепостью, обошелся герцогу Бургундскому в три тысячи человеческих жизней, и это при том, что он так его и не захватил.

Впрочем, эта старая часть города находилась в руках сира де Крев-Кёра, а по правде говоря, если и был на свете сеньор, на которого Мария Бургундская могла рас­считывать, то это был сир де Крев-Кёр, губернатор Пикардии и городов на Сомме, сенешаль Понтьё, упра­витель Булони, рыцарь ордена Золотого Руна.

Мать сира де Крев-Кёра воспитывала Марию Бургунд­скую, и та, когда была маленькой, часто называла его своим братом. После смерти герцога она сохранила за сиром де Крев-Кёром все его должности, а также отдала ему в управление Эден и сделала его своим придворным кавалером.

Бесспорно, сам по себе сир де Крев-Кёр никогда не отдал бы старую часть города Людовику XI, но, получив разрешение канцлера и посла поступить так и имея пору­чение короля охранять эту жемчужину, сир де Крев-Кёр не мог ни нарушить приказ, отданный одними, ни отка­заться от чести, оказанной ему другим.

К тому же, отдавая королю старую часть города, Югоне отдавал ее, но с определенными оговорками.

Для начала Людовик XI вступил туда; позднее станет видно, что следовало понимать под этими оговорками.

Разумеется, обладать Аррасом было очень хорошо, но иметь Булонь — самый драгоценный аванпост христиан­ского мира, как выразился Шатлен, — было бы еще лучше!

К несчастью, Булонь принадлежала графам Оверн­ским, и король Франции не имел на нее никаких прав.

Ну, это как знать! А если хорошенько поискать?

Булонь обладала чудотворным образом Богоматери, а Людовик XI, как известно, чрезвычайно почитал образы Богоматери, что могли засвидетельствовать Богоматерь Амбрёнская, Богоматерь Клерийская, Богоматерь Победы и Богоматерь в Ле-Пюи-ан-Веле.

Ему недоставало теперь Богоматери Булонской, при­чем до такой степени, что у него пропал сон.

Как же превратить Богоматерь Булонскую в Богома­терь французскую?

Богоматерь Булонская была предметом паломничества: она была осыпана дарами, освященными знаменами, доспехами и памятными приношениями по обету.

Людовику XI пришла в голову мысль подарить Богома­тери город, имя которого она носила: вопрос, таким обра­зом, переставал быть политическим и становился религи­озным. Король вверил город в руки Пресвятой Девы и посвятил его ей, заявив при этом, что отныне и навсегда Булонь будет принадлежать лишь Богоматери, и одновре­менно даровав ей титул графини Булонской. Однако, как только Богоматерь стала графиней Булонской, он, король Франции, получил от нее этот город как ее ленник.

Без шпор, без пояса, разутый, Людовик XI в ходе пыш­ной церемонии принес Богоматери клятву верности и в знак признания своей вассальной зависимости вручил ей большое золотое сердце, поклявшись надежно оберегать город.

Таким образом, он оказался покровителем старой части города Арраса как король Франции и защитником города Булони как ленник Богоматери.

Что же касается Перонны и Абвиля, то он оберегал их, как мы уже сказали, в качестве опекуна Марии Бургунд­ской.

Тем временем ему стало известно о свадьбе Марии Бургундской с сыном императора Фридриха III, Макси­милианом. Напомним, что император и герцог Бургунд­ский обменялись в свое время обещаниями по этому поводу.

Мария Бургундская опасалась, как бы королева Англии не выдала ее замуж за своего брата Риверса, как бы вдов­ствующая герцогиня Бургундская не выдала ее замуж за своего брата Кларенса и как бы штаты Фландрии не выдали ее замуж за Адольфа Клевского. И она по соб­ственной воле вышла замуж за Максимилиана.

Впрочем, Фридрих III до конца остался верен своей славе скряги: у его сына не было ни ленных владений, ни денег, и враги называли Максимилиана безземель­ным принцем.

С таким же успехом они могли бы назвать его без- рубашечным принцем, ибо приданое ему подарила невеста, и она же оплатила его расходы на дорогу.

Но, правда, жених был молодым немцем приятной наружности, прекрасно сложенным, стройным и ловким, отважным тирольским охотником; этого было вполне достаточно, чтобы покорить юную принцессу двадцати лет от роду. Свадьба состоялась 18 августа 1477 года.

Понимая, что помешать браку не удастся, Людовик XI решил извлечь из него какую-нибудь пользу; он не знал пока, какую именно, но рассчитывал