Литерный поезд генералиссимуса - Евгений Сухов

– Понятно, товарищ заместитель министра. Никаких титулов!

Вошли в избу, постучались в небольшую дверь, за которой находилась комната Сталина. Иосиф Виссарионович стоял у окна и курил. Зубарев тяжеловато перевалился через порог и вдруг застыл.

– Товарищ Сталин, вот это и есть генерал-майор Зубарев, – проговорил Иван Александрович, показав на побледневшего Зубарева.

Как-то сразу вдруг встрепенувшись, Николай Прокофьевич, набрав в легкие побольше воздуха, громко, сотрясая своды избы, пророкотал:

– Товарищ Верховный главнокомандующий, Маршал Советского Союза, по вашему приказанию генерал-майор Зубарев прибыл, – и, шагнув влево, громко щелкнул каблуками.

Спрятав улыбку в рыжеватые усы, Иосиф Сталин переложил трубку в левую ладонь и подошел к Зубареву, горделиво задравшему подбородок, протянул руку:

– Здравствуйте, товарищ Зубарев.

Крепко тряхнув руку Иосифу Виссарионовичу, генерал-майор гаркнул во все горло:

– Здравия желаю, товарищ Маршал Советского Союза!

Еще один шажок в сторону, и громкий щелчок каблуками.

Иосиф Виссарионович неодобрительно посмотрел на стоявшего рядом Серова. Иван Александрович невольно сжал губы, понимая, что впереди его ждет разнос от Сталина.

– Я у вас что хотел спросить, товарищ Зубарев, – мягко проговорил Иосиф Виссарионович. – Знаете ли вы командующего Калининским фронтом товарища Еременко?

– Так точно, товарищ Маршал Советского Союза!

– Очень хорошо, – кивнул Сталин, проходя в глубину комнаты. – Вы можете его встретить у деревни и проводить ко мне?

– Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий, Маршал Советского Союза! – громко и с готовностью отозвался генерал-майор Зубарев, не позабыв при последних словах громко щелкнуть каблуками.

– Уверен, что вы сделаете все правильно, – кивнул Иосиф Виссарионович. – А сейчас идите и встречайте товарища Еременко. Он уже выехал.

– Слушаюсь, товарищ Верховный главнокомандующий, Маршал Советского Союза, – гаркнул Николай Прокофьевич во всю мощь немалых легких.

Едва за Зубаревым закрылась дверь, Иосиф Виссарионович неодобрительно покачал головой и спросил:

– Вы думаете, он понял, что от него требуется?

– Уверен, что все понял, товарищ Сталин. Насколько я его знаю, он очень сообразительный офицер. Можете не сомневаться, Зубарев не подведет.

– Тогда хорошо… А только чего это он все время прыгает? Как балерина! Я такое представление только в Большом театре видел.

– Он очень переволновался, товарищ Сталин, когда разговаривал с вами. Думаю, что он и сам не ожидал от себя подобного.

– Ну, ладно, вы все-таки проконтролируйте, чтобы товарищ Еременко не заплутал и пришел куда нужно.

– Проконтролирую, товарищ Сталин. Разрешите идти?

– Ступайте.

* * *

Минут через двадцать из низкого дубровника выехал тяжелый «ГАЗ-61», за ним, цепляя густо разросшийся чаплыжник, покатил высокий пикап, в котором сидела группа людей, обвешанных кинокамерами и фотоаппаратами.

– А это что еще за новость? – недовольно поморщился Иван Серов. – Что это за народные режиссеры выискались?

– Похоже, что фильм собираются снимать, – подсказал стоявший рядом полковник Шепелев, начальник погранотряда.

– А ну разворачивайтесь и езжайте обратно! – махнул Серов на пикап, намеревавшийся проехать в деревушку.

Машины остановились прямо посреди ромашкового поля. Из «ГАЗ-61» вышел раздосадованный генерал-полковник Еременко.

– Товарищ комиссар второго ранга, так в чем же дело? Это же кинобригада, решили заснять товарища Сталина во фронтовых условиях.

– Не могу, Андрей Иванович, у меня приказ, – возразил Серов. – Никакой публичности!

– Иван Александрович, – взмолился генерал-полковник, тряхнув русым чубом, – так ведь для истории! Для такого дела я лучших кинооператоров и фотографов привез. Ручаюсь тебе, снимут так, как нужно. Товарищу Сталину понравится.

– Сделаем вот как, Андрей Иванович, – произнес комиссар второго ранга. – Ты пока убери свою штабную кинобригаду куда-нибудь с глаз долой, а вот когда договоришься с товарищем Сталиным, тогда их и позовем.

Генерал-полковник неодобрительно крякнул, а потом согласился.

– Договорились. Чего тут еще сделаешь? – Крикнул операторам, продолжавшим стоять на месте: – Езжайте обратно! Если понадобитесь, позовем!

– Пойдемте, Александр Иванович, – поторопил Серов, – товарищ Сталин уже ждет.

– Сегодня он меня очень распекал, – пожаловался Еременко. Серов неопределенно поджал плечами. – Какое сейчас настроение у товарища Сталина?

– Ты же знаешь, Андрей Иванович, товарищ Сталин не распекает просто так, значит, была какая-то причина. А настроение? Рабочее у него настроение, как и всегда!

Подошли к небольшому домику, выкрашенному в веселенький салатный цвет, у входа в который, вытянувшись в полный рост, стояли два солдата. На некотором расстоянии, на дальнем охранении, несли службу еще несколько автоматчиков, цепляя жесткими взглядами каждого подошедшего.

Деревенские, уже зная о прибытии в деревню Сталина, с интересом поглядывали на дом, где он квартировал. Лишь ребятишки, всегда особенно любопытные, норовили пробежать мимо часовых и заглянуть за забор. Девчата, взявшись за руки, тоже старались пройти мимо, поглядывая на молодых офицеров. Жизнь в деревне заметно оживилась. Даже старики, весь год пролежавшие на печи, повылазили из изб, позанимали места на завалинках и, завидев военных, в знак приветствия поднимали клюшки.

Серов с Еременко прошли в дом, где, кроме Сталина, находились еще Жданов с Ворошиловым.

– Здравствуйте, товарищ Еременко, – поздоровался Сталин, протянув вошедшему руку. Некрепко пожал. – Присаживайтесь к столу. – Когда все разместились, продолжил, слегка повысив голос: – А теперь скажите мне, почему ваш фронт не выполняет задание Ставки? Вы уже три месяца как командующий Калининским фронтом, а однако фронт продолжает топтаться на месте.

– Товарищ Сталин, я принял фронт в запущенном состоянии, – бодро заговорил Еременко, – мне пришлось немедленно устранять недостатки. Я ездил по армиям, изучал состояние дел, а также оперативное положение подразделений. Знакомился с командным составом. Ко многим из них у меня были серьезные нарекания, их пришлось понизить в должности, а потом…

– Послушайте Еременко, я говорю не о том, что было три месяца назад, а о том, что вы должны исполнить сейчас. Сейчас проводится заключительная операция на вашем направлении. Воронежский и Степной фронты ведут активные боевые действия, уже перешли в контрнаступление, а Калининский фронт лишь только чаи распивает! Вот я и спрашиваю, почему?

– Товарищ Сталин, левое крыло фронта принимает активное участие в Смоленской операции.