Зов орды - Эд Кузиев

улус. Богачи с радостью принимают на службу воинов, а не землепашцев. Второй плюс, возможность тренировок и знаний, наладить торговые отношения со скупщиками, обзавестись связями. А третьим, самым сильным козырем была уханька, которую можно было вернуть отцу за выкуп и к нему же устроится на службу.

Голоса разделились. Батыр и Максуд горели желанием увидеть север, людей в мехах, богатую добычу, ратных подвигов. Госра и Семрин искали знаний и жаждали увидеть дома из глины, рисовые поля, армию тихих соседей.

Посередине был Ханой. В его планах было возвышение и стяг, развитие торговых отношений и создание собственного клана. А этого можно было достичь, лишь побывав в Катае и на севере. Он долго взвешивал все за и против, доведя до бешенства мечника и стрелка, пока вдруг не хлопнул по столу.

— Без опыта и стяга на север мы не пойдем! — пристально посмотрел на раскрасневшегося мечника и продолжил: — Время похода прошло, никто не будет ждать пятерых багатуров (героев). Зиму нужно переждать, а с первой травой идти за силой. За это время нужно поднять свое умение, сохранить весь десяток лошадей, требуется броня и опыт. Потому наймемся в небольшой дом охраной, а если повезет, то и к нояну (князь). Чтобы знать, как и с кем торговать, нужно много слушать и видеть. А любая война - это трофеи. К ним липнет слава и последователи. Едем в гости к Уханскому тестю. Как там твою девку зовут?

Максуд был взбешен. Мало того что придется ехать к глиняным людям (землепашцы), жить в крошечных домиках, полных крыс и блох, так еще и на его трофей появились виды у Ханоя. Неделю ее стерег, ловил и воспитывал покорности, чтобы вот так просто отдать за калым (выкуп). И даже посылы Госры и кнута его не успокоили. Потому мечник в сердцах выскочил с переговоров, чтобы уехать прочь. Ворвавшись в комнату, резко остановился. Его вещь, его трофей, перерезала веревку осколком от глиняного кувшина, обокрала и исчезла. Парень кинулся на улицу, схватил за шею трактирщика, чтобы узнать, что девка рванула к конюшне.

В раскрытое окно его метания увидел Семрин и выскочил следом, через два десятка ударов сердца все пятеро рыскали по крепости. Максуд несся, сшибая с ног случайных людей, один раз сбил даже стражника, но даже не обратил на того внимания. Мудрее всех поступил Ханой. Он сразу же направился к воротам, перекинулся словами со стражниками, а позже вручил по крупной монете с просьбой не выпускать одну очень юркую и хитрую бестию. Отрезав пути к отступлению, кнут сделал следующий ход: отправился к коменданту, как единственному законному представителю власти, чтобы предъявить свои права на беглянку.

Уханька могла обратиться за помощью лишь к своему соплеменнику, суля награды, почести или же взывая к кровным узам. Пройдя неспешным шагом до управы, вошел без стука.

— Что у вас делают с преступниками, которые укрывают беглых воров? — задал с порога свой вопрос.

Комендант ехидно улыбнулся и махнул рукой, отдавая приказ двум стражникам, но в то же время на пороге застучали тяжелые шаги побратимов.

— Янь Линь просила о помощи, а я падок на женские слезы, — подняв руки в знак примирения, ответил старик. — Ты выбрал, что возьмешь на оставшуюся сумму?

Вечером стены крепости выпустили пятерых всадников, вола, что тащил груженую арбу, а позади телеги, отчаянно ругаясь и отплевывая пыль, тащилась на веревке пленница. Бегство, добрые слова и надежда на спасение. Следом — предательство от соплеменника, побои. И вот ее тащат на веревке, как скот пятеро грязных варвара. Она шептала имена, составляя список тех, кому отомстит. Первым был Максуд, увалень с крепкой рукой и вспыльчивым характером. Второе имя: Ханой. Хитрый, как змея. Третье: Шэнли, старик, что обещал и предал. Заканчивали длинный список врагов Батыр, Семрин и Госра.

— Я предам вас самой жуткой из смертей. Песок будет истончать вашу плоть, пока не сотрет даже память о вас. Вы будете тонуть в своей крови, да раздерут дикие собаки, через тела прорастет бамбук, вас кинут в море с разодранной кнутами спиной....

— Радуйся, ведьма Яньлинь, скоро ты встретишься с отцом. Если попросишь прощение у моего брата, то мы позволим тебе держаться за телегу несвязанными руками, — с усмешкой произнес Батыр. — Только попросить нужно так громко и искренне, чтобы услышал Всеотец, а поверил Ханой...

Девушку такие новости выбили из равновесия. Дикарь ей сообщил, что она увидит родной Джунго (Китай), потому она плелась за телегой абсолютно подавленной.

Стрелок принял ее молчание за отказ, молча улыбнулся и поскакал вперед.

— Плохо ты ее объездил, брат, — со смехом произнес стрелок, а затем поскакал вперед на разведку.

Глава 4. Чужой дом.

Желтая река, которая осталась за спиной пятерки отважных, была естественной границей, разделяющая Орду и Ничейные земли. Пройдя через пески на юго-восток, звену и одной непростой пленницы удалось достичь границ царства Вэй. За длинный переход Яньлинь все же смогла выдавить из себя слова прощения, оттого бо́льшую часть пути провела сидя на арбе, подпрыгивая на каждой кочке, но чем ближе была родная земля, тем темнее становилось лицо.

Большие пески сменились камнем, редкий колючий кустарник — изобилием растительности. Все чаще попадались навстречу повозки, возницы которых старались уступить дорогу, видя вооруженных людей. Это удивляло кочевников. Без клейма рабов, свободные люди боялись их, как степь огня. Наконец, Ханой не выдержал, подвел к девушке запасную лошадь и вызвал на разговор.

Яньлинь нехотя согласилась, скорее для того, чтобы не биться тощим задом на очередной яме о деревянные доски, да и долгая дорога в практически полном одиночестве утомила не меньше.

— Мы мало знаем о вашем укладе жизни, но что в крепости, что по дороге меня удивляет отношение уханьцев к всадникам. Что не так? Может, есть правила, которые мы ненароком нарушили?

— Оружие, — коротко ответила девушка.

— А что с ним не так?

— Те, кто свободно носит меч или копье, равно как и лук с двумя колчанами — это воины. Воины выше по положению, чем простые люди, мелкие чиновники. А еще у вас нет отличительных меток и не помечены цветом дома или царства, к которому вы принадлежите. Вы выше по сословию среднего землепашца, одежда на вас добротная и много кожи, что выдает кочевников. Нет красного и желтого. А к соседям по реке здесь отношение...— Яньлинь замолчала, подбирая